Святослав Щербинин - Любовь или смерть...

— Боже! Я тебя ненавижу, Кира! Я так соскучилась, уже думала, что никогда тебя не увижу. И даже не предупредила! Вы специально подстроили это все с подарком?!

— Ну не плачь! Я не могла не приехать и… это все Ронни, это он придумал! С днем рождения, Люси, — говорит Кира, обнимая меня.

— Я, пожалуй, схожу за чаем, — уходит Ронни, понимая, что нам с Кирой нужно поболтать о своем, девчачьим.

Мы с Кирой проходим в комнату. Она ставит пирог и вынимает свечи. Я сажусь на кровать и, отходя от шока, спрашиваю:

— Ну как ты?

— Лучше расскажи ты, как, — спрашивает Кира, присев рядом со мной. — Как Макс?

— Почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Да брось, я же знаю, что у вас что-то происходит. Слышала о трагедии с Лилой, очень жаль. Они очень дружили с Роузи, кроме Лилы она ни с кем не общалась, ну разве что еще со мной… Как странно. Рози нет, и теперь нет Лилы.

— Ронни не рассказывал тебе о том, что я нашла? Ну, в твоей комнате. Листок с…

— Люси, я уже устала играть в эти игры. Рози больше нет, Рози не вернуть. Мне уже все равно. От того, что найдут или не найдут убийцу, ничего не изменится, — перебивает.

— Не знаю, стоит ли говорить. Позавчера я поцеловалась с Максом, и вроде как мы с ним…

— Ты и Макс Ланкастер?! Очуметь! Ну, он, конечно, не красавчик, но очень богатенький, если тебя не смущает его шрам, то я думаю, у вас все получится! Я ведь сразу поняла! Как вы смотрите друг на друга, столько страсти…

— И я случайно поцеловалась с Ронни. На балу…

— Вот же черт!

— И теперь я не знаю, как ему сказать, что я с Максом…

В комнату заходит Ронни вместе с подносом.

— А вот и горячий чай. Ну что, именинница, режь пирог!

— Прикинь, она целовалась с Максом! — кричит Кира, посмотрев на меня.

— Кира! — возмущенно говорю, прикрывая лицо рукой.

Трапеза была накаленной и недолгой. Проводив Киру, мы с Ронни остались наедине. Стоим и смотрим, как машина Киры пропадает из виду. Летняя беседка медленно покрывается белым одеялом. Теплый шарф теребит ветерок. Вот и зима врывается в тихий, давно заснувший лес. Мне неудобно и стыдно. Хочу сбежать и скрыться. Но, похоже, серьезного разговора не избежать. Мы до сих пор не обсуждали то, что происходит с нами.

— Очень печально, что ты выбрала не ту сторону, — бормочет Ронни.

— В смысле? — весело спрашиваю.

— В твоих жилах уже течет черная кровь? Или пока еще нет?

— Ронни, какая кровь?

— У тебя был выбор, Люси, у тебя был шанс на другую жизнь. Ведь проклятья можно избежать… Или они не говорили тебе?

— Ты знаешь о «Nigrum cor»? Откуда?

— Не имеет значения…

— У меня не было выбора, я родилась такой!

— Выбор есть всегда. Ты выбрала неправильно.

— А ты? Ты все знал и молчал! Как ты мог? Ты врал Кире, смотря прямо в ее потухшие глаза. Ты ведь знал, что Рози мертва, не так ли?

— Она сделала тоже неправильный выбор. Видишь, чем это чревато? Одумайся, пока не поздно, Люси! Оставь Ланкастеров! — хватает меня за руки. — Давай уедем куда-нибудь далеко отсюда. Пожалуйста, Люси! Я дам тебе намного больше, чем он. Я буду любить тебя сильнее, чем он, и ты будешь жить, понимаешь, ты будешь жить! Я не хочу, чтобы ты закончила, как Роузи, Лила и десятки других…

— Да что с тобой? Что ты несешь?

— Люси! Я люблю тебя…

— Мило, вот только я тебя не люблю, Ронни…

Две недели спустя

От Ларисы никаких вестей. Макс не может выйти с ней на связь уже несколько дней. Наши тренировки наконец закончились. Я решила не рассказывать ему ничего о Ронни, пока не разберусь во всем сама. Макс же просто убьет его! Умение контролировать силу намного облегчает жизнь. Теперь сама могу использовать ее, когда захочу. Единственное, что пока не получается, — самостоятельно перемещаться за барьер. Если честно, мне и не хочется лишний раз находиться там.

Почти все свободное время от учебы провожу с Максом. Он везде и всюду ходит за мной, и, по его мнению, он «защищает меня от неожиданной опасности», а также восполняет утраченное время. Орден не торопится посвящать меня во все свои тайны и дела, будто не доверяют. Макс объясняет это тем, что мне не обязательно знать всех деталей и подробностей, просто не хочет, чтобы я и туда совала свой нос.

— О чем ты мечтаешь? — спрашивает Макс, задирая свою ногу на мою.

— Вообще? Я бы хотела вернуться в 2008. Прокатиться на своих стареньких качельках, услышать мамин голос, и чтобы день не заканчивался, чтобы мне всегда оставалось двенадцать. Но вообще всегда моей заветной мечтой было увидеть море. Как бы странно ни звучало, да, моя мечта — увидеть бескрайний океан бушующего моря и волны, которые очень громко разбиваются о прибрежные скалы.

— Я могу исполнить одну твою мечту прямо сейчас, не выходя из этой комнаты…

— Опять шутишь?

— Ты забыла, что я волшебник? Возьми мою руку, закрой глаза и попытайся вспомнить тот самый день из 2008 года!

Делаю, как он велит.

— Это твой дом? Хм, очень милый… — вдруг промолвил Макс спустя минуту. — Ну же, открывай глаза! Скорей!

Открываю глаза. Мы с Максом стоим около моего домика, возле белого забора и большой клумбы, которую очень сильно любила мама. Вдруг входная дверь открывается. Выбегает маленькая собачка. Да это же мой любимый Феликс! Его сбила машина в 2010, очень сильно я тогда переживала. Вслед за Феликсом выбегает маленькая девочка с косичками. Она радостно что-то кричит. Вот же те самые, еще не облезлые качели! Маленькая Люси прыгает на них и взлетает. Мама и папа жарят мясо — барбекю. Смеются, глядя на девочку с косами.

— Как? Как такое возможно?

— Мы внутри твоих воспоминаний. Я лишь воспроизвел то, что когда-то было. Моя фишка, никто из «Nigrum cor» так не умеет!

— Просто какая-то фантастика. Я думала, что после мира мертвых меня ничего не удивит… Ты особенный, Макс.

Спустя время все расплываются. Силуэты маленькой Люси, мамы и отца исчезают.

— Прокатимся на твоих качелях? Или так и будем стоять?

Он и впрямь просто волшебник. Больше всего на свете я хотела вернуться сюда, и он сделал это, вот так просто осуществил мою мечту. Эмоции нахлынули. Не могу сдержать слезы. Но не от этого. Вновь я увидела маму. Живой и такой жизнерадостной… Жаль, что это только воспоминание. Жаль, что я не могу ее обнять.

— Так! А ну не реветь! — твердо говорит Макс, приобняв мои плечи своей рукой.

— Спасибо тебе, правда, спасибо. Это невероятный подарок…

Человек чувствует свой долг лишь в том случае, если он свободен, а всякий долг, добровольно возложенный на себя, подразумевает свободу.

Я устала быть пленницей в собственном доме. Единственное утешение мне приносит игра на виолончели и уроки латыни. Только оттого, что мой учитель по латыни — Константин. Он чертовски привлекателен. У нас уже давным-давно бы закрутился роман, если бы не мой дурной характер. Мам-а говорит, что он просто несносный, и всеми силами пытается пресекать мое внутренние бунтарство. Лора — моя старшая сестричка — вся в нее, ну прямо копия. А я, скорее всего, пошла в папочку. Очень скромная, малообщительная, но могу нагрубить сгоряча и что-нибудь эдакое сломать.