Сергей Байбаков - Пекло

— Что за леший тут живет? — бормотал Милован. — Пень-то зачем? Рухнет быстро…

Прозор глянул сквозь щели и отпрянул.

— Поехали отсюда, — мрачно прошептал он. — Никто тут не живет. И не жил никогда. Это могила.

Теперь сквозь широкие щели все разглядели, что в избе белели человеческие кости.

Они просвечивали сквозь лоскуты истлевшей дерюги. Длинные седые волосы обрамляли оскаленный череп. Пустые глазницы мертво глядели на вендов и, казалось, задавали немой вопрос: «Ну, нагляделись? Теперь езжайте отсюда куда подальше! Дайте спать спокойно…»

Венды не задерживались — покойники требуют к себе уважения. А то, чего доброго, неприкаянная душа, которую ненароком потревожишь, будет по ночам приходить к обидчику. Бывало такое… Не все души после смерти по лунной дорожке на Велесов суд шли. Тем, кто при жизни грешил много или никак не мог с нажитым добром расстаться, вход в Нижний Мир закрыт.

Отъехав на край поляны, подальше от избы, венды остановились и еще раз глянули на чудную могилу. Кто так хоронит ушедших — они не знали.

— Я слышал, что некоторые народы своих покойников на деревьях подвешивают. Или на помосты кладут. Тоже на деревьях… — морща лоб вспоминал Любомысл. — Иные в горах оставляют, чтобы птицы склевали. Тогда душа быстрее на небо попадает. Но про такие домовины я не слышал…

— А теперь услышишь… — раздался из ближних кустов старческий шипящий голос.

От неожиданности венды вздрогнули. Ведь вокруг поляны только что никого не было! Они охотники! Они в этом твердо уверены! Лесная мышь в норке запищит — и то сразу узнают, под каким деревом у нее жилье! А тут… Кто это смог так тихо подкрасться!..

Прозор и Борко выхватили мечи. Милован спешно тащил из налучья лук, а тот почему-то никак не хотел вылезать!

Лишь Любомысл и княжич не успели ничего сделать. Они даже не шевельнулись, сидели в седлах, как истуканы. Им не хватало проворства, которым обладали те, кто родился и всю жизнь провел в лесу. Проворства, которое в крови!

Венды были ошарашены невесть откуда раздавшимся голосом…

По другую сторону Радужного Пути, в вендском лесу, к избе волхва Хранибора двигалось удивительное шествие.

Впереди, важно задрав голову и твердо впечатывая клюку в дерн, вышагивал леший Дубыня.

За ним, оглашая лес жалобным ревом, косолапили два бера: мать и годовалый подросток пестун.

На вытянутых передних лапах мать осторожно держала бесчувственного человека. Мужчину, в необычной для Альтиде одежде.

Около беров, громко взлаивая, вился неизвестный волхву зверь.

Хранибор поначалу решил, что это волк. Уж очень он походил на лесных разбойников.

Но нет: могучий зверь больше любого крупного волка; безухий; пушистый хвост, в отличие от волчьего, загнут кольцом. И дикие волки не носят украшений, а сильную шею этого диковинного зверя охватывал широки!*}, усыпанный багровыми самоцветами ошейник.

Он бегал вокруг беров, помахивал мохнатым хвостом, припадал к земле, шумел, понукал их и даже пытался тяпнуть пестуна за мохнатые ляжки.

Беры недобро косились, но отогнать досадную помеху не пытались: мать несла мужчину — ее лапы заняты, а пестун к ней робко жался — незнакомый зверь его пугал. Детёныш еще! Мал.

Впрочем, зверь не просто так шумел. Хранибор увидел, что он выбирает берам путь: увидя вылезший из-под дерна корень, зверь становился над ним и несколько раз коротко взлаивал. Обозначал: мол, тут осторожней, не запнитесь, косолапые.

Когда беры проходили опасное место, зверь снова выбегал вперед и вертел головой отыскивая, только ему видимые бугры и ямки.

Видя такую небывальщину, Хранибор развеселился.

«Экий Дубыня выдумщик! Лесных хозяев ношей загрузил… А ведь старается, бережно несет. Ну да леший умеет со зверьми ладить. Все, что ни попросит, сделают. Ну и ну!»

Позади шли две девушки. Одну из них, рыжеволосую русалку Ярину, волхв давно знал. А вот другую… Белокурую девушку с большими темными глазами он видел впервые. «Кто же она? — обожгла мысль. — Неужто?»

— Доброго дня тебе, Хранибор! — издалека крикнула Ярина.

— И тебе доброго, Яринка! Поздорову ли живешь?

— Поздорову, Хранибор! Поздорову! Спасибо! — улыбалась Ярина. — Принимай гостей! Радость у нас нежданная, Хранибор. Это Снежана. — Русалка повела рукой на незнакомую девушку. — А беров погоняет Шейла, она псица, собака.

Услышав свое имя и, видимо, решив, что все сделано как нельзя лучше и ее помощь Дубыне уже не нужна, Шейла пару раз гавкнула для острастки. Затем пристроилась рядом со Снежаной и зашагала степенным шагом.

Хранибор и леший уже виделись этим утром, и поэтому приветствовать друг друга не стали.

Дубыня повел бронью, цыкнул языком и указал клюкой на тень от сосны, что росла рядом с избой волхва.

Мать положила человека на землю и с видимым облегчением стала на передние лапы. Пестун, жалобно попискивая, прижался к ней.

Что ж, Дубыня не стал дальше изнурять безобидных зверей. Беры отлично справились. Леший что-то тихо шепнул матери на ухо и похлопал по лобастой башке малыша.

Звери с радостным ревом бросились в лес.

Дубыня молча стоял над человеком. Пусть Хранибор и Ярина поговорят. Пусть волхв познакомится со Снежа-ной и Шейлой. Он подождет. Леший положил диковинного вида заплечную суму Кирилла на землю и перевел дух. Тяжелая, чувствуется, что в ней лежит что-то твердое и угловатое, будто ящик.

Одной рукой Снежана теребила кисточку плетеного пояса, а другую положила на загривок Шейлы. Они на удивление быстро сдружились. Видимо, их действительно что-то связывало раньше. По пути к волхву псица просто разрывалась меж охраной своего драгоценного вожака, которого нес этот неуклюжий бер, и Снежаной.

Волхв выжидательно смотрел на гостей.

— Хранибор! — улыбнулась Ярина. — Не смотри на нас так пристально. Не смутимся! Сам понимаешь, мы не люди! Снежана ночью появилась. Она наша новая подруга. Русава к морю плавала, ее в реке увидела и к нам привела. И псицу Шейлу она нашла, и вот… — Ярина кивнула на человека, — его. Он плох, только и смог свое имя назвать. Его Кирилл зовут. Он из другого мира. Он и псица. Еще она себя называет собакой.

— Сколько всего сразу… — волхв, покачивая головой, с любопытством смотрел на собаку. Потом перевел взгляд на Снежану, и его серые глаза потемнели.

Хранибор знал, как появляются русалки. Они утопленницы. Нечасто утопшая девушка обращается в берегиню. Нечасто… На то воля богов…

— Волхв, — мягким голосом сказала Ярина, — мы потом поговорим и получше узнаем друг друга. Нам есть о чем побеседовать. А сейчас у нас к тебе просьба. — Русалка указала на мужчину, что недвижно и безмолвно лежал под сосной: — Помоги ему.