Амброз Бирс - Летать или бояться

Сотрудник таможни выкладывал одежду, фотооборудование и туалетные принадлежности с деликатностью слуги, собирающего хозяину корзину для пикника. Он опустошил весь рюкзак, потом сунул руку внутрь, вывернул подкладку и расстегнул молнию фальшивого дна.

– Это просто сувенир, сэр. – Райан тяжело вобрал в себя воздух, словно дышал через мокрое полотенце. – Что-то не так? Я купил это в сувенирном магазине…

Таможенник не понимал его. Он просто стоял, уставившись на рюкзак Райана и положив руки на поцарапанный стол из нержавеющей стали. Потом кашлянул в кулак.

Райан огляделся, развернул деньги веером и сунул их таможеннику. Очередь пассажиров размеренно двигалась через металлодетектор к выходу на посадку.

– Мой самолет взлетает через десять минут, приятель.

Продолжая кашлять, таможенник бросил на стол документы Райана и отпустил его жестом, каким отгоняют комара. Тоненькие струйки брызнули из его кулака.

Райан поспешно затолкал вещи в рюкзак, сунул деньги в карман, взлетел по сломанному эскалатору, потом помчался по большей частью неосвещенному терминалу к своему выходу и только тут заметил, что его документы липкие от слюны и покрыты капельками крови.

Господи Иисусе, какой-то таможенник… Трясет тебя и заражает тебя туберкулезом.

Это было вовсе не забавно, но ему пришлось рассмеяться, чтобы не закричать. Они его застукали, поймали с поличным. Этот взгляд у таможенника, когда он открыл фальшивое дно, прямо перед тем как ему вроде бы стало нехорошо… Он сделался какого-то болезненного бледно-оливкового цвета, и его взгляд упал прямо на ту штуку в мешке для грязного белья. Этот грустный ублюдок знал, на что смотрит, но ничего не сказал и к деньгам не прикоснулся.

Если было на свете что-то, что могло заставить Райана перекреститься и прочесть молитву, так это та вещь у него в мешке. И не потому, что он верил в магию. Провезя контрабандой килограмм чистого колумбийского порошка, прежде чем его разбавят, можно получить чистый доход в тридцать кусков. За девятьсот граммов твердой древесины с ручной резьбой, которая лежала у него в рюкзаке, Райан мог получить вдвое больше, но, если бы его поймали, ему была бы обеспечена экстрадиция, а в Штатах самое меньшее – федеральная тюрьма, да и об этом он мог только молиться.

Райан Рейберн III никогда не ставил перед собой цели устроить свою жизнь именно так, как получилось. Он просто случайно забрасывал удочки и вытягивал что вытягивал. Деньги своего трастового фонда он истратил на получение диплома бакалавра в области истории искусств, а остаток родительской собственности растранжирил на бесцельные шатания по всей Южной Америке – вместо того чтобы найти работу. После трех лет злоключений и открытий, добытых ценой огромных усилий в самых темных уголках земли, он в конце концов усвоил урок, который родители пытались ему преподать еще там, в Пало-Альто: бедность отвратительна.

Вернувшись в Калифорнию, Райан преисполнился решимости конвертировать свою бесполезную степень в успешный род занятий. Он изучил конъюнктуру художественных галерей, начал искать подходы к частным коллекционерам и наткнулся на «оранжерею» чудаков – любителей артефактов доколумбовой субкультуры. Стал совершать туристические поездки от Мехико до Огненной Земли, слой за слоем вытесняя посредников, пока не составил собственный клиентский список, включавший с дюжину дотком-миллионеров [45] Доткомы – компании, работающие в сети Интернет. . Половина древностей, выставлявшихся в латиноамериканских музеях, представляла собой подделки, и археологи окружали свою работу секретностью, чтобы держать грабителей на расстоянии. Таможенным службам ООН и США удалось раскрыть несколько сетей, которые действовали вокруг Пало-Альто и Стэнфорда, но Райан не внедрялся в круги, члены которых выставляли свои сокровища напоказ. Его клиенты не светили свои трофеи, добытые из ограбленных захоронений, на благотворительных празднествах, и он не торговал ерундой, какую можно увидеть на страницах «Нэшнл джиогрэфик».

Зорокуа обитали в высоких альпийских долинах Кордильера-де-Таламанка, менее чем в трехстах пятидесяти километрах от Капитолия, но все же на расстоянии дня пешего пути от ближайшей проезжей дороги. До 1950 года они считались племенем каменного века, пока фотографу Смитсоновского института не удалось их сфотографировать.

Его снимки, запечатлевшие «ритуал расплаты», поведали заключавшуюся в этой эксцентричной церемонии трагическую историю предыдущих контактов зорокуа с внешним миром. Мужчина в грубом одеянии, изображавшем быка, в каком-то буйном танце скакал вокруг деревенских лачуг всю ночь до рассвета, после чего появилась процессия духов-хранителей в масках, прибывших, чтобы одолеть быка с помощью крови, которой они обрызгивали его, пока он совсем не ослабел и в конце концов не умер. Духи-хранители назывались diablitos – «дьяволятами» – и были похожи на гномов-бесенят, duendes – сказочных духов, защитников от угрозы испанской колонизации, ряды которых, должно быть, поредели из-за болезней, а выжившие нашли убежище в самых отдаленных влажных тропических лесах Таламанки.

Зорокуа были племенем, примитивным по всем стандартам, слишком долго и тяжело боровшимся за выживание, чтобы создать сколько-нибудь искусные культурные ценности. Приветствие, с которым они обращались к чужакам, представляло собой формализованную просьбу о еде. Но их ритуальные маски, запечатленные на снимках, стали откровением.

Все они были «раскрашены ртом» – то есть обрызганы краской изо рта через тростинку – в яркие, накаленные цвета, замысловатыми узорами, больше напоминавшими руны, чем абстрактные мотивы. Несмотря на враждебное отрицание представителями зорокуа внешнего мира, их маски в 1970-е годы породили настоящее безумие среди коллекционеров. К 1982 году последний из зорокуа умер от гриппа. Но соседние племена по-прежнему испытывали страх перед их масками.

Не имевшие аналогов нигде в регионе, эти маски были более причудливыми и изощренными, чем божки майя и ацтеков, ближе к полинезийским с их смесью человеческих, насекомьих, цветочных и звериных черт и насыщенными такой беспощадной злобой, что по сравнению с ними самые свирепые готические горгульи выглядели как игрушечные плюшевые мишки.

Просмотрев множество печатных источников, Райан сумел выяснить, что эти маски были злобным вариантом латиноамериканских сказочных гномов, называвшихся duendes. Название происходило от испанского слова duenos – владелец, господин, – потому что они являлись подлинными хозяевами любого места, которое делили с людьми. Но испанское название, которое дали им и самим зорокуа соседние племена, гораздо больше подходило этим ду́хам, коих никто никогда не видел, но все страшно боялись, – diablitos, то есть «дьяволята».