Л Льюис - Живая в смерти

Когда старый школьный приятель Эйстона, Рэймонд Кэри, написал ему, пригласив провести выходные за рыбалкой, на борту его недавно построенного плавучего дома в Норфолке, журналист средних лет охотно согласился, не представляя, что за всем этим кроется.

Честно говоря, середина зимы — не самое привлекательное время для подобных занятий, но, несомненно, лучший сезон для щук, и, зная Кэри, он мог рассчитывать на другие развлечения, если погода станет действительно мерзкой. Кроме того, Эйстон овдовел — оба этих фактора оставляли ему полную свободу передвижения.

Его единственным серьезным хобби была парапсихология, и, по словам тех немногих, кто действительно его знал, вся жизнь Эйстона была посвящена ей, а не приносящие денег нерегулярные публикации казались досадной помехой, которую он терпел из нужды.

Сверившись с расписанием, он телеграфировал Кэри о своем часе прибытия в Ярмут. Последний — за рулем— встретил его на станции, приехав на маленьком седане, и, свалив чемоданы Эйстона на заднее сиденье, они отправились вглубь страны.

— Что ж, — начал, как обычно, Кэри. — Рад, что ты смог приехать, старина. Захватил снасти? Нет? Неважно. У меня куча удочек и бечевок, и, думаю, я могу обещать тебе приличный улов. Было бы превосходно, если бы кому-то из нас удалось поймать крупную рыбу… жаль только другое дело оказалось таким… Но ты об этом еще услышишь!

Эйстон притворился, что не заметил напряжения, даже испуга, промелькнувшего в глазах Кэри, и бессвязности его слов. Друг явно был не на шутку встревожен, но Эйстон предпочел не давить.

— В действительности, — наконец сказал Кэри, — рыбалка — не единственная причина, по которой я тебя пригласил. Я, конечно, не забыл о твоем старом увлечении, но также вспомнил, что ты интересовался… ну… гм… оккультизмом.

На миг он оторвался от дороги и взглянул товарищу в лицо, но Эйстон лишь вопросительно поднял бровь. Они оба не любили болтать попусту.

— Видишь ли, — продолжил Кэри, — тебе известно, что я, можно сказать, настоящий бродяга. Около года назад мне пришло в голову, как здорово жить в плавучем доме, в тишине и одиночестве, вдали от шума городов, и путешествовать. Будучи, тебе это тоже известно, мастером на все руки, я подумал, что половина удовольствия — построить его самому. Я принялся за дело на верфи местного лодочного мастера и — пусть я льщу себе — прекрасно справился, а после мы отбуксировали дом на нынешнее место стоянки. Суть в том, что я сам занимался каждой проклятой доской и всей оснасткой — лес совершенно новый, дом закончен только пару недель назад. На нем не может быть призраков.

Эйстон опустил боковое стекло, выкинул окурок и тщательно закрыл окно, прежде чем откликнуться на слова Кэри.

— Но с чего ты взял, что они там есть?

Его друг прижался к обочине, едва клаксон приближающегося автомобиля раздался за поворотом, но сделал это механически, уставившись в пустоту.

— Думаю, из-за сна, — ответил он еле слышно. — Из-за чрезвычайно живого сна. Ох, не знаю! Объясню лучше, когда доберемся до места.

Он пожал плечами, возвращаясь к действительности, и прибавил газу. Они проехали по мосту, свернули на проселочную дорогу и через двадцать минут прибыли на одну из пристаней, в сезон лодочных прогулок видевшую пикники и редкие баржи с сахарной свеклой — зимой.

Кэри загнал машину в заброшенный сарай и вышел, Эйстон проследовал за ним.

— Оставим пока колымагу здесь, — объяснил он, — чтобы не надо было даже запирать дверь. Сейчас тут всего пара отдыхающих, а местные очень порядочны. Вот моя лодка, — добавил он, указывая на суденышко, пришвартованное меж двух груженных сеном барж, рядом с сараем.

Солнце садилось — Эйстон видел, как вдали за лодками гладь одного из больших Норфолкских озер исчезает в вечернем тумане.

Рэймонд вынес багаж из машины и погрузил его на борт лодки.

— Может, хочешь погрести? — предложил он. — Тогда не замерзнешь, а я, зная путь к плавучему дому, буду править.

Он сел на носу и взялся за рулевые канаты, пока Эйстон развязывал фалинь и отталкивался веслом от берега.

— Можно сказать, мы поплывем напрямую, — продолжил Кэри. — Это примерно в получасе гребли, а сейчас еще достаточно светло, чтобы различать указатели. На случай если нас накроет туманом, я достану компас.

Эйстон кивнул, глядя, как исчезает из виду пристань — с каждым его движением они уплывали все дальше.

— Самое время для духов и призраков, — заметил он. — Полагаю, теперь ты расскажешь мне побольше. Что тебя беспокоит?

Его друг, не сводивший глаз с указателя, собрался с мыслями.

— Ты когда-нибудь видел один и тот же сон два или три раза? — ответил он вопросом на вопрос.

— Нет, — сказал Эйстон, — но я встречал людей, которые утверждали, что с ними это бывало. Большинство оккультистов считают, что повторяющиеся сны — это неосознанные воспоминания из прошлых жизней.

Кэри фыркнул.

— Да, я знаю, но дело не в воспоминаниях. Послушай, старина, думаю тебе необходимо самому увидеть этот сон. Есть история, касающаяся здешних вод, я расскажу ее, ибо искренне верю, что она с ним связана. В прошлом году в июле — я тогда строил плавучий дом и прочел обо всем в местной газете — две девушки ходили по Норфолкским озерам на ялике с навесом. Они отправились в долгое плаванье: их суденышко — редкое в этих местах — время от времени видели в разных районах. Обычно подруги снимались с места ночью или рано утром, чтобы избежать высоких волн и не столкнуться с прогулочными катерами, которые, как ты знаешь, не всегда находятся в опытных руках.

Из-за этой привычки они оказались здесь между полуночью и часом ночи. Было слишком темно, чтобы искать причал, и в любом случае девушки смертельно устали, так что пришвартовались в первых попавшихся зарослях камыша и сразу же легли спать. Возможно, в спешке они не закрепили веревку: на рассвете люди видели, как ялик дрейфовал по озеру с опущенным навесом. Смотритель причала подплыл к нему в лодке, чтобы разбудить хозяек и забрать их на берег, но обнаружил, что одна из девушек крепко спит, а второй нет на месте. Естественно, он решил, что та высадилась на побережье, но ее подруга, окончательно пробудившись, взволнованно спросила о ней. Смотритель предположил, что девушка сошла на берег ночью, не потревожив спящей, и ялик уплыл именно в это время. Когда же после целого дня поисков, включая расспросы на всех пришвартованных поблизости судах, пропавшая не объявилась, все сочли, что она упала за борт во сне, отчего судно ушло в дрейф.

Как неустойчивый ялик не зачерпнул при этом воды и как не проснулась ее подруга — было неясно, но горе выжившей было столь велико, что не оставляло места для подозрений. Она поселилась в местной гостинице, не желая оставаться на лодке в одиночестве, пока шли более тщательные поиски.