Иса - Бал ты мор

— За что это мне?! — не выдержав погони, прокричал в толпу аутсайдер.

— Ты знаешь, — тихо и спокойно голосина ответила ему и добавила, — признайся.

Тимофей сел на асфальт, вытирая слёзы, прошептал:

— …предал себя…

Тут же перед его глазами показался Ньюпор, рядом с которым стояли Алексей и Алина.

— Может нам полетать?! — внезапно предложил Алексей, снимая пиджак.

— Шутишь? — уточнил Тимофей. — Хм, нет.

— Я бы тоже полетала, — сдержано сказала Алина.

— Да, что же мне тебя уговаривать…, — оживился Алексей и направился к самолету, выбрасывая на ходу недокуренную сигарету. — Мы не часто видимся, ну давай… сделай одолжение для друга.

— П-п-п-п, — надул щеки Тимофей и сделал долгую паузу, еще раз посмотрел на Алексея на Алину.

— Ладно,…Ньюпор на ходу… можем.

— Вот и жёлуди поспели на дубах…поехали! — повеселел Алексей.

Тимофей, молча, подошел к аппарату и незаметно перерезал бензопровод, после вернулся к гостям.

— Нет,…нет!.. — закричал Тимофей, вставая с постели. — Только два часа…х-х-х.

Нащупав тапки, направился на кухню, где залпом осушил бутылку газировки.

— Приснится же такое,…надо успокоиться…

Спросонья он не сразу понял, что-то его смущает. Прохладный ветер неприятно пленил его с ног до головы через распахнутое окно. Судорожно посмотрел на кухонный стол, где вчера оставил дневник Алины.

— Кому мог понадобиться,…что за бред?

Выглянув в окно, Тимофей осмотрел двор и балконы близлежащих квартир — всё мирно спало. Пробежав из комнаты в комнату на предмет пропажи дорогих вещей, он сделал окончательный вывод, который его основательно озадачил. Все что представляло хоть какую-то ценность, находилось на своем месте.

— Что же в нем содержалось? Какие тайны он прятал?

Только в этот момент он предал весомость пропавшей находке. Все что ему оставалось так это корить себя. Ибо весь вчерашний вечер он ходил вокруг да около, но так и не решился открыть дневник. Скоропостижно им овладела изнуряющая хандра. И словно покорившийся лунатик, поддался позывам своего тела. Чугунные ноги сами собой отутюжили его обратно на кухню. В этот раз заметил нечто необычное, у ножки стола лежала сложенная пополам фотография. На ней виден краешек Эйфелевой башни, яркое теплое солнце запутавшиеся в листве платаны, но главное… Алина. Закрыв глаза и с невинной улыбкой на лице, она стремилась к поцелую. Такая вся счастливая и беззаботная, что так и хочется прикоснуться к её очарованию. Тимофей развернул фотографию. Легкая небритость на лице Алексея вернула его к реальности. Он посмотрел на них внимательно и слегка прикоснулся к их изображению.

Заиграла U2 «With or without you».

— Хороший рингтон.

— Да… здравствуйте…Тимофей.

— Вы меня запомнили?

— Да, это моя работа помнить. Мы с вами не виделись около месяца,…как я понимаю, Вы готовы к общению.

— Если можно чего-нибудь выпить?

— Лидочка, принеси нам чаю…присаживайтесь.

Тимофей расположился в знакомом уже и все так же удобном кресле. Секретарь принесла чай. Молчание.

— Мне кажется, вы специально держите такую невзрачную секретаршу.

— Возможно… Она моя племянница.

— Простите,… неудобно как-то получилось. Давайте в следующий раз.

— Сядьте! Вас не отпустит,… как бы Вы не пытались уйти…

— Вы меня будете силой держать?

— Я говорю не о себе и не о сегодняшнем дне. Вам наконец-то пора решится, Тимофей.

— Решится на что?

— Хотя бы на разговор со мной.

— Хорошо Жанна…вот вам загадка…я и еще два человека попадают в аварию. Я выживаю, они нет,…почему я с ними летел и кто они мне… я не знаю,…но странным образом я нахожу подтверждение, что они мне близкие люди, но я ничего не помню.

— Присядьте. Успокойтесь. Послушайте своё дыхание… Вдох… выдох. Это ваша внутренняя защитная реакция на пережитый стресс. Есть такое понятие как психогенная амнезия. Чтобы сохранить ваше Я в целостности ваша психика нашла выход — забыть то, что связано с чем-то страшным для вас. Не удивлюсь, если Вас мучают кошмары, которых не помните… мы можем пройти сеанс гипноза,…если вас это пугает,… тогда сеанс сна наяву, либо ксенон. Нам для начала надо определить причинно-следственную связь вашего восприятия, которая приводит дискомфорту.

Нависла долгая пауза.

— Должно быть, я еще не готов к общению с вами.

— Ну что же тогда не тратьте ни мое, ни ваше время. Когда решитесь, приходите.

Жанна взяла еженедельник и сделала в нем запись.

— Да…именно так, — протянул Тимофей и поспешил удаляться из кабинета.

— Тимофей! — остановила она его у выхода. — Не превращайте свое спасение в наказание. Жизнь — это череда непредсказуемых событий. Вы живы, так цените это,… почувствуйте все её краски…

— Да-да.

— И еще. Вы по-прежнему неподатливы и не впускаете меня в свою раковину, — задумчиво сказала Жанна и добавила, — Ваша психика нуждается поддержке,… ведите дневник… своих преодолений или, к примеру,…скажем, завязывайте узелки, это будет корректирующим напоминанием.

— До свидание.

Тимофей стремительно вышел на улицу, на ходу надел шлем, затем резко завел свой байк и остановился. Постояв мгновение в раздумьях, он «полетел» в «никуда» по вечернему шоссе. На одном из перекрестков он заметил за собой черный седан с тонированными стеклами. На ближайшем светофоре Тимофей подогнал байк к обочине, и без раздумий бросил его, направился к автомобилю. Открыв дверь со стороны водителя, он схватил того за грудки, затем, вытащив на проходную, стал избивать. Из машины выбежали трое агрессивных парней со словами:

— Ты кто такой! Что ты делаешь!

Тимофей не остановился, они подбежали к нему и оттащили в сторону, преподав короткий, но травмирующий урок. На его безудержный кровавый смех они махнули рукой:

— Больной какой-то! Мужики ну его! Поехали!

Тимофей, поднявшись на ноги, попытался схватиться за уезжающее авто. Погоня, так и не начавшись, закончилась падением на колени в самом центре оживленной проезжей части. Припав к асфальту головой, под гул клаксонов, безудержный смех Тимофея сменился плачем.

Прошло уже почти девять месяцев с момента катастрофы. Тимофей в очередной раз бросил работу, а с ней и интерес к любому материально обеспечивающему виду деятельности. Он уже давно перестал, строить планы на будущее. Влезая в долги, закладывая и перезакладывая свое имущество, он поддерживал необходимый исключительный только для него уровень существования. Все что его когда-то волновало, превратилось в пыль. Прошедший время так и не помогло ему вспомнить, кто были те самые пассажиры. Все что у него оставалось так это некая иллюзия веры в то, что они когда-то были, возможно, близки. Он не помнил, но испытывал сильнейше чувство тревоги, которое не давало ему покоя, как днем, так и особенно ночью. С каждым наступлением темноты его в очередной раз пожирала, испуская вопль, демоническая пасть морфея. Она сладострастно облизывала все его тело холодным ознобом. Постепенно напуганный невольник превращался в маниакально одержимого человека запряженного страхом. Со временем всё это превратилось в смеренную повинность.