Клайв Баркер - Алые песнопения [litres]

Высившаяся перед ним башня была размеров таких колоссальных, что разум Гарри отказывался осознать её размеры. Изваяние вздымалось к таким невообразимым высотам, что было не рассмотреть, где заканчивается этот небоскрёб, а где начинается само небо. Вне всяких сомнений, это было творение Люцифера. Начиная невероятной детализации каменными ступеньками, на которых как раз стоял Д'Амур, и заканчивая наивысшими шпилями необъятного количества (человеческий мозг попросту не мог сосчитать их множество), – всё это было делом рук Дьявола. Зрелище наполнило Гарри ужасом и, в равной степени, благоговейным трепетом.

Гарри не очень разбирался в архитектуре, но знал достаточно, чтобы сразу понять – перед ним творение, вдохновившее целый архитектурный стиль в мире живых. Путешествуя по Европе, он побывал в некоторых из этих готических творений: в барселонском Соборе Святого Креста и Святой Евлалии, в Соборе Бордо и, конечно же, в Шартрском соборе, где он однажды нашел убежище после того, как прикончил демона на ослеплённых метелью улицах – тот заманивал к себе детей с помощью исковерканных считалочек.

Какими бы амбициозными и вычурными ни были земные постройки, не одна из них не могла сравниться с этим громадным сооружением. Контрафорс на контрафорсе, шпиль на шпиле – собор стремился ввысь с высокомерием, о котором могло помыслить лишь существо с невероятной самоуверенностью. Не говоря уже о том, чтобы воплотить эти фантазии в жизнь.

Гарри вспомнил об огромных, изъеденных возрастом механизмах, усеивавших их путь к этому месту. Он ошибся – то были останки не боевых машин, а обломки механизмов, построенных для добычи камней и последующей их транспортировки к каменщикам, которые обрабатывали их до полной готовности – готовности занять своё место в колоссальном творении Владыки Ада.

Но даже для существа с силами павшего ангела постройка такого собора была нелёгкой задачей. Превращение небесных воинов, изгнанных вместе с ним, равно как и последующих инфернальных поколений, рождённых в результате совращений да изнасилований земных тварей, в каменщиков, зодчих фундаментов и башен, необходимых для постройки этого здания, должно было довести разум и амбиции Люцифера до предела их возможностей. Но каким-то образом у него всё получилось.

– Кто-нибудь из вас слыхал о разорении Ада? – нарушил молчание Дейл.

Никто не ответил.

– Оно также известно, как сошествие Христа в Ад, – объяснил он. – Где-то между распятием и Воскрешением Иисус спустился в Преисподнюю и освободил множество проклятых душ. Затем он вернулся на Землю и разорвал смертные путы. Вроде как это была первая и последняя амнистия в Аду.

– Если это так… а случались здесь вещи и куда странней… значит, отсюда есть выход.

– Deus ex Inferis? – переспросил Гарри. – Пройти по его стопам будет непросто [43] Deus ex Inferis (лат.) – Бог из Ада. .

Д'Амур предложил всем разделиться и поискать вход в собор. Лана с Дейлом в компании нескольких демонов направились в одну сторону, а Гарри с Кезом двинулись в другую. Д'Амур шел вдоль ближней к озеру стены, и ему подумалось, что если в мире что-то и взывало к творцу своего зодчего «Посмотри, что создал я, Отец! Ты горд ли ты мной?», то это собор Люцифера. Гарри предположил, что мольба осталась без ответа.

Осматривая постройку в поисках какого-либо входа, он заметил, как спокойствие водной глади потревожил Ку’ото – словно в напоминание о своём присутствии, чудовище перевернулось, махнув над поверхностью озера одной из сегментированных лап. Гарри перевёл внимание с озера на собор и пошел к фасаду здания. Кез тенью следовал за ним.

– Вот гадство, – сказал Гарри, обернувшись к Кезу, – с этой стороны двери нет.

– Да, я тоже ничего не вижу, – возразил Кез. – Но мы оба знаем, что это ещё ничего не значит.

– Ну ты мудрец, Кез.

– Гарольд, не подтрунивай. Вот придёшь набивать новую татуировку, а моя рука возьмёт да вздрогнет.

– Кез, дружище, ты мне лучше вот что скажи: зачем вбухивать во что-то столько труда и никому потом не показывать?

Кез взглянул на богомерзкую постройку и пожал плечами.

– Хотелось бы знать.

– Ага, – отозвался Гарри, рассматривая шпили собора. – Может, проход где-то там. Согласно логике, царящей в этом богом забытом месте, это было бы…

– Д'Амур! Д'Амур!

– Это Лана, – сказал Кез.

– Да, вижу, – кивнул Гарри.

Лана бежала к ним.

– В чём дело? – крикнул ей Д'Амур.

Лана ответила односложно:

– Дверь!

Вход в собор находился в заднем фасаде здания, а сами двери возвышались на пятнадцать футов [45] 15 футов = 4,7 м. и были сработаны из тёмной, изъеденной невзгодами древесиной, из которой торчали ряды железных пирамидок – шляпки вколоченных гвоздей. Одна из створок была приоткрыта, однако внутри царил таинственный мрак, полностью скрывавший убранство святилища.

– Дело только во мне, или у кого-то ещё волосы на голове шевелятся? – спросила Лана.

– Ещё как шевелятся, – кивнул Гарри.

Он боялся, что татуировки могли ошалеть от царившей вокруг опасности и перестать работать. Однако стоя у портала великанских размеров и блуждая взглядом по узорчатым аркам, он почувствовал, как татуировки яростно содрогнулись. И все же их предупреждение было не в силах что-либо изменить – Гарри искал дверь не для того, чтобы остановиться на пороге.

– Хорошо, – сказал он, – чтобы не было непоняток: не стоит геройствовать. Героев здесь не бывает – есть лишь мёртвые и не мёртвые. Ясно?

– А что, если умрёшь в Аду? – поинтересовался Дейл, всматриваясь в щель между дверьми.

– Узнаешь – поделись, – сказал Гарри.

С этими словами он вошёл в собор Люцифера. Он сделал шага четыре и замер в ожидании, пока привыкнут глаза – ему хотелось посмотреть, что собой представляет интерьер. Наконец, тьма отступила, и убранство святилища открылось ему. Этот вид заполнил всё поле его зрения – от пола до сводчатых потолков, удерживаемых колоннами таких размеров, что и мамонтовое дерево рядом с ним показалось бы кустиком, – но Д'Амур не мог до конца понять, что же показывают ему его глаза.

Всё, что не имело первостепенной важности для целостности постройки, – каменная кладка, титанические колонны, ребристые своды и витиеватая резьба – казалось призрачным, и благодаря их прозрачности Д'Амур мог видеть все смежные помещения. Весь интерьер полнился трудами сотен амбициозных мастеров, чьи свершения отрицали любые законы физики. От пола вздымалось с полтысячи тощих, костлявых башен, которые терялись в хитросплетении железных прутьев под потолком. А ещё лестницы: одни тянулись прямо вверх, а другие виляли зигзагами лестничных маршей, подвешенных между колоннами. Но стоило Гарри похвалить себя за то, что он, наконец, начал немного понимать архитектуру собора, как здание выкидывало новый умопомрачительный сюрприз. Кое-где виднелись подобия строительных подмостей, которые словно оказались во власти тауматургических пауков, и те наплели огромных, вертикальных сетей, стремившихся к элегантности, но то и дело низвергавшихся в хаос – они завивались бесконечными спиралями лестниц и щетинились копьевидными колючками. И по всему этому фантасмагорическому интерьеру двигались огромные, удивительные машины: формой они напоминали кристаллические человеческие скелеты в прозрачных оболочках, и они без остановки курсировали по коридорам, передвигаясь как в величественных процессиях, так в гордом одиночестве.