Альфред Хичкок - Репортаж из петли [сборник litres]

– Слишком поздно! Я это знал!

– Где он? – закричал Форман.

– Там, внизу!

Ллойд показал рукой.

– Видишь эти сломанные доски? Туда провалились стальные швеллера. Это был какой-то ужас. А Рэй как раз находился внизу…

– Эй! – донесся слабый голос.

Четверо мужчин повернулись на звук. Рэй Гарвин сидел на краю протоки, прислонясь спиной к обрыву. В его руке был складной нож, перепачканная куртка прикрывала нижнюю часть ног.

– Почему так долго, Ллойд? – спросил он.

– Ты… Ты жив?

Голос Рида перешел на хриплый шепот. Он посмотрел на Гарвина, и его глаза остановились на куртке.

– Но как? Как тебе удалось?

– Я тебя спрашиваю, Ллойд, – повысил голос Гарвин. – Почему так поздно?

Доктор Сандерс спрыгнул с откоса.

– Он сказал, что тебя придавило стальной балкой, Рэй. Тебе кто-то помог выбраться?

– Нет. Никто. А что случилось с Ллойдом?

– Я… Я попал в аварию, Рэй. Спешил, машину занесло на повороте, и она врезалась в сосну…

Он быстро дотронулся до повязки и поправил ее.

– Я потерял сознание и не знал, сколько времени прошло…

– А я знал, Ллойд. Около трех часов. Ты бы тоже смотрел на часы, если бы оказался на моем месте. Просто удивительно, как быстро наступает прилив, когда ты этого не хочешь. И тогда в голову приходят всякие мысли. Ты начинаешь думать о том, что с тобой будет, когда вода начнет плескаться под твоим носом.

Доктор подошел к Рэю и встал рядом с ним на колени.

– Дай мне взглянуть на твою ногу.

Он хотел поднять куртку, но Гарвин остановил его.

– Минуту, док.

– Если она сломана…

– Только минуту.

Глаза Гарвина сверлили взглядом Ллойда.

– Так вот – ты начинаешь думать о разном. Я тоже думал, и мне в голову пришла такая мысль.

Он поднял нож. Открытое лезвие тускло сверкнуло.

– Я вспомнил истории о том, что животные отгрызают ногу, попавшую в капкан.

Рот Рида открылся. Он поднял руку, указывая на прикрытые ноги Рэя.

– Ты хочешь сказать…

Его глаза быстро заморгали. Он тяжело сглотнул слюну.

– Ты… Ты отрезал себе ногу?

Все в ужасе застыли. Гарвин медленно закрыл нож.

– Я долго думал над этим. До последней минуты я ждал, что кто-нибудь приедет. Я молился. А вода все время прибывала. Сначала она дошла до рук, потом до пояса, потом до груди. Мне приходилось поднимать руки, чтобы держать их над водой.

Доктор потянулся к куртке.

– Будет лучше, если ты дашь мне взглянуть на нее.

Рэй отбросил руку доктора в сторону.

– Я думал, что если кость сломана полностью, то проблем не будет. Меня страшила боль. Я боялся потерять сознание…

– О мой бог… – прошептал Рид.

Гарвин улыбнулся и положил нож в карман брюк.

– А потом мне пришло в голову кое-что еще – такое простое, что я хохотал до упаду.

– Дьявол! И что это была за мысль? – спросил Мейсон.

– Ялик. Он был привязан прямо передо мной.

– Но его здесь нет.

– Снесло водой за поворот.

– И как тебе удалось…

– Он был привязан к опоре пристани, и я ножом перерезал веревку…

Уголки глаз доктора сморщились, и он кивнул.

– Ты привязал веревку к швеллеру, и когда вода поднялась, ялик приподнял конец балки.

– Он поднял швеллер с твоей ноги? – облегченно вздохнул Форман.

Доктор поднял куртку. Обе ноги были на месте, хотя правая странно сгибалась в лодыжке.

– Том, принеси из машины мою сумку, – сказал доктор. – Пусть один из вас доберется до телефона и позвонит в клинику.

Он взглянул на Гарвина.

– Я думаю, нам лучше перетащить тебя на носилках, Рэй.

– Конечно, док.

Доктору принесли черную сумку. Гарвин по-прежнему смотрел на Рида. В глазах у Ллойда была вина. Ее ничем не замаскируешь. Доктор взял в руки шприц. Он протер кожу на руке Гарвина и сделал укол.

– Это снимет боль.

Гарвин рассеянно кивнул.

– Ллойд?

– Рэй, я…

Его глаза забегали, лицо побледнело.

А стоило ли обвинять его? Рана на голове Рида наверняка настоящая. Она была нужна ему, иначе остальные бы усомнились в его алиби. Но они оба знали, что произошло на самом деле.

– Ллойд?

«Пусть он живет с этим.»

– Сигареты намокли. У тебя не найдется еще одной?

«Пусть он живет с этим. Если сможет…»

Сидя в уютной спаленке Флоры, Филип Девизе вздохнул и ошеломленно понял, что он абсолютно счастлив. В свои сорок три года он судил о себе очень рассудительно – конечно, он не мог чувствовать себя свободным, как воздух, и молодых, словно Пат Бун, но, тем не менее, его буквально распирало превосходное настроение. Что есть, то есть, и от этого никуда не уйдешь.

Естественно, многое сделала Флора – чудесная и юная Флора, восторженная и прекрасная богиня. Кто бы подумал, что она так страстно привяжется к мужчине средних лет? Он еще не входил в категорию пожилых, лысых и толстых, но уже не питал иллюзий на свой счет. В сорок три года броская красота вообще не вписывается в образ. И все же Флора чтото в нем нашла. Какое-то качество зацепило ее, привязало…

Однако ответ, скорее всего, не в Флоре. Он проводил с ней вечера и раньше, а жена думала, что Филип задерживается на работе или уезжает из города. Однако он никогда не чувствовал себя таким свободным и счастливым.

Филип блаженно улыбнулся. Причина его настроения была абсолютно очевидной. Его жену скоро убьют.

Флора прижалась к нему и повалила на большую красную кушетку.

– Ты опять задумался о делах, – капризно заворчала она.

Филип вздохнул и усмехнулся.

– Нет-нет, милая. Все нормально. Мне только подумалось о том, как я счастлив. Ты со мной, и все как надо.

– Тогда я рада, – хрипло прошептала Флора. – А теперь скажи мне, дорогой, это я сделала тебя счастливым?

– Конечно, ты, – немного фальшиво ответил Филип.

Он обнял ее. Прошло несколько секунд.

– Это все, что я хотела, – со вздохом сказала Флора. – Лишь бы ты чувствовал себя счастливым.

Филип еще раз поцеловал ее.

– И больше ты ничего не хочешь?

– Нет, милый, – ответила она . – Я люблю тебя. А что еще можно хотеть?

Филип подумал о жене и скривил лицо.

– Внимания, – подсказал он. – Все время! Каждую минуту. Одежду, меха, драгоценности. Почему, Флора, ты хочешь остановиться только на одном желании? Желании сделать меня счастливым?

– Потому что я люблю тебя, – хрипло ответила она.

– А я…, – произнес Филип . – Я люблю тебя.

Он сжимал ее в объятиях, с наслаждением чувствую податливое тело, но какая-то часть ума по-прежнему думала об убийстве жены.

Филип прочитал немало детективных историй. Он знал, что, убив супругу, вряд ли выйдет сухим из воды. В таких случаях первым делом подозревают мужа. Изучая криминальную хронику, Филип представлял, насколько хорошо оснащена современная полиция, и понимал, что при малейшем подозрении его вина будет доказана в два счета. А как ему хотелось содрать с нее кожу – старую, сухую и неприятную кожу! Но он не желал попадать в тюрьму или на электрический стул.