Сергей Байбаков - Пекло

— А пустыня обязательно песком засыпана? Или камни в ней тоже есть? — спросил Милован.

Борко принялся важно поучать друга.

— Пустыня — она и есть пустыня. Хоть песок в ней, хоть камень, хоть голая земля. Это ты к чему спросил? А-а-а! Верно подметил! Это ты о той пустоши, что за лесом видна? Да, там пустыня. Только каменная да скалами усыпанная. Правильно, Любомысл?

— Верно-верно, парни! На то она и пустыня, чтоб пустой быть. Главное, в ней ничего не растет и мало кто живет. А песок в ней или камень — это все едино. Выходит, что все-таки те дальние горы в ней только кажутся. Морок. Но что там, мы проверять не будем. А? Прозор?

— Не будем, — засмеялся предводитель. — Убедили. Морок это. Ну его к лешему. Нам до зеленого пятна добраться бы. А к тем горам и не сунемся. Ну их… Только вот все равно непонятно, — рассуждал богатырь. — Как тех гор не может быть? Ведь они где-то есть? И почему двигаются? Я как увидел их, то решил, что они живые. Аж ошалел! Мне даже жаль, что мы к ним не пойдем. Занятно было бы взглянуть поближе. Горы, и шевелятся!

— Ничего там нет, Прозор! — убеждал Любомысл. — Ничего! Нечего нам в пустыне делать.

— Да это я так сказал. Сам знаю, куда наш путь ведет. Налюбовались? Теперь внимательней будьте. Завалы пошли. За мной. Места глухие начались. Кто в них живет, то неведомо. Смотрим и слушаем. Что это за тварь утром у скалы стояла и куда она ушла, мы не знаем.

— Гляньте! — неожиданно крикнул Любомысл. — Там, вдали!

От края неба, со стороны гор, к лесу летела мрачная туча. Она стремительно близилась и росла прямо на глазах.

Не успели путники опомниться, как туча уже клубилась над лесом, и темные изрезанные сполохи прыгали и цепляли острыми гребнями верхушки деревьев.

Вот она уже у подножия горы — накрыла Древнюю Дорогу. Остановилась, будто раздумывая, и поползла наверх.

Прозор вздернул повод так, что гнедой встал на дыбы.

— Беда! Не знаю, что это! Бежим! Назад!

И тут снова послышался далекий, еле уловимый голос, что не так давно предупреждал вендов о неведомой опасности. Как и прежде он, казалось, идет отовсюду: от травы, от шелеста листьев, от дуновения ветра.

— Нет! Вас гонят в ловушку! Надо ждать! У них нет сил! Переждите!..

Тихое эхо прокатилось по земле,_замерло… И началось!

Туча стремительно пошла вверх и поглотила вендов. Стемнело.

Ледяной ветер жег лица. Холод пронизывал до костей. Крупные капли застучали по спинам. Все чаще, чаще, и понеслось… Струи дождя секли лица, одежда разом промокла насквозь, холодная вода затекла за ворота и ползла по телам.

Буря крутила струи, превращала их в прыгающие ледяные жгуты. Они хлестали всадников, приседавших лошадей.

Грохот дождя и ветра заглушал голоса.

Плотные струи воды скрывали мир. Казалось, буря никогда не кончится.

Вендам видели, что рядом с ними мелькают смутные тени и тянут к ним серые изорванные сгустки, будто хотят окутать и утащить в холод и бесконечный мрак…

И тут сквозь тьму блеснул солнечный луч. И ветер вдруг потеплел, перестал сечь мерзлыми щупальцами. И струи дождя теряли силу и твердость. Буря стихала.

Выглянуло солнце и сразу прогрело и людей, и животных, и землю.

От вендов и коней валил пар. Под копытами хрустели тающие льдинки. Земля просыхала прямо на глазах.

— Ну-у… — Прозор покрутил головой. — Не знаю, что это было, и как оно так ловко подгадало и над нами опорожнилось, но вот что-то мне вещует, други, что задерживаться не стоит. Неизвестно, что еще прилететь может. Вперед!

Впрочем, больше неожиданных неприятностей не было, и дальнейший спуск прошел успешно. Кони осторожно ступали по серому камню Древней Дороги. Прозор, как бы ему ни хотелось быстрей покинуть гору, не торопился. Предводитель выбирал наиболее удобный путь. Спуск крут, порой с одной стороны шла отвесная стена, а с другой зияла пропасть. Жеребцы пугались непривычной высоты и старались держаться подальше от края.

Иногда встречались высокие завалы, на них приходилось неспешно взбираться, ведя коней на поводу, а порой даже искали обходной путь.

Тогда долго петляли по глухим распадкам, заросшим красноватым пышным мхом и кустами папоротника. Их вид напомнил Прозору о его давнем походе на древнее болото — Гнилую Топь. В его лесу папоротник встречается не так часто, он обычно в низинах и мокрых местах растет, а тут…

Шли медленно: крутые обрывы и для людей, и для жеребцов непривычны. Горы — это не лес и ровные поля. Горы пугают: под ногами неожиданно осыпается камень, и такая же каменная россыпь может завалить сверху. Но, худо-бедно, дошли…

Прозор улыбался и победно оглядывал друзей. Лица их раскраснелись, сияют. Еще бы, такой путь одолели!

— Ну вот, спустились, други! Все-таки горы — они не для нас. Лес есть лес. В нем ног не переломаешь и не устанешь. Лес хорош, пусть даже он и с виду поганый, как этот…

Деревья и впрямь выглядели скверно, и вид их наводил тоску. Изломанные сросшиеся ветви затянуты паутиной, стволы покрыты сероватым налетом. Листва квелая, бурого цвета. Некогда гордых красавцев поразила неведомая хворь.

И, судя по тому, что они видели сверху, такой безотрадный лес рос везде. Кроме яркого зеленого пятна.

Древняя Дорога обрывалась на поляне перед лесом. У его кромки увидели небольшой ручей, поросший желтоватой ломаной травой. Вода в ручье стояла затхлая, зеленая. От нее исходил слабый запах падали. За ручьем тянулись низкорослые заросли кустарника. Дальше начинался хворый лес.

Прозор поморщился. Такую воду ни они, ни кони пить не станут. Это не болотная вода. В болоте сдвинь в сторону ряску и черпай. От болотной воды худа не будет, это издавна известно. Ее сколь хошь долго можно хранить, — не протухнет и не испортится.

Хорошо, что с собой колодезная вода есть. Запаслись. Им хватит и коням немного останется. Ладно, это только начало леса. Что-нибудь да найдут. На худой конец лошадей на поводу поведут — не будут утруждать. А к вечеру до озера доберутся. Там вдосталь их напоят.

— Ну, что дальше, лесные люди? — спросил Любомысл. — В какую сторону путь держим?

Прозор глянул на солнце, перевел глаза на вершину горы. Соображал, как короче идти к зеленому пятну с голубым озером посередине. Не оставаться же здесь, средь затянутых пепельным налетом деревьев.

— К озеру идем. Оно там… — Прозор махнул рукой, показывая направление. — Дойдем и там расположимся. Вода — есть вода. Коням без нее худо. Видишь, как устали? Непривычны. Как еще ноги по этим завалам не переломали. Эх, бедолаги! Думаю так: по прямой до озера за полдня доберемся. Это даже если особо не спешить. Значит, к вечеру. Идем осторожно. Земля чужая, лес незнакомый. Кто тут живет, мы не знаем. Мы ж тут гости… Вот и поведем себя по гостевому, с бережением. А не как бер в малиннике, что до сладких ягод добрался.