Рональд Четвинд-Хейес - Элементал и другие рассказы
- Название:Элементал и другие рассказы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Электронное издание
- Год:2019
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Рональд Четвинд-Хейес - Элементал и другие рассказы краткое содержание
Элементал и другие рассказы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Больше не хнычь, разобьет паралич,
Ты не охотник, а глупая дичь.
Мадам Орлофф оторвала руки от головы Р ед- жинальда и повалилась в кресло; она довольно долго просидела так, протирая вспотевшее лицо большим красным платком.
— Надо сделать передышку, родные мои. Черт побери, я из-за него вспотела как свинья. Бывали у меня трудные случаи в свое время, но этот уж точно самый крепкий орешек. — Она сжала кулак и потрясла им, указывая в сторону Реджинальда. — Можешь пялиться на меня, как кот, который стянул бекон, но я с тобой расправлюсь. — Она обернулась к Сьюзан. — Принеси стакан воды, дорогуша.
Сьюзан выбежала из комнаты, и мадам Орлофф тряхнула головой.
— Тебе надо за ней присматривать. Она горячая штучка и притягивает их, как коровье дерьмо притягивает мух, если хочешь знать моем мнение. Она мягкая и уступчивая, и они проникают в нее легко, как нож в масло. Ты уже вернулась, дорогая? Не надо так носиться, а то с тобой удар случится.
Толстуха жадно отпила из стакана, который ей протянула Сьюзан, потом потерла руки.
— Да, от этой работы жажда пробуждается. Ну, как сказал епископ актрисе, устроим еще один дубль.
Она встала и снова ухватила голову Реджинальда с обеих сторон. На лице толстухи отразилась мрачная решимость.
— Теперь, дорогой мой, я хочу, чтобы ты мне помог. Напрягись. Да, это самое подходящее слово. Напрягись. Одержимость — это немного похоже на запор. Тебе нужно напрячься. Повторяй про себя «Старого Билла Бейли». Это очень помогает. Готов?
Реджинальд попытался кивнуть, но не смог этого сделать — уж слишком крепко его держала мадам. Он только пробормотал: «Да».
У плохих лошадок нет овса,
Крольчата горностаев не боятся.
(Напрягись — старый Билл Бейли)
Киска это вам не кот,
Только кто их разберет.
Голос мадам звучал все громче, она чала кричать, и большая синяя ваза, стоявшая на каминной полке, внезапно рухнула вниз и разбилась.
— Напрягись...старый Билл Бейли...давай, мы его поймали! Давай... давай... катай-валяй...
Из окна, из-за двери,
Как здесь бедно, посмотри,
Не скрипи зубами...
Кресло повалилось на пол, книги посыпались с полок, коврик взлетел с пола и обвился вокруг лампы, и холодный ветер взметнул занавески. Мадам Орлофф понизила голос, но он все еще звучал отчетливо и неожиданно грустно.
Одинокий странник в темной ночи,
Ты не останешься, ты помолчи.
Кровь и плоть друг другу нужны,
Мы живем только миг и друг другу важны. Улетай в бесконечность, в бездонную пасть, В вечном ничто обречен ты пропасть.
— Пожалуйста, прекратите! — Голос Сьюзан прорвался сквозь вой ветра, но торжествующий крик мадам Орлофф звучал гораздо громче.
— Тужься. тужься. Он выходит. Да, выходит легко — это легче, чем глаз из глазницы выдавить. Он борется за каждый дюйм, но старая Мамаша Перкинс слишком много их перевидала. Выходи, красавчик, выходи, вниз, в тот край, где черные горы сияют вековечным незатухающим пламенем, и белые черви ползут по искаженной земле, как будто обгладывая труп в жаркий полдень. Уходи. иди.
Холодный ветер стих, и теплый воздух снова заполнил комнату; повсюду лежали сброшенные со стен картины, упавшие книги, разбитая мебель. Уродливая трещина появилась на полированной поверхности стола. Сьюзан тихо плакала, Реджинальд побелел как мел и выглядел как человек, перенесший продолжительную болезнь. Мадам Ор- лофф встала, раздвинула занавески, потом с удовлетворенным видом осмотрелась по сторонам.
— Немного грязновато получилось, но, как кто- то сказал, нельзя же приготовить омлет, не разбив яиц. Боюсь, мои услуги довольно дороги, дружище. Я хочу пятьдесят фунтов за это дельце.
— Оно того стоит, — Реджинальд тоже поднялся; он еще нетвердо стоял на ногах. — Не могу вас поблагодарить как следует, мадам. Я чувствую себя
как...
— Как перышко, да? — просияла мадам Орлофф. — Огромная тяжесть упала с твоих плеч? Я понимаю, что это значит. Я вспоминаю чудного старикашку из Эпсома; к нему присосалась мерзость размером с целый дом. Мерзкая огромная тварь любила рисовый пудинг — и старику приходилось съедать по три штуки за один присест. Когда я изгнала эту штуку, старик скакал, как двухлетний малыш. Говорил, что парит как птица. Ну.
— Толстуха подхватила свою сумочку. — Нельзя заставлять шофера ждать — это будет вам стоить целое состояние.
Она ухватила Сьюзан за подбородок и подняла ее голову повыше; синие глаза налились слезами.
— Выше нос, дорогуша. Теперь все кончено. Тебе не о чем беспокоиться и не забивай этим свою милую маленькую головку.
— Может, останетесь на обед, — тихо сказала Сьюзан. — Мы не можем так просто вас отпустить.
— Спасибо за предложение, но в шесть у меня сеанс, так что оставляю вас здесь прибираться. Не стоит меня провожать. Я сама могу открыть и закрыть дверь.
У выхода мадам Орлофф обернулась:
— Советую держаться подальше от подземки в часы пик, мистер Уоррен. Это местечко — настоящая выгребная яма, там есть все, от надоедливых полтергейстов до вампиров-элементалов. Увидимся.
Входная дверь захлопнулась, и Реджинальд сжал Сьюзан в объятиях; он гладил ее дрожащие плечи и шептал:
— Все, все, теперь все кончилось. Все уже кончилось.
Они сидели в сумерках — моложе юности и старше времени; они радовались и превозносили друг друга.
— Ты чудо, — сказала она.
— Правда, — кивнул он.
— И вдобавок чудовищно тщеславен.
— Это самоуверенность, — поправил он. — Слабые тщеславны, сильные самоуверенны.
— А я какая?
— Белая и золотая с оттенками розового.
— Мне это нравится. — Она прижалась к нему, а Мистер Хоукинс мирно задремал на коврике у очага.
И тогда...
— Что такое?
Она вскочила. Ожидание порождало страх, готовый проникнуть в ее глаза.
— Ничего. — Он потянул ее обратно. — Просто нервы. Теперь все кончилось.
— Мне показалось, что я слышу чей-то стук.
Мистер Хоукинс заскулил во сне, и где-то наверху затрещала половица.
— Дерево сжимается, — успокоил он жену. — Температура падает, вот доски и сжимаются. Не давай воли воображению.
— Реджинальд. — Она устремила взгляд к потолку. — Мадам Орлофф. она оторвала это от тебя, и я ей благодарна, но. представь.
Затрещала другая половица, и хлопнула дверь, ведущая в спальню.
— Представь. что оно. все еще здесь.
Он собирался сказать: «Ерунда!», посмеяться над ее страхами, но Мистер Хоукинс вскочил, шерсть у него вздыбилась, и он яростно зарычал, не отводя взгляда от закрытой двери. Тяжелые шаги доносились с лестницы, они то приближались, то удалялись, и лампа на потолке тряслась, как будто продолжая прерванный танец. Сьюзан вскрикнула, прежде чем погрузиться в блаженное забвение, и шаги мгновенно прекратились, их сменила угрожающая тишина.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: