Клайв Баркер - Алые песнопения [litres]

Владыки миров нижних и верхних, ликуйте! Никогда ещё он не ощущал такого единства плоти, разума и души! Они стали одной, неразрывной системой, лишённой каких-либо противоречий. До этого мига он не ведал, что значит «жить».

Краем глаза он увидел Неснедаемого – тот стоял, воздев руки над головой. Из раскалённого воздуха, кипевшего над кулаками демона, вытравливалось два новых меча. Подобная лаве субстанция капала с пылающих клинков и растекалась по усеянному трещинами мрамору. Жрец Ада не страшился ходьбы по жидкому огню – не теперь, когда он был облачён в доспех Короля Преисподней.

Он двинулся к Неснедаемому, разбрызгивая огонь при ходьбе, и в три шага оказался перед врагом. Киновит замахнулся мечом, намереваясь вспороть живот лидеру инфернальной армии, но тот отразил его удар и бросился в атаку, полосуя воздух двумя клинками, словно ветряки мельницы – воздух. Однако Жрец Ада был не в настроении отступать – он держал оборону, по очереди отражая удары то левого, то правого меча, и отбивался он с такой силой, что нападавшему пришлось замедлить наступление. Но клинки резали воздух с такой скоростью, что между оппонентами поднялась огненная стена, и Неснедаемый прошёл сквозь неё, безостановочно вращая мечами.

Жрец Ада поднял меч, чтобы защитить голову, и в него тут же ударил леворучный клинок Неснедаемого. Во все стороны прыснули молнии – они разлетелись на головами демонической армии, сражая насмерть глупцов, попытавшихся ухватиться за эти пламенные стрелы. Сомкнув одно лезвие с клинком киновита, Неснедаемый рубанул другим по открывшейся груди соперника. Из точки удара хлынули волны лучистой энергии, и доспех мгновенно впитал их мощь, поглотив украденную силу и приумножив заряд доспехов.

Жрец Ада ощутил приплыв могущества, и моментально среагировал – он взял меч в две руки и бросился на Неснедаемого с исполненным наслаждения криком. Главнокомандующий инфернальной армии снова попытался отразить атаку леворучным мечом, однако клинок разлетелся вдребезги. Осколки вспыхнули и угасли, как искры над костром. Удар оглушил Неснедаемого. Все твари, которым удалось избежать безвременной кончины, воззрились на своего командира – тот отшатнулся от киновита и уставился на него неверящими глазами.

– Что это за колдовство? – спросил Неснедаемый дрогнувшим голосом – от перспективы неравной схватки его обуяла трусость.

– Драгоценности Короны Адской, – ответил киновит.

– Не может быть.

– О, ещё как может.

Неснедаемый сделал несколько нетвёрдых шагов назад, а затем резко обернулся к солдатам и, брызнув слюной, заорал:

– Это враг Адов! Промедлите, и он превратит вас в прах! Вперед! Мне явились видения! Спасите Ад прежде, чем он уничтожит нас всех!

Его слова умерли в темноте, и воздух опустел.

– Видения? – переспросил киновит, наступая на противника.

– Я узрел твои устремления, – сказал Неснедаемый, пятясь от демона.

– Какая наглая ложь, – сказал Жрец.

Он повернулся к солдатам и указал на своё облачение.

– Мой доспех – дар переродившегося во мне Люцифера. Теперь моя власть абсолютна, а моё слово – закон.

– Безумие! – воскликнул Неснедаемый. – Солдаты! Настал ваш час! Я привёл к вам врага вашего! Теперь дело за вами! Вы должны выволочь его из святыни да разорвать на куски! Не слушайте его лжи. Он страшится вас! Неужели вы этого не замечаете? На вашей стороне благочестие, у него же нет ничего! Ничего!! Он явился сюда лишь затем, чтобы ограбить владыку нашего Люцифера – да святится имя его – и ограбить его убежище для размышлений! Он сам сознался в своём злодеянии! Доспех принадлежит Утренней Звезде! Нам надлежит сорвать латы с грязных телес грабителя – уверяю, наш повелитель будет щедр в своей благодарности.

Речь Неснедаемого сработала. Толпа сразу же отозвалась оглушительным «Да!», и лидер армии вонзил острие клинка в пожарище, бушевавшее над его головой. Лезвие отразило сияние, и оно расцвело пышным, искристым заревом, осветившим даже самые темные закоулки фойе.

Единогласное, громовое «Да!» усилилось, когда световые лучи врезались в каменные стены и взорвались, открыв крупные, зазубренные пробоины – диаметром в десять, а некоторые и в двадцать футов.

– Войдите же! – заорал Неснедаемый голосом небывалой силы, донёсшей его слова и до отрядов, толпившихся вокруг собора. – Войдите и уничтожьте злодея!

Гарри с друзьями отступили глубже в тень, дабы укрыться от десятков тысяч демонов, ринувшихся в собор через разломы в стенах. Слившиеся в едином потоке костлявые спины солдат придали им сходство с ордой тараканов – они спешили вперед, перелезая друг через друга, и падали в трясину из тел их товарищей, которые перебрались через стены раньше их.

Безумный поток вторгшихся демонов заполонил пространство, не рассчитанное удержать и половину армии, но их неистовство подпитывалось мессианским стремлением оказаться в очаге крещения – намёки на это таинство снились им от самого их рождения. «Да!» – кричали они. «Да!» – крови и свету. «Да!» – мученической смерти, если такова цена чуда.

Жрец Ада понимал, что ему надлежало разобраться с толпой численностью в небольшую нацию, и он знал, что за зрелище могло положить конец безумию, чью спираль раскручивал Неснедаемый. Пускай они узреют доказательство того, что их повелитель не сидел внизу, предаваясь раздумьям, – пускай узреют собственными глазами.

– Увидьте же павший фрукт! – закричал киновит. – Ваш славный лидер разглагольствует о том, что Люцифер удалился от мира, дабы навечно предаться размышлениям о природе греха. Ваш славный лидер обманул вас. Я покажу вам ангела Люцифера. Во всей его прогнившей красе.

Он метнул в сторону пола магический жест, и мрамор разошёлся под ним, поглотив с сотню солдат. Жрец Ада исчез из виду на несколько секунд и вернулся с безвольным трупом Люцифера. Зрелище было жалким: на руке киновита висел мешок костей с лицом, напоминавшим зернистое серое фото из атласа судмедэксперта – глаза высохли, челюсть отвисла, а разбитый нос низвёлся до двух дыр.

– Это Владыка, за которого вы сражаетесь, – сказал Жрец Ада.

Говорил он хриплым, вкрадчивым шепотом, но его услышали все собравшиеся под сводом собора. При этих словах он непринуждённо подымался в загустевшем от затхлости и копоти воздухе, пока не завис в двадцати футах над толпой. Тогда киновит упустил труп – тело рухнуло, врезавшись в охваченный огнём помост, и скрылось из виду, провалившись в ту же расселину, через которую его поднял Жрец Ада.

Армия замерла в безмолвии столь тихом, что единственным слышимым звуком был шум огня. Неснедаемый, явно удивлённый видом своего павшего повелителя не меньше солдат, бросился будоражить поникшее войско.