Сергей Бабернов - Гуло: Возвращение Князя

— Мы приехали, — сообщил мне через всё то же окошко сами знаете кто.

Мог бы и не утруждаться, место я помнил прекрасно. Едва я потянулся к ручке, как дверь распахнулась и я узрел улыбающуюся смазливую физиономию. Градус моей неприяз-ни к парню поднялся ещё на несколько делений. Терпеть не могу холуёв!

— Госпожа Аманда уже проснулась и скоро присоединится к вам. Для вас приготовлен специальный столик. Все заказы за счёт заведения. Милости просим.

Я молча покинул салон автомобиля-переростка.

Даже стремительно наступающие сумерки не помешали мне разглядеть насколько изме-нилась «Капля». Некогда стандартный молодёжный танцклуб превратился в солидное, па-фосно-патриархальное заведение с намёком на элитность. Чем-то он мне напомнил вампир-ский бордель, где мы с Константином начали наше первое совместное расследование. Те же псевдоклассические колонны и портики, ухоженный газон, атмосфера патриархальной разме-ренности и аристократизма в сердце сумасшедшего мегаполиса. Надо признать, Аманда до-вольно быстро переделала доставшуюся в наследство недвижимость по своему вкусу. Мас-штабы проведённой работы, если не поражали, то, по крайней мере, заслуживали уважения.

Хотя, если говорить по совести, я бы предпочёл непринуждённую, пропитанную бунтар-ством атмосферу «Чертополоха», этому набитому условностями, лицемерием и лживостью кабаку.

За спиной, что-то негромко, но, на мой слух, весьма агрессивно заурчало. Я резко обер-нулся, готовый к любой неожиданности. Всего лишь двигатель собранной по заказу вам-пирши «тачки». Похоже, у меня понемногу сдают нервы. Впрочем, повторюсь в энный раз — порой лучше прослыть параноиком, чем после зализывать раны.

«Шедевр» автомобилестроения кое-как вырулил с подъездной дорожки и неторопливо, слов-но вылезший на берег аллигатор, пополз в сторону поворота.

— Госпожа Аманда не позволяет парковаться рядом с клубом, — пояснил мой провожатый. — Неподалёку мы арендуем весьма удобную и безопасную стоянку для собственных автомо-билей и транспорта наших гостей. У нас весьма солидное заведение.

Мне было абсолютно плевать и на степень солидности заведения, и на то, где приехав-шие пожрать и расслабиться гости оставляют свои консервные банки на колёсах, а потому я проигнорировал полученную информацию и прямиком направился к входу.

— Погодите, секунду! — парень догнал и даже опередил меня на полшага. — Не сочтите за оскорбление, но у наших дворецких, чёткие распоряжения насчёт гостей. Боюсь, ваш гарде-роб, не вполне соответствует…

Парень замялся, подыскивая не особо обидные, по его мнению, слова. В том, что значит почувствовать мою обиду на собственной шкуре, он уже знал, и, судя по всему, не горел желанием закрепить пройденный материал. Однако, и сдержаться, по-видимому, не мог Се-ребро и огонь! Как же смертные преклоняются перед внешне атрибутикой благополучия! Машинами, шмотками, жильём, безделушками. Можно подумать, чем выше цена и звучнее кличка производителя, тем ближе владелец на пути к какой-то непонятной, выдуманной им самим, Нирване. Нет, господа, бриллиант, он останется бриллиантом и в грязи, а кучу дерьма, как не поливай дорогим парфюмом, оно так дерьмом и останется.

Я бросил на парня хмурый взгляд, прикидывая, ограничиться мне словесным внушением, или наглецу всё же нужен второй сеанс физического воздействия, чтобы раз и навсегда отбить охоту ёрничать по поводу моей одежды.

Присмотревшись к хлыщу, я едва удержался от смеха. Красавчика трясло словно в ли-хорадке, на щеках вспыхнул какой-то нездоровый румянец, глаза упёрлись не то в носки ботинок, не то в фигурные кирпичики перед ними. Он реально ждал трёпки и панически её боялся. Ну не начинать же избиение младенцев из-за того, что чья-то больная фантазия закрыла доступ в элитную харчевню для тех, кто не носит на шее дорогих удавок, а не-удобным костюмам предпочитает футболки и куртки-косухи.

Я скорчил, слегка ободряющую, но и не дающую парню забыть о своём месте в пище-вой цепочке, улыбку.

— Аманда говорила тебе, кто я?

— Самый сильный оборотень.

Серебро и пламень! Святая наивность! Я сейчас расплачусь от умиления. Самый силь-ный оборотень! Прямо-таки название для Диснеевского мультика. Здесь, либо обычная для Аманды привычка к розыгрышам (порой, весьма жестоким) своих фаворитов, либо её неже-лание тратить время на разъяснение природы и характера унаследованной мною Силы. В общем, на парня я уже не злился. Бедолагу просто подставили.

— Добро, пусть будет самый сильный оборотень. А ты в курсе, что даже не самый силь-ный, а просто оборотень, способен за пару минут превратить ваших дворецких в мясную нарезку?

Парень вздрогнул.

— Зачем же так. Дайте пять минут, и я всё улажу.

— Ладно, действуй.

Парень улыбнулся, облегчённо вздохнул и уже через мгновение бежал в сторону ресто-рана по выложенной фигурными кирпичиками дорожке.

Дворецкие меня разочаровали. Обычные смертные, наряженные, в соответствии с имид-жем заведения в костюмы не то семнадцатого, не то восемнадцатого века. Какой-то особой Силы я в них не почувствовал. Вполне возможно, что они были мастерами какого-либо тайно-го боевого искусства, владели секретами смертоносных ударов или лишающим воли гипно-тическим взглядом. Меня сейчас это занимало меньше всего. Я видел перед собой четырёх смертных в клоунских одёжках и прекрасно знал следующее: освободив ничтожную толику Силы, я лёгким движением мог вскрыть одному из них грудную клетку, вырвать ещё тре-пещущее сердце и сожрать на глазах у остальных. Мог, если бы сейчас моим сознанием владел Другой, но он, как я говорил ранее признал моё доминирующее положение, и если донимал, то в основном дурацкими и пошлыми шутками. Возможно, когда-нибудь он по-пробует сместить приоритеты и стать полновластным хозяином нашего тела и нашей Силы, но сейчас, я опасался его не более, чем хвалёных дворецких.

Мы прошли вовнутрь. Помещение оказалось точной копией бальной залы, где я когда-то, оказавшись в теле Аманды, знакомился с Кранцем, а потом устраивал судьбу дочери разо-рившегося дворянина. Вернее устраивала Аманда, а я, на тот момент — комок сознания за-ключённый в теле вампирши, должен был подчиниться и покорно наблюдать за не совсем корректными, с морально-этической точки зрения, методами Аманды помощи своим фаво-риткам. До сих пор, вспоминая кое-что из событий того вечера, я мысленно заливаюсь краской смущения и вру себе, что всё это не более, чем, фантазия. Хотя, абсолютно лишён-ный комплексов и откровенный в самые неподходящие моменты Другой поднимает меня на смех и ранит остатки моей нравственности довольно живыми, подробными и, каюсь, возбу-ждающими сценами. Точнее, воспоминаниями о них.