Сергей Байбаков - Пекло

Прозор хоть и выглядел взволнованным, но лицо выражало довольство. Богатырь откинул со взмокшего лба мокрую белокурую прядь. В этом хвором лесу изрядно парило.

— Да вот, други! Правильно мы сделали, что сбежали с горы, не мешкая! Обошлось! Вещало мне, что не к добру те следы на мху. И верно это оказалось. Сейчас по Древней Дороге по наши души какая-то нечисть наверх идет. Вот и доволен, что мы сейчас здесь — а не у них на пути. Надо пока полянку какую-нибудь найти. Привал устроим. Подумаем, как дальше быть. К озеру спешить не надо. С вершины оно хорошо видно. Коней и нас та нечисть легко увидит. На привале все расскажу. Там рассудим…

Прозор вскочил на гнедого:

— Тронулись!

За годы странствий у Любомысла выработалась замечательная память. Долина, виденная им сверху, словно лежала перед глазами.

— Туда идем, Прозор. — Старый мореход указал путь. В той стороне небольшая прогалина есть. Да и лес там не так част.

В самом деле, подъехав, увидели, что округ прогалины деревья растут реже, да и растительность не столь буйна, как в чащобе. Для привала место самое то.

Спешившись, примотали поводья коней к деревьями. Не надо их пока отпускать пастись. Все ночь траву жевали. Да и места незнакомые. Пусть рядом стоят.

Прозор снял плащ и раскинул его на жесткой траве. Путники последовали его примеру. Сели в круг, чтобы видеть, что происходит за спинами товарищей.

— Любомысл, — не откладывая начал Прозор, — что ты знаешь о ящерах?

Старик задумался. Понял, о ком спрашивает Прозор. Не о том Ящере, что в пекле, а о тех, что на земле живут. В разных странах об этих чудищах по-своему говорят. Что ни народ, то свои сказы.

— Называют их и так, и этак. У нас в Альтиде — ящер. У вестфолдингов — дракон. Названия их кораблей от этого имени идут. Драккар — дракон. Выглядят ящеры по-разному. Говорят, в мире не одна дюжина разного рода чудовищ наберется. Есть такие, что огнем дышат. Иные водой плюются. Есть с крыльями — летучие драконы, а есть такие, у которых даже ног нет. Они, как огромные змеи, в жарких песках и щелях скал живут. Разные есть. Только вот что я вам скажу, други дорогие. Мало кто их видел. Чудовища скрытны. А если кто случайно и наткнулся, так того в живых давно уж нет! Сожраны. Сам ящеров не видел. Только кольца морского змея в волнах, и не единожды! Он тоже сродни этим чудищам. А что?

— А то! — угрюмо, не скрывая озабоченности, ответил Прозор. — То, что я сейчас у Древней Дороги видел самых что ни на есть настоящих ящеров! Или драконов… Не знаю. Ну и твари! Меня оторопь взяла. Оробел, хотя за кустами лежал, и они меня не видели.

Добромил внутренне сжался. Раньше он выслушал много сказок и о крылатом огненном змее, что влетает в трубы изб, где живут одинокие женщины, и о подземных чудовищах, что спят на грудах золота и самоцветов, и о болотных жабах, которые растут сотни лет и вырастают такими большими, что могут легко сожрать всадника вместе с лошадью.

Все это рассказывали мамки, что смотрели за маленьким княжичем. Это потом Любомысл объяснил ему — кто такие ящеры и драконы. Причем старый мореход присовокупил столько подробностей и историй, что Добромил не смог бы их все припомнить. Но из этих рассказов молодой княжич сделал твердый вывод: почти все ящеры враждебны людям и добра от них ждать не приходится.

— Что за ящеры, Прозор? — тихо спросил мальчик.

И богатырь принялся старательно пояснять.

— Их было три. Вышли чудища из леса. Деревья ломали — как мы сухие тростинки. И самое главное — взнузданы они! Упряжь из толстых, с мое запястье цепей. На цепях площадки подвешены. На них люди стоят… В черные балахоны обряжены. Хотя, — поморщился Прозор, — какие это люди? Злыдни! Чародеи! Добрый человек такой твари избегать будет! За ящерами десяток воинов со щитами и копьями шли. В общем, нас ищут. По Древней Дороге те ящеры и люди направились. Наверх, к лиловому утесу. И тот след, что мы с Милованом утром видели, никакой не птичий. Это ящера след. Трое ящеров, ими повелевают трое колдунов. За ящерами шли еще десять человек в серых балахонах. Ладно, серые не страшны. Луков у них нет — мигом перебьем, если дело до схватки дойдет. И в рукопашную бы пойти не пришлось. А вот ящеры да черные колдуны…

Прозор замолк. Задумался. Вспомнил, как один из чародеев тучу наверх пустил. Ладно — колдовскую тучу и перетерпеть можно. Подумаешь, водой побьет да поморозит. Хотя неизвестно, какой волшбой они еще владеют? Ящеры хуже. Чем и как их бить, Прозор не представлял.

— С ящерами сложно, — подытожил богатырь. — Чешуя такая, что рогатиной не прошибешь! И брюхо тоже… Знаете, что мне брюхо напомнило? У бруктеров щиты из такой кожи сделаны. Вы все их видели — у князя Молнезара есть. После битвы с дикарями он несколько щитов как диковину взял. В оружейной палате хранятся.

— А люди, что на ящерах ехали, чем вооружены? — спросил Любомысл. Старик мрачнел все больше и больше. Уже представлял, с какой силой они чуть было не столкнулись.

— У них оружия нет. В руках посохи, отставлены. Сами стоят — не шевелятся. Балахоны не колышутся. Только и видел, что один этим посохом на лес указал, в вашу сторону, а другой тучу наслал на вершину горы. Видимо, не уверены они, где нас искать.

Любомысл совсем опечалился и поник головой. Без оружия, на ящерах ездят… Посохи… Значит, сильным колдовством эти чародеи владеют, раз чудищами повелевают. Как слышал старик, к иным ящерам даже на глаза попадаться нельзя — взглядом завораживают. Такой морок насылают, что жертвы — хоть человек, хоть конь — да хоть кто! — сами к нему в пасть лезут. И приручить чудище нельзя. А кто без опаски может к ящеру подойти, взнуздать и ездить на нем? Конечно, сильные чародеи.

— Плохо, — глядя в сторону, тихо сказал Любомысл. — Великие колдуны этими чудищами повелевают. Нам с нашими луками и мечами супротив них, как… — Старик замялся, подыскивая, с чем можно сравнить пусть и опытных, хорошо вооруженных воинов с сильными чародеями, что повелевают ящерами. — Как… как зайчонок против бера! Ничего от нас не останется. Одно остается — убегать и прятаться. Силу тех колдунов мы не ведаем, да лучше и не знать её нам! Не надо… Ишь — ящеров оседлали!

— Ну! Не такие уж они и великие — колдуны эти! — ощерился Прозор. — Если бы они знали, что на горе нас нет, так не гнали бы свою тучу на вершину, и сами не полезли бы на Древнюю Дорогу. Они бы тут нас искали. А были бы поумней — так внизу бы поджидали. Значит, вдаль они глядеть не умеют. И чутье у них поганое: меня не видели, хоть я рядом, за кустами лежал. Это уже хорошо! Верно, молодцы?!

Любомысл вздохнул. Из огня да в полымя… Избежали смерти прошлой ночью, когда нежить, что из Гнилой Топи вылезла, их чуть не задавила, так сразу же занесло в неведомую землю, где колдуны на ящерах, как на лошадках, разъезжают.