Сергей Бабернов - Гуло: Первая проверка

— Хозяин! — взревел он осознав, что отсутствие связи ни что иное как смерть колдуна.

Монстр в ярости грохнул гигантскими кулачищами о каменный пол, при этом раздавив голову жертвы, словно гнилой арбуз, вскочил на кривые ноги и с поразительным проворством кинулся на нас.

Митька вжался в стену. Анна завизжала. Константин безуспешно выстрелил. Гора мышц неотвратимо двигалась на нас, неся смерть.

Я кинулся в атаку. С таким же успехом я мог бросаться на бетонную стену. Очки слетели. А всё тело отозвалось болью — ещё не заросли раны от схватки с химерой. И всё же мне удалось затормозить чудовище.

— Бегите! — завопил я, пытаясь добраться до глотки огра. — За помощью!

Монстр отмахнулся от меня словно от назойливой мухи, но я снова и снова бросался вперёд, царапая и кусая дублёную кожу. Ох, знать бы, как использовать вновь обретённую силу.

И всё же я достал огра. Забыв об остальных, он сгрёб меня в охапку и с рёвом разинул пасть, в которую без труда вошла бы моя голова. Я зажмурился и перестал дышать. Зажмурился от страха, а вот дышать не мог из-за зловония из пасти каннибала. Снова рёв и волна невыносимой вони. Но хватка монстра слабеет. С двухметровой высоты я грохаюсь на каменный пол и открываю глаза.

Огр навис надо мной. Пасть его оскалена, с губ слетают клочья жёлтой пены. Взгляд остекленел. Такой взгляд бывает у мертвецов. Я едва успеваю увернуться от рухнувшей на пол туши.

Из тёмного угла выползает крупная чёрная змея с жёлтыми глазами. Она причудливо выгибается. Хватает себя зубами за хвост и вмиг оборачивается потрясающей красоты женщиной.

— Я Чернава — королева нагов, — сообщает она мне и моим потрясённым спутникам. — Мы слышали, вы ввязались в серьёзную драку и вам нужна помощь?

Я молчу, околдованный как внезапным появлением королевы, так и её мраморной кожей, янтарными глазами, чёрными волнами густых волос. За моей спиной тоже мёртвая тишина.

Первой, естественно, пришла в себя Анна.

— Я слышала, что люди-змеи держатся в стороне ото всех. Почему ты пришла с помощью.

— Наги, — поправила её Чернава. — Наш народ зовётся нагами.

— Пусть так, — это уже Константин. — Но даже наги не делают ничего за просто так. Какова цена вашей помощи?

— Я понимаю твои сомнения Убийца Демонов, и твои озёрная дева, но говорить я буду с тем, кому скоро суждено стать первым из нас.

Чёрт возьми! Это она про меня что ли? Только ещё мне не хватало кресла председателя корпорации монстров. Никогда не понимал особей зацикленных на карьере. Готовых на всё, чтобы занять ступеньку повыше остальных. По-моему, хлопотное это дело, неблагодарное и связывающее по рукам и ногам. И вот, как говорится, приехали — королева нагов пророчит мне стать лидером остальных. Спасибо, вам, огромное! С кисточкой! Но я бы лучше как-нибудь сам по себе, в сторонке. Очень уж вся эта ваша возня достала.

— Я имею в виду не положение и должность, — Чернава словно (а может и на самом деле) прочитала мои мысли. — Я говорю о силе, знаниях и возможностях.

Ух, отлегло от сердца! Только бы ещё научиться всем этим добром пользоваться, а то чувствуешь себя неандертальцем с АК в лапах. Пока разберёшься куда нажать, либо уже по морде получишь, либо, вообще, сам себя покалечишь. Вот такие пироги!

— Ну, с первым вы погорячились, ваше величество, — произнёс я вслух. — Хотя на место в тройке лидеров я согласен, — пошутил, конечно неуклюже, вряд ли повелительнице древнейшей расы оборотней интересна спортивная терминология. — Но я повторю вопрос моих друзей — чем обязаны вашей помощи?

— Можешь мне не верить, — улыбнулась Чернава, — время всё расставит по местам. А насчёт помощи? Всё очень просто. Вы помогли избавиться моему народу от рабства, и мы не хотим снова потерять свободу.

— От рабства? — удивилась Анна. — Насколько я знаю…

— Ты очень много знаешь, девочка, — по-моему, весь свой яд королева нагов сейчас добавила в голос. — Но есть вещи известные только посвящённым. Много лет назад, Кранц, обманом подчинил нас. И вот теперь, я не хочу, чтобы на его место пришёл Стефан или ещё кто-то, а потому и помогаю вам.

— Ясно, — во рту у Константина нет сигареты — неслыханное дело. — А как ты узнала о его смерти?

— Я была здесь по его приказу и через телепатическую связь слышала весь ваш разговор. Если бы вы отказались или решили бы связаться со Стефаном, я должна была в темноте укусить каждого из вас. Хотя мне этого и не хотелось. Но теперь я могу делать что хочу, и благодарность моя будет незамедлительной.

Я не успел опомниться, как тонкие руки обвили мою шею, а мягкие губы коснулись моих. За спиной я услышал ироничный смешок Анны и удивлённый выдох экзорциста.

А вот язык у королевы нагов оказался слегка раздвоенным. На самом кончике.

Я подобрал упавшие во время схватки с огром очки. К счастью, они не пострадали. Чернава, обратившись, ускользнула в темноту, пообещав встретить нас уже у Ратуса. Мотивов её поступка (поцелуй, а не предложение помощи) я совершенно не понимал. Зато прекрасно чувствовал обжигающе-презрительный взгляд Анны. Блин, какие же все девчонки собственницы. Можно подумать мы с вилой знакомы уже не один месяц и состоим в серьёзных отношениях. А даже если и так. Подумаешь — один поцелуй! И не от кого-нибудь, а от королевы нагов. Впрочем, пора приостанавливать эту чехарду с противоположенным полом. Природная склонность этих существ к интригам, могут завести в такую ловушку, из коей будет не так легко выпутаться, как, например, из гроссмейстерских пазлов Стефана.

Митька занял место проводника, Анна демонстративно шла рядом с ним. Я приотстал, раздумывая, что буду делать после расправы над оставшимися посланниками и разговора со Стефаном. Работать на князя я больше не собирался.

— Так-так, напарник, — тон у Константина был уж чересчур шутливым, что настораживало, — колдунов гасим вместе, а целуешься ты один.

Проклятие! И этот туда же! Разве я виноват, что по законам какой-то своей логики девчонки прежде всего обращают внимание на вратарей и нападающих в футбольной команде, либо на вокалиста в группе. Сейчас, по непонятной прихоти, роль фронтмена выпала мне. Повеситься теперь что ли теперь?! Одни ревнуют, другие, пусть и не всерьёз, завидуют. Вот только никто не хочет вспомнить, что чаще всего такие вот фронтмены заканчивают жизнь в полном одиночестве, пьют горькую и напропалую клянут несправедливый, жестокий, паскудный мир.

— Ну и целовался бы себе! — огрызнулся я. — Чего стоял в сторонке?

— Упаси Бог! Я без того потратил десять лет жизни на двух гадюк в женском обличии. Не хватало ещё со змеиной королевой связаться. Знаешь, напарник, по мне лучшая женщина это та, что уходит утром и не слишком часто о себе напоминает.