Гело Никамрубис - Крики прошлого

Немного погодя Виктор все-таки вошел в комнату к матери. Сидя на уголке кровати, мама не сразу его заметила и продолжала плакать. Подойдя ближе, сын спросил:

— Как ты, мам? — мама посмотрела на него заплаканными глазами, взяла его за руку и, потянув к себе, обняла, как раньше, когда он был еще совсем маленьким мальчиком. Вид у нее и правда был ужасным: она словно постарела лет на десять за это время. Всегда веселая и жизнерадостная Надежда Алексеевна сейчас выглядела, словно уставшая от жизни старушка. Как это символично — её вид и само имя олицетворял образ надежды Виктора. Юноша не смел пытаться начать разговор и терпеливо ждал, когда она сама заговорит.

— Сынок. Ты должен знать… Я все равно люблю тебя, — сынок продолжал молчать, не в силах ответить. — Мы справимся. Мы обязательно справимся и все преодолеем, — чем больше она говорила, тем больше успокаивалась, и от этого Кротову становилось легче.

— Да, мама, мы обязательно справимся. Ты, главное, не переживай. Хотя бы за меня. Может, тебе что-нибудь нужно?

— Да что мне уже нужно? Только бы ваш папа вернулся… — и она снова заплакала, а сын, пытаясь ее успокоить, начал гладить ее по голове, как это всегда делала она в трудные минуты его жизни. Хоть Виктор и понимал, что от его следующего вопроса ей станет еще хуже, промолчать он все-таки не смог.

— Как там папа? Есть какие-нибудь новости?

— Это тебе лучше у Гены спросить. Мне он говорит, что все хорошо, и скоро все кончится, — парень понимал, что Геннадий это говорил лишь бы утешить его маму, но Виктор все-таки решил ему подыграть.

— Ну раз говорит, значит на самом деле скоро все кончится. Геннадий — человек слова и не стал бы тебя обманывать, — женщина с новым огоньком надежды посмотрела сыну в глаза, и он, было, даже на время подумал, что она ему поверила.

— Витя, Геннадий Юрьевич — юрист, о каком человеке слова ты говоришь? — пошутила мама, а после снова опустила глаза в пол. — Я так устала, сынок. Как я уже от всего этого устала…

— Тебе нужно отдохнуть, ляг, поспи, пожалуйста.

— Да, мне нужно отдохнуть… А что, если я проснусь, и все это окажется просто дурным сном? — устраиваясь поудобней, сама с собой говорила женщина. — Я бы все отдала, лишь бы это был просто сон. А когда бы я проснулась, мы снова были бы все счастливы, но только более сплоченные… были бы настоящей дружной семьей, какой и должны были быть.

— Отдыхай мама — все будет хорошо, — мама уже не обращала на сына внимания, а лишь тихонько бормотала себе под нос.

— Это я во всем виновата… это все моя вина… моя вина, — до чего же это трудно — видеть материнские слезы.

Виктор хотел, было, остаться, чтобы хоть как-то ее поддержать хотя бы своим присутствием, но не смог. У него уже не было сил это терпеть, да и решил, что одна она быстрее успокоится и, наконец, поспит. Выйдя из родительской спальни, юноша, было, собрался отправиться на кухню, чтобы чем-нибудь перекусить, но по пути он встретил Геннадия.

— Здравствуйте, Геннадий Юрьевич, — первым поприветствовал его Виктор.

— Здравствуй, Витя. Ну как ты, нормально?

— Да, терпимо. Вот только мама очень переживает.

— Я знаю, но ничего не могу поделать, — последовала непродолжительная пауза, так как никто из мужчин не знал, что и говорить на данную тему. — А я как раз к тебе направлялся — нужно поговорить, — последние слова он особенно выделил.

— Хорошо, может, хотите кофе или чаю? — чисто из вежливости предложил молодой человек.

— С удовольствием бы, но у меня совсем мало времени, — Виктор не стал настаивать, хоть и был сам голоден.

— О чем Вы хотели со мной поговорить? — юноша задал вопрос, хотя прекрасно знал тему их разговора. Папин друг даже невольно улыбнулся от нелепого вопроса.

— Да все о том же… все о том же, Витя. Думаю, нам лучше пройти в твою комнату, — и они отправились в убежище Виктора, по пути не проронив ни слова. Но как только дверь закрылась изнутри, Геннадий сразу приступил к делу.

— В общем так. Только постарайся не перебивать меня, чтобы я не потерял мысль, — «Юрист и потерять мысль?». Странно, подумал Кротов. — Пока все идет неплохо. Рома сейчас под следствием, но я поработал, и оно скоро закончится. Как мы и хотели, дело приобрело огромный резонанс, даже за океаном об этом говорят, и уже примерно через две недели будет суд. Кстати, общественность на нашей стороне и у твоего папы — образ мученика. Это очень хорошо. Ну а ты же должен будешь присутствовать на суде как свидетель, и ты скажешь все, как мы договаривались, понял? — юноша убедительно кивнул, а Геннадий сделал задумчивое лицо. — Вот только девушка не соглашается приехать… — Виктор невольно дернулся.

— Кристина? Вы нашли ее? — возбужденно перебил Кротов.

— Да, нашел, но она ни в какую не хочет ехать. Говорит, что боится и ей стыдно. Ну ничего. Следователи уже взяли с нее показания — я проверял, все нормально.

— Как она? — вопрос прозвучал робко и не уверенно.

— Что? Да нормально с ней все, живет в своей деревне с мамой. А чего это ты так интересуешься, а? — с улыбкой спросил семейный юрист и тем самым смутил собеседника.

— Да так, просто интересно. Как там папа? — после этого вопроса, улыбка с уст Геннадия Юрьевича пропала, как и не бывало.

— Нормально, держится. Он в отдельном следственном изоляторе, никто ему не мешает. Скучает по всем вам. Просил тебе передать, что ни о чем не жалеет.

— Спасибо. Передайте ему, что я еще раз прошу у него прощения и… что я люблю его.

— Обязательно.

— Вы будете его представлять в суде?

— Нет. Почти с самого начала с твоим папой работает другой человек, лучший в данном профиле.

— Но, я думал, Вы лучший юрист, и Вы же его друг! — с изумленным выражением лица, протестовал Виктор.

— Здесь не все так просто. Я в основном занимаюсь финансами, вопросами, связанными с бизнесом, а этот парень — спец по криминалу. Да и дело не только в том, на сколько хорош юрист в своем деле, а в том, на сколько он хорошо знаком с судьей и прокурором. Это уже другая сторона правовой системы.

— Я Вас понял.

— Вот и хорошо. А теперь мне пора, а ты же сиди дома, никуда не выходи, сильно не переживай и заботься о маме. Вижу, ты пришел в себя, и теперь ты должен поддерживать свою мать. Ей сейчас очень тяжело.

Геннадий Юрьевич встал и направился к выходу. Виктор направился следом, чтобы провести гостя до двери, но не успели они дойти, как в дом вошел Юрий. Поначалу вид у него был задумчивый и непринужденный, но как только он обратил внимание на Виктора с Геннадием, лицо его наполнилось красной краской, а во взгляде отражалась лютая неприязнь.

— Что, червяк выполз из своей норки? — вместо приветствия сказал брутальный братец, и не успел Виктор ему ответить, как за него заступился Геннадий.