Амброз Бирс - Летать или бояться

Поочередно двигая конечностями, максимально сосредоточившись, Райан встал с кресла, перекинул ногу через колени девочки и поставил ее в проход. План был хорош, и действовал Райан очень аккуратно, но его ступня опустилась на что-то скользкое, и он со сдавленным криком осел на разъехавшихся ногах.

Девочка ткнула коленями ему под зад. Он попытался обо что-нибудь опереться, но ничего подходящего не нашлось. Девочка кашлянула так натужно, что он сквозь рубашку почувствовал влажную силу ее выдоха. Стараясь заглушить панику, Райан перевалился через нее в проход, перетащил за собой рюкзак и перекинул его через голову пассажирки в кресле 10 C – толстой матроны с усами и двумя детьми, корчившимися у нее на коленях. Должно быть, он проспал часа два. Самолет проходил через зону турбулентности где-то над неосвещенными просторами центральной Мексики. Проход был свободен и чист, если не считать нескольких пустых стаканчиков, выписывавших по полу петли от самолетной качки. Стюардессы нигде видно не было.

Райан быстро пошел вдоль прохода, стараясь не задевать выставленные руки и ноги пассажиров. Последний ряд кресел, возле туалетов, оказался пуст, и он бросился к нему, как страдающий морской болезнью – к борту корабля.

Как раз в тот момент, когда он достиг последнего ряда, самолет провалился в очередную воздушную яму. Сердце у Райана бешено колотилось, мускулы непроизвольно сокращались от выбросов впустую растрачиваемого адреналина. Когда он швырнул рюкзак в кресло у окна, тот показался невесомым. Ни хрена себе он завелся! Нужно выпить. Может, стюардесса позволит ему купить бутылку чего-нибудь крепкого? Черт, может, она и сама с ним выпьет? После всего пережитого он это заслужил. Он толкнул бедром рюкзак. Тот был невесом, потому что пуст.

Райана словно током ударило. Рывком расстегнув молнию, он засунул руку в рюкзак и ошарашенно посмотрел на собственные пальцы, показавшиеся из дыры на дне. В рюкзаке остались только две пары свернутых комками носок да какие-то шорты, всё насквозь мокрое, приклеившееся к стенкам рюкзака какой-то вязкой черной массой. А сама дыра в двойном слое нейлона, чертово зияющее круглое отверстие, появилась не потому, что ткань была прорвана, – она словно бы то ли растворилась, то ли была… съедена.

– Мать вашу! – выругался Райан сквозь стиснутые зубы, глядя на свои вещи, разбросанные по всему проходу, словно разложенные на дворовой распродаже. Он заковылял назад, подбирая свою липкую одежду. Наконец его рука наткнулась на что-то твердое, и он со вздохом облегчения поднял предмет, но тот оказался всего-навсего его набором для бритья.

Райану казалось, что кто-то следит за ним, насмехаясь над неловким положением, в какое он угодил, но все спали, либо уткнувшись лицом в плечо соседа, либо откинув назад голову с открытым ртом.

Рев двигателей сделался тише, самолет накренился вперед, и стаканчики, валявшиеся в проходе, покатились к носовой части. «Неужели мы уже снижаемся?» – подумал Райан.

Наконец он добрался до нужного ряда. Дэн и Лори крепко спали. Ковер вокруг слепой девочки в кресле 11D был весь мокрый, кое-где жидкость образовала лужицы. Должно быть, она что-то перевернула, отрешенно предположил он, или обмочилась. Маски в проходе не было, значит, она, наверное, упала под его кресло, когда он бежал отсюда. Из-за качки она могла переместиться куда угодно в этом проклятом самолете. Ему не оставалось ничего другого, кроме как начать шарить повсюду.

Райан стал опускаться на колени возле слепой девочки, но в этот момент самолет снова клюнул носом, и он распластался в проходе. Выбросив вперед руку, чтобы защитить голову, и врезавшись глазом в подлокотник, он засмеялся над собственной неуклюжестью, но именно в этот момент в него что-то воткнулось.

Внезапная дикая боль сконцентрировалась в правой ноге, под коленом, пронизав нежную плоть между сухожилиями и мышцами. Когда он попытался выпрямить ногу, боль стала такой, какой он еще никогда не испытывал. Чем бы ни было то, что вонзилось в чувствительный механизм его колена, боль отозвалась во всем его организме, заполнила его целиком, стала миром вокруг него.

Воя от нестерпимой боли, Райан скорчился на полу, прижимая проткнутое колено к груди. Он кричал не переставая, и до него не сразу дошел тот странный факт, что никто не реагирует на его вопли.

Протянув руку к креслам 11В и 11С, он сдернул с них одеяла, и в проход выпала книга Дэна. Супруги столкнулись головами, и муж плюхнулся грудью на разложенный столик. Струйка темно-красной крови вытекла из его левой ноздри, а следом за ней высунулся кончик палочки для кофе. Его жена как будто рыгнула, и из ее открытого рта что-то выползло – красная тень, густо покрытая яркой артериальной кровью.

Из дрожащих губ Райана вырвался стон. Он покачнулся, и боль с новой силой пронзила его. Из его правой подколенной чашечки торчал нож. Подтянув штанину джинсов, он увидел его белую пластмассовую ручку.

На Райана накатила волна тошноты, но он продолжал смотреть, не веря своим глазам: его ногу проткнул пластмассовый нож! С другой стороны колена высовывался кончик лезвия, обточенный или обкусанный до остроты скальпеля.

Он повернулся к слепой девочке и коснулся ее, надеясь, что она завоет, как пожарная сирена, но она перевалилась через подлокотник своего кресла и стукнулась головой о лоб Райана. Рот у нее раскрылся, губы были усеяны красными хлопьями того же цвета, что и слякоть, в которой он сидел. Кожа девочки была холодной, как мрамор, руки и ноги вялыми и безжизненными, как у куклы, но ее тело вдруг сотряслось в посмертном приступе кашля.

Они появились из ее рта вместе с этим кашлем и начали переползать через губы, к мокрым коленям, злобно глядя на Райана поверх подлокотника.

Со своими гофрированными грудками и коническими экзоскелетными ножками, они походили на жуков или богомолов. Их тела позаимствовали формы вперемешку от насекомых, рептилий и амфибий, но их омерзительные лица были миниатюрными масками зорокуа (или прятались за этими масками).

Самое большое из этих существ не превышало в длину двадцати сантиметров, однако они смотрели на него сверху вниз с высоты своего «насеста» – они были его хозяевами.

Райан попятился к пилотской кабине. Но куда бы он ни взглянул, они повсюду ползли по мертвым телам, глядя на него из-за подголовников. Он сам прополз мимо матери с детьми – распухших и почерневших от асфиксии, – мимо ссутулившегося над своим ноутбуком бизнесмена с воткнувшимися в глазницы шариковыми ручками, мимо стюардессы с торчавшим из горла, как из второго рта, отбитым горлышком бутылки пива «Империал». Он отползал и отползал, пока не уткнулся в бронированный массив двери пилотской кабины.