Джо Хилл - Носферату, или Страна Рождества [litres]

Он старался не плакать.

– Папа. Я в заднем салоне машины. И не могу выйти.

Луи почувствовал тихую, почти мягкую боль, которая одновременно появилась за грудной костью, в шее и за левым ухом.

– О чем ты говоришь? Какая машина?

– Они хотят убить маму. Двое мужчин. Они усадили меня в машину, и я не могу выбраться с заднего сиденья. Это Чарли Мэнкс, папа. И кто-то в противогазе. Кто-то…

Он закричал.

На заднем фоне Луи услышал несколько хлопков. Сначала он подумал о петардах. Но это были не петарды. Вейн кричал:

– Они стреляют, папа! Они стреляют в маму!

– Вылезай из машины!

В какой-то миг Луи услышал себя. Его голос был незнакомым, истеричным и слишком визгливым. Он не осознавал, что вскочил на ноги.

– Подними кнопку на двери и беги.

– Я не могу. Не могу. Она не отпирается, а когда я пытаюсь перебраться на переднее сиденье, меня просто снова сносит на заднее.

Вейн подавил рыдание.

Голова Луи казалась шаром горячего воздуха, наполненная веселящим газом. Она поднимала его над полом к потолку. Он подвергался опасности уплыть из реального мира.

– На двери есть замок. Осмотрись, Вейн.

– Я должен отключиться. Они возвращаются. Позвоню, когда смогу. А ты не набирай мне – они могут услышать. Они услышат телефон, даже если я поставлю его на приглушенный режим.

– Вейн! Вейн! – закричал Луи.

В его ушах был странный звон. Телефон не отвечал.

Все люди в буфете смотрели на него. Никто ничего не говорил. Пара копов из службы безопасности приближались к нему. Рука одного из них лежала на пластиковой рукоятке пистолета 45-го калибра.

Звони в государственную полицию, – подумал Луи. – Быстро звони в государственную полицию Нью-Гэмпшира. Делай это прямо сейчас. Но когда он опустил телефон от лица и начал набирать 911, тот выскользнул из его ладони. Луи склонился, чтобы подобрать его, и внезапно схватился за грудь, где боль вдруг удвоилась, сжав сердце острыми краями. Словно кто-то выстрелил степлером в левую грудь. Чтобы успокоиться, Кармоди опустил руку на маленький стол, но его локоть согнулся, и он потерял равновесие. Луи ударился о край стола, его зубы громко клацнули, он охнул и упал на пол. Коктейль полетел следом за ним. Стаканчик выплеснул свое содержимое, и Кармоди распластался в холодной сладкой луже ванильного мороженого.

Ему исполнилось 36 лет. Он был слишком молод для сердечного приступа, даже учитывая его семейную историю. Он знал, что заплатил за несъеденный салат.

Когда Человек в противогазе вышел из салона со своим оружием, Вик попыталась попятиться, но ноги не слушались ее. Ствол оружия держал ее на месте, завораживая, как карманные часы гипнотизера. С таким же успехом она могла быть погребенной по пояс в земле.

Затем Мэнкс встал между ней и стрелком. Пистолет выстрелил, и левое ухо Мэнкса разорвалось частичками красной плоти.

Он закричал – визгливый крик ярости, а не боли. Оружие выстрелило второй раз. Вик увидела, как туман завихрился справа от нее. Там была линия более чистого воздуха, отмечавшая пролет пули.

Если ты простоишь здесь еще одно мгновение, он пристрелит тебя на глазах у Вейна, – сказал ее отец, поддерживая ее за спину. – Не оставайся тут. Не дай мальчику это увидеть.

Она бросила взгляд на машину. За ветровым стеклом был ее сын. Он сидел на заднем сиденье. Его лицо выглядело расстроенным и раскрасневшимся. Он яростно махал ей рукой: Уходи, уходи! Убегай! Вик не хотела, чтобы он видел ее бегство – чтобы он видел, как она оставляет его позади. Все другие моменты, когда она подводила его, не шли в сравнение с этой последней непростительной неудачей.

Мысль пронзила ее, словно пуля, прошедшая через туман: Если ты погибнешь, то никто не найдет Чарли Мэнкса.

– Вейн! – закричала она. – Я приду за тобой! Куда бы тебя ни увезли, я найду тебя!

Вик не знала, слышит ли он. Она сама едва воспринимала свой голос. В ее ушах стоял вой от близкого выстрела Человека в противогазе. Но она слышала крик Мэнкса: Пристрели ее, пристрели ее немедленно!

Когда она повернулась, ее каблуки скрипнули в мокрой траве. По крайней мере, она начала двигаться. Вик опустила голову, хватаясь за шлем, который хотела снять, прежде чем дойдет до нужного места. Она чувствовала себя комично медленной, как мультипликационный персонаж, – чувствовала, что яростно перебирает ногами и никуда не убегает, пока колючая трава скатывается под ней рулоном, как ковер. В мире не было никаких звуков, кроме тяжелого топота ее ног и дыхания, усиленного внутри шлема.

Человек в противогазе должен был выстрелить ей в спину, выпустив пулю в позвоночник. Вик надеялась, что он убьет ее. Она не хотела лежать в грязи, парализованная, ожидая, когда он выстрелит снова. В спину, – подумала она, – в спину, в спину – только два слова, которые ее ум мог соединить вместе. Весь ее словарный запас уменьшился до двух слов.

Она была на полпути вниз с холма. Сорвала шлем и отбросила его в сторону.

Оружие выстрелило. Что-то булькнуло в воде справа от нее, словно какой-то ребенок бросил камень в озеро.

Под ее ногами были доски причала. Они прогибались и громыхали под ней. Сделав тройной прыжок, она нырнула в воду. Вик ударилась о поверхность, вновь подумала о пуле, рассекающей туман… и затем оказалась в озере. Она была под водой.

Вик погрузилась почти до самого дна, где мир оставался медленным и темным. Ей казалось, что мгновения назад она находилась в мутном зеленом мире озера, и вот перед ней раскинулось тихое и спокойное состояние бессознания.

Женщина плыла через холодную и неподвижную безбрежность.

Пуля вошла в озеро в полуфуте слева от нее, пробив тоннель в воде и быстро замедляясь. Вик отпрянула в сторону и слепо замахала руками, словно от чего-то защищалась. Ее пальцы сжали горячий предмет. Она открыла ладонь и посмотрела на то, что выглядело свинцовым грузом для лески. Подводное течение смело свинец с руки и погрузило в озеро. Через мгновение Вик поняла, что поймала пальцами пулю.

Она изогнулась и взмахнула ногами. Теперь ее лицо смотрело вверх. Легкие начинали гореть. Она увидела поверхность озера – яркий серебристый лист над головой. Плот находился в десяти-пятнадцати футах от нее.

Она быстро поплыла. Ее грудь казалась подвалом, наполненным огнем.

Вик отталкивалась ногами и руками. Затем она оказалась под ним – под черным прямоугольником плота.

Она поднялась на поверхность и подумала об отце – точнее, о материале, который он использовал для подрыва скал. Речь шла о скользких пакетах, наполненных белым АНФО. Ее грудь, словно упакованная этим веществом, готова была взорваться.