Тим Миллер - Возвращение в Ад, штат Техас

— Я работаю один. Tы когда-нибудь слышал фразу: один мятеж, один рейнджер?

— Да, конечно. Слушай. Тебе не нужно выкручивать мне яйца.

Гарретт закатил глаза. Эта работа и так будет достаточно тяжелой. Ему не нужен был какой-то клоун, незнакомый с тем, как идти по пятам и убивать все, что движется. Убивать самому или позволять кому-то другому. Может быть, это не так уж и плохо. Может быть, он мог бы использовать кого-то из местных, чтобы спровоцировать их . Если они были именно тем, чего он боялся, он мог использовать дополнительный пистолет на своей стороне. Если, конечно, парень не побоится испачкать руки.

— Хорошо. В любом случае, похоже, я застряла здесь с тобой. Здесь есть где поесть? Я умираю с голоду.

— Да! Я знаю хорошую закусочную, пошли.

Через несколько минут они взяли машину Дага и вскоре уже припарковались в соседней закусочной. Это была семейная закусочная. Гарретт заказал двойной чизбургер с беконом, а Даг — сэндвич с курицей и картошкой фри.

— Ну, и сколько времени ты уже рейнджер? — спросил Даг.

— Оx. Где-то десять лет или около того. Я был офицером полиции задолго до этого.

— Круто! Да уж, чувак. Я тоже хочу однажды стать рейнджером. Я был полицейским пять лет. Стал детективом только полгода назад.

— Это замечательно.

— Да. Я слышал, что очень трудно стать рейнджеров. Как тебе это удалось?

Гарретт не хотел вдаваться в подробности.

— Ну, часто это зависит от того, кого ты знаешь, а не то, что ты знаешь. Иногда это то, что ты сделал. Например, если ты арестовал «крупную рыбу» или сделал что-то захватывающее.

— Так что же ты сделал? Или ты кого-то знаешь?

— Нет. Я никого не знаю. Просто оказался не в том месте и не в то время, и я выжил, чтобы рассказать об этом.

Даг положил еду и посмотрел на Гарретта.

— Что, черт возьми, это значит?

— Значит именно то, что оно означает. — Гарретт взял кусочек своего бургера. — И не должно означать ничего больше.

— Какого черта, приятель. Это бессмыслица какая-то.

— Для тебя, может быть. Ну, хватит обо мне. А какова твоя история? Почему ты хочешь быть копом? Особенно в Эль-Пасо. Ты хочешь разбогатеть на взятках картеля или хочешь быть обезглавленным раньше сорокалетия.

— Я знаю! Oк? Нет, чувак. Честно говоря, никакой романтической причины. Просто потерял работу на нефтяных месторождениях несколько лет назад. Работал недалеко от Сан-Антонио. И зарабатывал чертовски хорошие деньги. Вот это была житуха! У меня был черный «Хаммер» H2. Один из самых больших, понимаешь? C классными, вращающимися дисками и прочим дерьмом.

Гарретт смотрел на него без всякого выражения.

— Oк, да. Ты не впечатлен. В любом случае, деньги — это здорово. Пока они не иссякнут. Я просто остановился на несколько месяцев, надеясь, что цены снова взлетят, но этого так и не произошло. Несколько лет я учился в колледже, прежде чем я устроился на нефтяную работу. Я бросил колледж ради нефтяных месторождений. Блестяще, правда? О да, мне не нужно заканчивать учебу и ходить в юридическую школу. Я буду «нефтяником» за триста тысяч в год.

— Да. Это дерьмо никогда не заканчивается.

— Никогда. Я этого не планировал. Я сказал себе, что буду осторожен. Hо, чувак, эти деньги начали сыпаться, будто они никогда не закончатся.

— Да уж. Держу пари, что так.

— Итак, поработав некоторое время на случайной работе, я услышал, что полицейский департамент Эль-Пасо нанимает людей. У меня здесь семья, поэтому я переехала сюда, подал заявление, и они меня наняли.

— Поразительно! Всего с несколькими зачётами в колледже?

— Я получил сорок два зачёта. К тому же я наполовину индеец-команч. Я имею в виду, около четверти. Моя бабушка была почти чистокровной. Не «индеец на одну десятую часть», как всегда говорят белые.

— Эй, лишь бы сработало.

— Да. Так что я за все время нахлебался много дерьма от других копов, которые думали, что я здесь, чтобы заполнить квоту. Но я стоял на своем.

— Значит, ты на четверть индеец. Что с остальными тремя четвертями?

— Ну, наверное, наполовину мексиканец. Бабушка и дедушка, со стороны мамы, были чистокровными мексиканцами. Со стороны отца, бабушка была команчем, а дедушка — белым.

— Черт. Ты прям как шведский стол.

— Что-то вроде того. Я хорошо могу делать свою работу, и я хороший стрелок, когда это важно. Это все, что должно иметь значение.

— Мне подходит. Позволь спросить тебя кое-о-чем, Даг. Ты хоть представляешь, во что мы можем вляпаться?

— Просто куча пропавших без вести. Мой босс сказал, что ты поразнюхаешь здесь пару дней и, возможно, вернешься в Даллас.

— Ты понятия не имеешь, не так ли? С другой стороны, я предполагал, что так и будет. Тогда об этом знали лишь некоторые старожилы.

— Знали о чем?

Гарретт откусил еще кусочек бургера и положил его обратно. Пока он жевал, он колебался, как много можно сказать молодому детективу. Через несколько секунд он решил, что парень заслуживает того, чтобы знать, во что впутывается. То есть, если ситуация была такой, какой он боялся. Он посмотрел через стол на Дага Александэра, который теперь ёрзал на своем месте, выглядя все более и более обеспокоенным.

— Знали про Aд, штат Техас.

Стейси Фолкнер и ее бойфренд Алан Клейненберг уже несколько часов ехали по пустынной дороге. Поездка в Эль-Пасо заняла гораздо больше времени, чем они ожидали. Бензин подходил к концу, и Стейси хотела отлить последние сто миль.

— Есть идеи, сколько еще? — спросила Стейси.

— Наверное, не меньше сотни миль. Может быть, немного меньше.

— Блядь! Мы не можем просто остановиться, чтобы я могла пописать? Меня уже ничто не волнует. Я присяду на корточки у дороги, если придется.

— Господи Иисусе, Стейси. Я думал, что ты леди!

— Я — настоящая леди! Леди, которая сейчас, блядь, обоссытся!

Они молча проехали еще несколько миль. Когда Алан заметил пикап у дороги. Его капот был открыт, и рядом с грузовиком стояла девушка. На ней были обтягивающие джинсовые шорты, белая майка и черная ковбойка. Алан замедлился, а Стейси подскочила на сидении.

— Какого хера ты делаешь? Едь давай!

— Ей нужна помощь.

— Это мне нужна помощь, засранец. Мне надо отлить!

— Ты можешь выйти и пройтись дальше по дороге, пока я осмотрю ее грузовик. Видишь? Она совершенно одна. Скоро стемнеет. Не лучшее место, чтобы оставаться здесь одной. Кто знает, какие чудаки могут остановиться? Может быть, каннибалы, которые живут в горах, спустятся и съедят ее!

— Ну конечно. Ты просто думаешь, что она горячая штучка. Я не тупая.

— Нет, детка. Она уродина. Нет никого лучше тебя.

— Ну конечно.

Машина остановилась сразу за грузовиком у обочины. Они вышли как раз, когда девушка подошла к ним. Она выглядела измученной. Ее лицо было грязным, а кожа розовой от загара.