Дин Кунц - Предсказание

Вопрос стоял ребром. Если я не помешаю ему, он получит свою компенсацию, что-то за что-то, Энди за своего Панчинелло. А девочек убьет и скажет, что это проценты по долгу.

Когда я ворвался в столовую, Бизо выходил из нее. Его так шатало, что плечом он зацепился за косяк двери.

В гостиной он выстрелил в меня. Но вызванные перечным аэрозолем слезы туманили глаза, так что стрелял он скорее наудачу.

Мое правое ухо ожгло, будто огнем. И хотя боль не обездвижила меня, я споткнулся и упал.

Поднялся.

Бизо исчез.

Я нашел его в холле. С пистолетом в правой руке.

Левой он держался за перила и медленно, но верно поднимался по лестнице. Успел преодолеть уже половину первого пролета.

Должно быть, он решил, что я получил пулю в голову, и она свалила меня с ног, может, даже убила, поэтому не оглядывался и, похоже, даже не слышал моих шагов.

Прежде чем он добрался до первой площадки, я схватил его и потащил назад.

Страх за семью, ужас от возможной потери жены не просто добавили мне храбрости, но и разъярили донельзя.

Нас бросило на перила. Затрещало дерево. Он выронил пистолет, и мы очутились на полу холла.

Оказавшись позади него, правой рукой я обхватил его шею, чтобы потом помочь ей левой, ухватившись за запястье, и задушить, пережав ему дыхательное горло, наслаждаясь тем, как его каблуки выбивают предсмертную дробь по полу.

Но прежде чем мне удалось осуществить задуманное, Бизо прижал подбородок к шее, лишив меня возможности давить непосредственно на горло.

Руками начал искать мою голову, чтобы добраться до глаз и ослепить меня. Эти жестокие руки задушили Недру Ламм. Эти безжалостные руки застрелили доктора Макдональда. Медсестру Хансон.

Я вертел головой, не позволяя ему добраться до моих глаз.

Он нашел задетое пулей ухо и рванул, одновременно выкручивая.

От дикой боли у меня пережало горло, я едва не потерял сознание.

Бизо тут же почувствовал, что моя хватка ослабла, и попытался вырваться из моих рук. Пальцы его стали липкими от моей крови, он обнаружил мое слабое место и поэтому одновременно продолжал искать мое ухо.

Я знал, что он его найдет, скорее раньше, чем позже.

И в следующий раз боль точно отправит меня в нокаут, а уж потом Бизо не позволит мне прийти в себя, пристрелит, совершенно беззащитного.

Пистолет лежал в нескольких футах, на нижней ступеньке лестницы.

Я убрал руки с его шеи и тут же оттолкнул Бизо.

Перекатился по полу, в мгновение ока оказавшись у лестницы. Схватил пистолет с нижней ступеньки, повернулся и выстрелил.

Практически в упор, потому что он уже тянулся ко мне. Пуля разорвала его горло. Он упал лицом вверх, раскинув руки, правая кисть дергалась, ритмично постукивая по полу.

Если только я не ошибся в расчетах, на спусковой крючок нажимали восемь раз, то есть в обойме оставались еще два патрона.

Хрипя, с пузырящейся на губах кровью, Конрад Бизо умирал на полу холла нашего дома.

Мне хотелось бы сказать, что я руководствовался милосердием, еще дважды выстрелив в него, но милосердие было ни при чем.

Смерть забрала не только его жизнь, а что-то худшее — душу. Я, можно сказать, почувствовал, какой холод шел от сборщика, когда тот явился за тем, что принадлежало ему по праву.

Глаза Бизо, один синий, второй светло-карий, стали круглыми, словно у рыбы, остекленевшими, лишенными мысли, но при этом наполненными таинствами глубин.

Мое правое ухо превратилось в чашку, до краев наполненную кровью, но я услышал голос Энни, донесшийся из коридора второго этажа:

— Мама? Папа?

Я услышал голоса Люси и Энди. Дети еще не подошли к верхней лестничной площадке, но приближались к ней.

Испугавшись, что они увидят мертвого Бизо, я крикнул:

— Быстро в комнату! Запритесь на замок! Здесь чудовище!

Мы никогда не смеялись над их чудовищами. Наоборот, относились к ним со всей серьезностью, уважительно.

Поэтому дети поверили мне на слово. Я услышал топот маленьких ножек, потом дверь спальни девочек хлопнула с такой силой, что задрожали стены и задребезжали оконные стекла, а веточки омелы, закрепленные над дверью в гостиную, сорвались со стены и повисли на стягивающей их ленте.

— Лорри, — прошептал я, очень тихо, из страха, что смерть, пришедшая забрать Бизо, задержится в нашем доме, чтобы прихватить еще одну жертву.

И побежал на кухню.

«Любви преграды нет, но мертвого она не оживит».

Память загадочна, иной раз ничего не выдает, а то вдруг вытолкнет на поверхность фразу, забытую еще со школы, словно какой-то черный дух посмеивается над нами: да, вы это знаете, но какой с этого прок?

Когда я спешил на кухню, слова эти («Любви преграды нет, но мертвого она не оживит») вернулись ко мне с уроков английской литературы, вместе с именем поэтессы Эмили Дикинсон [63] Дикинсон, Эмили (1830–1886) — известная американская поэтесса. Всю жизнь прожила затворницей в доме отца в Массачусетсе. Писала тайно, при жизни опубликовала лишь несколько стихотворений. . Она так часто писала, чтобы успокоить сердце, но эти слова рвали мое.

Торопясь на кухню, я поэтессе не верил. Знал, любовь моя настолько сильна, что способна на все, даже на то, чтобы вернуть любимую из мира мертвых, пусть Дикинсон утверждала обратное.

Я не сомневался: если найду Лорри мертвой, оживлю ее усилием воли, потому что не желал расставаться с ней, приникну губами к ее губам и волью в нее часть своей жизни.

Хотя я знал, что это безумие — верить в собственную способность воскрешать мертвых, какая-то моя часть не сомневалась, что безумием тут и не пахнет, иначе я бы просто завыл от бессилия.

На кухне я понял, что каждое мгновение дорого и действовать нужно не только быстро, но и предельно рационально. Только так мои усилия могли не пропасть даром.

Прежде всего, обегая разломанный стул, я метнулся к телефонному аппарату. Трубка едва не выскользнула из моей мокрой от пота руки, но я удержал ее, набрал 911, и два гудка показались мне вечностью.

Диспетчер полиции сняла трубку на третьем гудке, и я узнал голос: Денис Диборн. Когда-то давным-давно я дважды приглашал ее на свидание. И мы оба поняли, что тратить время на третье нет никакого смысла.

Голос мой осип, дрожал от волнения.

— Денис, это Джимми Ток, моя жена ранена, у нее тяжелое пулевое ранение, нам нужна «Скорая помощь», пожалуйста, очень быстро, пожалуйста.

Понимая, что наш адрес появился на дисплее компьютера Денис, как только она взяла трубку, я не стал диктовать его, бросил трубку, которая закачалась на шнуре, стукаясь о стену.

Я опустился на колени рядом с Лорри, в ее кровь. Такую идеальную и бледную красоту обычно можно найти только в скульптурах, высеченных из белоснежного мрамора.