Клайв Баркер - Алые песнопения [litres]

Когда Люцифер заговорил о свободе, голос его смягчился и затих до едва слышимого шелеста. Но вдруг этот шепот взорвался яростным рёвом:

– ОДНАКО МНЕ БЫЛО ОТКАЗАНО В СМЕРТИ! Я ПРОСЫПАЮСЬ НАГИМ, В РУИНАХ ОБЕСЧЕСЧЕННОГО СКЛЕПА! И В МОЁМ СВЯТИЛИЩЕ – ТАМ, ГДЕ Я ДОЛЖЕН БЫЛ ПРОВЕСТИ ВЕКА В ОБЬЯТИЯХ ТИШИНЫ, – Я НАХОЖУ СБРОД, ОТ КОТОРОГО РАЗИТ БЕЗУМИЕМ, УБИЙСТВОМ И ЖАЖДОЙ КРОВИ. СБРОД, КОТОРЫЙ БЕСЧЕСТИТ ДВОРЕЦ МОЕГО ЗАБЫТИЯ!

Он замолчал, чтобы стихло эхо злостной тирады – могло показаться, что оно крушило по собору не одну минуту. Когда он заговорил вновь, голос его зазвучал тихо, однако слова чётко прозвенели в черепах всех собравшихся.

– Почему я наг ? – вопросил Падший.

Он вперил взгляд в Жреца Ада – тот стоял перед ним в дьявольских доспехах. Киновит промолчал. Люцифер улыбнулся. Он повторил свой вопрос, и голос его приобрёл по-лукавому искусительный оттенок:

– Почему я наг?

Гарри безотрывно наблюдал за разворачивавшейся сценой из безопасности тайника.

– Ну же, – прошептал он так тихо, что его не услышала даже Норма, хотя его слепая подруга стояла рядом, вцепившись в его руку. – Ну же, убей ублюдка!

Наконец, Жрец заговорил.

– Мой Король, Вы были мертвы, – сказал он. – Я пришел за Вами. Всю свою жизнь я…

– … готовился к мигу нашей встречи, – закончил за него Люцифер.

– Да.

– Даже смерти не уберечь меня от пытки повторениями.

– Повелитель?

– Я слышал эту историю. Я видел тебя. Я видел вас всех! В бессчётных воплощениях! – крикнул Дьявол толпе, внимательно следившей за каждым его движением.

Когда он заговорил вновь, речь его была медленной и усталой:

– Мне это больше не нужно.

С этими словами он шагнул в воздух и протянул руки к Жрецу Ада. Но у некогда принадлежавших ему доспехов появился новый владыка, и они ответили на приближение Люцифера выбросом защитных шнуров света, расплетавшихся при ударах о тело нового врага.

Страх киновита вмиг испарился. Латы приняли его, как нового владельца; кипевшие в нём магические силы были сильней, чем когда-либо, а Дьявол стоял прямо перед ним, нагой и болезненный. Война не окончена. Победитель не определён. Жрец Ада глубоко вдохнул и изрёк призывные слоги Восьмого Двигателя:

– Аз… Йа… Ай… Эл… Эк… Ки… Ат… Лу… Ат… Ту… Йех… Мез… Эз… Эй… Йа… Нэх… Арк… Беж… Ии… Ат… Ту.

Не успел окончиться поток этих звуков, как вырвалась наружу их сила. Поднялась вонь – смрад жизни и смерти, слившийся в единую реку разумного жира. В этой пленительной настойке кружились тайны зарождения всего мира и секреты его же кончины. Вокруг головы киновита кружились и болезни, способные низвергнуть в прах населения целых планет, и их же противоядия – нужен был лишь смелец, рискнувший бы жизнью, чтобы найти их в токсическом буйстве болезней и безумия. Этого Жрец и добивался – без лишнего промедления он погрузил кисти рук в Иной Гумус.

Гумус отозвался мгновенно: он начал взбираться по рукам киновита, безболезненно проник в его плоть, проторив себе путь в нутро костей – болотистая субстанция овладела Жрецом Ада. Однако только когда жижа поднялась по хребту и начала закачиваться в голову демона, киновит почувствовал неладное. Одно дело – впустить эту первозданную силу в конечности, сердце и живот, но дать ей доступ к разуму, коим он всегда правил безраздельно, отказываясь даже от самых слабых меняющих восприятие субстанций в угоду чистоты мыслей… Жрец не мог этого допустить. Жидкость словно почувствовала его сопротивление и, прежде чем киновит смог что-либо предпринять, затопила его мозг.

Он коротко хрипнул, и его тело, всё ещё левитировавшее благодаря элитным доспехам, задеревенело. Затем Жрец Ада начал медленно подыматься, постепенно принимая вертикальное положение. Симметрию разграфленного шрамами лица разрушили новообразования вен, разветвившихся по изрезанной физиономии – призванная демоном магия выедала новые магистрали для своих энергетических потоков, перестраивая неподготовленное тело Жреца. Так, она одарила его не только новыми лицевыми венами, но и внедрилась глубоко в мускулы под дьявольскими доспехами. Тело киновита так разбухло, что ангельские латы заскрипели от распиравшего его тела.

Всё это, от чтения слогов до вертикальной левитации, заняло всего несколько секунд. В течение этого времени глаза киновита были закрыты. Насмотревшись на это зрелище, Люцифер заговорил:

– Больше сказать нечего?

– Только это.

Жрец Ада распахнул глаза, и из его увитых венами рук выросли два изогнутых меча – фокусы новообретённой воли. Киновит ринулся на бывшего Короля Ада, и два титана дали полную волю бушевавшей в них неугомонной ярости.

Битва внутри собора прошла через несколько стадий. Сражение, изначально затеянное демонами, которые либо не знали, на чьей они стороне, либо им было всё равно, превратилось в кровавую баню и постепенно подходило к концу. Два главных персонажа этого побоища кружили высоко над головами воинов-мутантов, и при каждом столкновении их оружие разряжалось яркими, многогранными сполохами.

Гарри никак не мог поверить своим глазам: существо, которое он считал мелким искусителем в инфернальном пантеоне, так преобразили плоды его преступлений (убийств, краж и тому подобное), что теперь он сошелся в битве с самим Люцифером – выступил против Дьявола, словно тот был ему ровней. Две стихии не обменивались словами – они просто скрещивали мечи, расходились, кружились друг вокруг друга, скрещивали мечи, расходились и снова принимались кружиться. Казалось, оба были одержимы бескомпромиссным желанием истребить соперника, вырезать жизнь из его тела и раскрошить её, чтобы не осталось и следа ни от противника, ни от его существования.

Смолкли боевые крики, и слышался только лязг яростных ударов киновита и Князя Тьмы. Количество солдат, совсем недавно завербованных в армию Жреца, сократилось до жалкой тысячи – они стояли и молча болели за своего предводителя. Остальных же рекрутов не стало: они либо преставились от смертельных ран, либо у них сдали нервы, и они сбежали с поля сражения. Затихли даже стоны и мольбы умирающих (под конец демоны, как и люди, чаще всего взывали к своим матерям).

Угадать причину такой деморализации было легко – волны энергии, исходившие от Люцифера и Жреца Ада при каждом их столкновении, кувалдой били по уцелевшим демонам, и многие попросту не выдерживали. Наконец, от армии осталась лишь горстка солдат, жавшихся по углах, куда не докатывались убийственные волны, однако же и они стремительно слабели – кровь и дыхание постепенно утекали из их истерзанных тел. Необъятное пространство, бывшее пустым и нетронутым всего пару часов назад, сейчас превратилось в полуразрушенную скотобойню, в которой две силы неизмеримого могущества сражались над усеянным трупами мрамором.