Иса - Бал ты мор

— И часто вы людей убиваете?! Сволочи! — вскричал Федор. — Хватай его!

— Погоди! — Тимофей прижал Федора к скамье свободной рукой. — Видишь, он хочет нам помочь.

Тот замахал головой, вырвал листок из блокнота, дал толмачу и снова застрочил.

— Сизиф много знает о смерти. Был там. Нашел какой-то важный закон, назвал его Turritopsis. Все умирает и рождается вновь. Для этого нужно совершить определенные действия…Ты что-то понял?… Ему кажется, что этот смертник живет в городе льва.

— Марк, почему ты так решил?

Марк отдал очередной листок и тут же продолжил отвечать.

Федор свел брови к переносице и вопросительно посмотрел на своего приятеля:

— Мне кажется, что мы участвовали в представлении. Все что мы видели на этой «вечеринке»… была бутафория и театр,… в общем, мошенники… Ха!

— Здесь нет ничего смешного, — спокойно заметил Тимофей. — И ты ему веришь?

— Так легче… и это уже не наше дело. Всё что могли, мы сделали, — Федор вернулся к запискам Марка, — Сизиф часто упоминал об этом городе в переписке,…это всё чем он может нам помочь.

— Спасибо… Почему ты нам помогаешь?

Марк резким движением правой руки выкинул в сторону собеседников указательный и средний палец, в форме пистолета предварительно оторвав от такого же пистолета левой руки, затем откланялся и исчез.

— Не понял да ладно. Ну, вот, а ты переживал, — улыбнулся друг.

— Пережуешь тут.

— Вот давай сходим,… пожуем — усмехнулся Федор и обнял Тимофея за шею:

— Что-то ты поник,… тебя что-то не устраивает?

— Не знаю… какое-то предчувствие.

Стандартная кирпичная многоэтажка в центре города. К подъезду подъехал автомобиль, из него вышел Федор и Тимофей.

— Тебе не показалось, что пока мы ехали сюда нас преследовал черный седан? — поинтересовался Федор.

— Да нет. Не обращал внимание.

— Ладно. Пойдем… седьмой этаж.

После робкого звонка дверь открылась, и в коридор вырвался запах жареных блинов. На пороге следопытов встретила женщина пятидесяти лет в цветастом халате. Первой же фразой она прервала попытку Тимофея что-то выдумать и соврать.

— Я вас наверно…знаю,…заходите.

Тимофей и Федор переглянулись и вошли в дом.

— Давайте, выпьем чаю, у меня редко кто бывает. Вас зовут…Тимофей…верно? А вашего друга?

— Да, а откуда…, — Тимофей не договорив вопрос, пристально всмотрелся в лицо женщины и нашел знакомые черты девушки приснившейся ему в кошмаре, — … не может быть.

— Почему не может, — вздохнула женщина, — я её мама Тамара Андреевна Побегаец.

— И что мы здесь делаем? — задал вопрос себе Тимофей и опешил, увидев свадебный фотопортрет Алины и Алексея, перевязанный черной лентой:

— Можно?

— Да, пожалуйста,…мы… я… были против этого брака, — расстроилась Тамара Андреевна, — хотя… простите.

После недолгой паузы Тимофей спросил:

— Откуда вы меня знаете?

— Дочка рассказывала… Да, что мы все в прихожей? Пройдемте в зал.

Проведя гостей, она удалилась на кухню, принесла поднос с чаем и затертый фотоснимок. На нем был запечатлен знакомый Тимофею утес и незнакомая девушка из сна, которую он целует. Глядя на снимок, Тимофей почувствовал какой-то заговор вокруг себя. В очередной раз его пытаются в чем-то убедить. Он нервно встал и обратился к хозяйке:

— Могу я…взглянуть на их вещи,…простите за странную просьбу.

— Да,…можете пройти… вот там их спальня,…я оставила все, так…как… простите…, — Тамара Андреевна заплакала.

Спальня расположилась на солнечной стороне квартиры и обустроена в стиле хай-тек. Все выглядело так, как будто она являет собой огромную чашу с молоком. Темно коричневые махровые стены гармонично вбирали в себя белоснежную мебель. Право сказать, апартаменты включали в себя почти ничего лишнего, но всё же, нашелся такой объект, который здесь словно VHS на современном CBS. На стене рядом с входом висела покосившаяся репродукция Trolltunga. Тимофей окинул взором все помещение и направился к выходу, но дисгармония картины и ее тематика его остановила. Он подошел к ней и поправил, но она, тут же, вернулась в исходное положение. Тогда он приподнял картину и из нее выпала небольшая тетрадь с белой каравеллой на обложке. Тимофея тут же охватил жар, но он все же взял тетрадь и украдкой спрятал за спину. Затем расстегивая верхние удушливые пуговицы рубашки, вернулся в зал и прямиком последовал на улицу. Федор в это время услужливо вел диспут с домохозяйкой.

— Тамара Андреевна, напомните, пожалуйста, что про Тимофея рассказывала…

— Алина…, — удивилась женщина. — Как?…вы еще спрашиваете Федор,…она, как по мне, его любила… Вы уже уходите?!

— Простите моего друга,… и спасибо за чай.

— Ну что ж,… пожалуйста.

Мегаполис в час пик. Люди подобно своре загнанных гончих рвутся за своим хлебом насущным, сметая все вокруг: раздражающими точечными толчками локтей и изводящей мигренезаражающей бранью. В этом гулком муравейнике подобно сухому листу затерялся и Тимофей. Поддавшись напору суетливого роя, он оказался вынесен к светофору возле самого опасного перекрестка с шумом, пылью и с запахом бензина.

Внезапно он почувствовал на себе взгляд, который нагло уставился ему в спину между лопаток. Тимофей оглянулся, но ничего удовлетворительного, кроме множества озабоченных лиц, не увидел. Спустя квартал ощущение повторилось. Очередное обшаривание, не дало результата. Тимофей ускорил шаг и, не сдержавшись, побежал. Спонтанно меняя маршрут, стайер неожиданно угадил в знакомый двор. Пулей, влетев на второй этаж, в секунду вскрыл замок в коридор, а там распахнул свою холостяцкую квартиру. Предусмотрительно закрыв все вплоть до задвижки, он вбежал в комнату и закрыл за собою очередную дверь. На миг забывшись, тяжело дыша, с шумом упал на диван. Переведя дыхание, начал успокаиваться.

Но еле слышное позвякивание ключами заставило его сердце ёкнуть. Напуганный что есть силы, вжался в диван. И вот уже неизвестный отворил одну дверь. И вот он вставляет ключ в замочную скважину входной двери. Несколько оборотов и некто вошел в квартиру. Тимофей с ног до головы покрылся потом в ожидании худшего. Но некто встал перед последней преградой между ними, глубоко вдохнул и замер. Так продолжалось более минуты, за этот период Тимофей буквально поседел. Его одолела жажда что есть силы крикнуть «Входи!», но сокрушивший его ужас сковал уста.

Пролежав так час, он все же собрался с духом и подошел к двери, следом без колебаний резко открыл её. Знакомое с рождения, но уже дряхлое и с мерзкими островками щетины подобно взрывам Хиросимы, лицо предстало перед ним. Тимофей захлопнул дверь, затем опять открыл, на месте незнакомца не оказалось никого. Он спустился во двор. Увидев знакомый силуэт, кинулся за ним. Но попытки настигнуть этого некто, не увенчались успехом. Некто умело маскировался в толпе людей, принимая различные облики. Тимофею даже казалось, что этот тип ловко делится своей внешностью с толпой, вплоть до беспризорных животных, в которых он находил все те же знакомые черты.