Генри Каттнер - Рассказы. Часть 3

— Ты знаешь, что Лилиан абсолютно предана этому ужасному гаду? — Миссис Меррил была в полном восторге. — Детишки начинают жаловаться, что она пренебрегает ими, чтобы проводить все свое время с этим мерзким чудовищем. И она ходит к Марду каждый день, чтобы научиться индийской философии. Можно было подумать, что этот человек загипнотизировал ее. Клянусь, если бы я не знала свою сестру лучше, то была бы шоке!

Внезапно взглянув на Пег, я заметил, что она смотрит на обезьяну. И тут у меня возникло предчувствие, от которого похолодела шея.

— Пошли, — прошептал я. — Давай заберем мистера Икс и уберемся отсюда.

Пег пожала плечами и встала, когда я извинился. Мы ушли. Я не хотел, чтобы Пег узнала еще что-нибудь о Лилиан и ее питомце. Это было бы слишком просто — первое, что я знал, что Пегги зайдет к индусу и наслушается какой-нибудь «философии», и у меня было только одно сильное чувство: я не хочу, чтобы это произошло. Домой мы шли очень тихо. Я молчал, обеспокоенный чем-то, что никак не мог осознать. Что касается Пег, то она что-то напевала обезьянке. Та цеплялась за нее; интересно, оставит ли она хозяйку, когда Пег ляжет спать? Лапы впились ей в плечо, обезьяна вцепилась в нее, как маленькая черная пиявка, словно какой-то инкуб. Ее глаза блестели в лунном свете. Что же прошептал индус, когда вынимал ее из клетки?

Да нет, это чепуха! Но абсолютно не было чепухой, когда Пег пренебрегла мною в пользу обезьяны, и уж вовсе не казалось чепухой, когда я поцеловал ее на ночь, чтобы почувствовать, как крошечные лапы цепляются за мои волосы, отрывая мою голову от ее. Нет, это не чепуха. Я лег спать с мрачной решимостью снова увидеть Марду на следующий день. Мне нужно было кое-что выяснить. Не нужно было давать волю воображению, но я все же намеревался поговорить со своим другом-индусом и прояснить ситуацию.

На следующее утро я проснулся от телефонного звонка. Это была не Пег, а Салливан, мой агент, и он повелительным голосом выкрикивал приказы. Через час я уже сидел в поезде и целую неделю был слишком погружен в работу, чтобы серьёзно задумываться об индусах, дрессировщиках животных или ручных обезьянах с инстинктами ребенка.

Но я вернулся, и не успел снять ботинки, как зазвонил телефон, и голос Пег продолжил его трели. Нет, на этот раз он не звенел. Ее голос звучал серьезно.

— Алло, зайдешь?

— Нет, дорогой. Как ты? Когда я смогу тебя увидеть. — И голос у нее был расстроенный.

— Что случилось, Пег?

— Лилиан умерла.

— Кто?

— Лилиан. Сестра миссис Меррил. Помнишь, та, что купила змею у Марду? О, это просто ужас…

— Сейчас буду.

Я повесил трубку, в волнении порвал шнурок, переобулся и бросился бежать. Не знаю, что я ожидал найти у Пег и что ожидал услышать. Вероятно, Пег растянулась на земле, задушенная обезьяной, с диким криком, сообщающей, что Лилиан укусила змея и что Марду — индусский мастер убийств, который продает своим жертвам зверей-асассинов. Что-то в этом роде заставило мое сердце гулко забиться, когда я взбежал наверх и постучала в дверь Пег.

Но Пег стояла в дверях, живая, холодная и стройная. Значит, с ней все в порядке. Однако обезьяна сидела у нее на плече, ее маленькие глазки-бусинки впивались в меня, хотя я видел только фигуру девушки.

— Давай, — сказал я. — Давай начистоту.

— Со мной все в порядке, — ответила Пег. — Это Лилиан. И даже это не так уж плохо. Наверное, я была немного в истерике, когда позвонила тебе. Я только сегодня узнала.

Мы вместе опустились на диван, а эта проклятая обезьяна ухмылялась у нее на плече, словно подслушивала. Казалось, Пег не возражала и даже не замечала присутствия зверька, но время от времени бессознательно поднимала руку, чтобы погладить его.

Она ласкала его так же, как Марду, и глаза обезьянки сияли.

— Это звучало так смешно, дорогой. Меррил позвонила мне. Все случилось прошлой ночью, сердечный приступ или что-то в этом роде. Она была в студии, играла с Тоби.

— Тоби?

— Та змея, которую она купила. Марду дал ей маленький серебряный флажолет, какой используют заклинатели. Она играла перед тем, как упала. — Пег замолчала. — Вот и все. Леонард видел, как это произошло; пришел доктор и удостоверил смерть.

— Продолжай.

— Ну, это все.

— О нет, не все. Не пытайся обмануть меня, Пег. Выкладывай.

Пегги закусила губу и зачастила:

— О, все остальное не имеет значения, за исключением того, что случилось сегодня. Марду пришел в дом Меррил и забрал змею.

— Что?

— Утром он подошел к двери и спросил змею. Сказал, что, если дама мертва, змея ей больше не понадобится, и он хотел бы выкупить ее обратно.

— Он получил ее?

— Меррил чуть не швырнул змею в него. Индус ушел. — Пег сидела и смотрела, поглаживая обезьянку на плече. — Но именно это и расстроило меня поначалу. Видишь ли, Марду не спрашивал, умерла ли миссис Меррил, он знал, что она умерла еще до своего прихода.

— Пег.

— Да.

— Ты была у Марду с той ночи? Посмотри на меня — это правда?

— Я…

— Так я и думал! Что все это значит? Почему ты пошла туда?

— Мне пришлось.

— Пришлось?

— Чтобы узнать о снах. Я тебе не говорила, не так ли? Что мне снился Хануман?

— Я думал, обезьяну зовут Мистер Икс.

— Нет, его зовут Хануман. Так говорит Марду. Я должна называть его Хануманом.

Отсутствующий взгляд ее глаз, не принадлежавший Пег, нервировал меня. Я без особой нежности потряс ее за плечи.

— Да ладно тебе, эти просто сны! Я в порядке. Они начались в ту первую ночь. Я отнесла Ханумана на кухню и легла спать. Почувствовала, что засыпаю, и первое, что я увидела, был Хануман, в комнате, рядом с моей кроватью. Он запрыгнул на мою подушку, прижался ко мне и начал говорить. Не бессвязно лопотать, а говорить. Сначала это была белиберда, затем я смогла разобрать слова, а потом узнала и голос. Он напоминал голос Марду — такой же мягкий, шепчущий. Он говорил мне вещи, которые я скорее чувствовала, чем понимала. Говорил долго, но я не испугалась.

Потом я, кажется, проснулась. Все это было настолько реально, что я почти ожидала увидеть обезьяну, лежащую рядом, но, конечно, ее там не было. Я поняла, что это был сон. Забавно, но я не могла вспомнить о тех вещах, которые Хануман говорил мне. Я вошла на кухню и увидела его. Может быть, это звучит глупо, но я была взволнована и ошеломлена, и начала разговаривать с этим животным. Конечно, обезьяна только моргала. Поэтому я вернулась в постель. На следующий день ты ушел, а я пошла к Марду.

— Продолжай.

— Я рассказала ему об этом. Он только улыбнулся и спросил, помню ли я, что сказал Хануман, а когда я ответила «нет», рассмеялся и предложил мне сесть. Он объяснил, что я, должно быть, была бессознательно загипнотизирован. Это самое смешное, потому что я и сама так подумала. Да, в ту ночь, когда мы купили Ханумана, голос Марду повлиял на меня. По ассоциации — Марду и обезьяна — голос проник в мое подсознание во сне. Странно, не правда ли?