Борис Конофальский - Мощи святого Леопольда

— Бери-бери, коли сгину, она мне не пригодится. Мародеры с тела поднимут, лучше тебе отдам. Ты главное меня в город проведи.

— Что ж раз так, проведу, хотя зря вы туда идете, за полгода не вышел оттуда никто. Вы по туману сейчас к реке ступайте, и стойте у леска. Вас там ни кто не приметит даже когда закраснеет на востоке. А как солнышко покажется, я по первой росе караул в лагерь поведу, вот тут вы уже не ждите, идите, да хранит вас Бог там.

Сержант ушел.

— Роха, Пруфф, собирайте людей, запрягайте лошадей. Еган коня седлай, идем сейчас.

— Куда мы в такую темень пойдем, и люди еще спят, — заворчал капитан.

— Людишки устали, — поддержал его Роха.

— Либо идем сейчас, либо поплывем на барже, — сказал Волков.

Ни кто более с ним спорить не стал, пошли будить людей и готовится.

Когда слабые от болезни люди пытались выйти из города, Южные ворота были закрыты, и сил открыть их не было. Засовы и решетки уж очень тяжелы. Те, кто был совсем слаб от болезни, садились тут же возле ворот, тут же и умерли потом. Но кто-то приоткрыл ворота после их смерти, а они так и остались сидеть и лежать, разлагаясь, растекаясь черными, смрадными потеками, у входа в город. Тут пировали крысы, вороны, мерзкие жирные и огромные чайки, то ли речные, то ли от далекого моря, прилетевшие на пир. И было очень много самых разных насекомых, и мухи всех мастей и тараканы и клопы, и особенно отвратны были черные жирные жуки. Этих на трупах было больше всего.

Волков надеялся, что он подготовился ко всему этому:

— Капитан, пусть четыре человека, возьмут крюки и растащат мертвяков с дороги, иначе телеги не проедут.

— Будет сделано, кавалер, — отвечал капитан Пруфф.

— Пусть рукавицы оденут обязательно, и пусть не мажутся в трупную жижу.

Пара солдат налегла на ворота, что бы открылись до конца. Четверо под надзором сержанта Вшивого Карла стали растаскивать останки с дороги. Все остальные напряженно ждали. Что бы как то ободрить людей кавалер сказал громко:

— Слушайте меня все, ничего страшного в мертвецах нет, я их видел тысячи и тысячи, главное не касаться зачумленных, это мне один умный врач сказал, а коли кто прикоснется, так того будем мыть уксусом. В этом городе нам делать нечего. Зайдем, найдем храм, заберем мощи и помощью Божьей сегодня же выйдем из него. Запрещаю, под страхом смерти входить в дома, поднимать, с земли, пусть даже золото будет там лежать, только церковь и мощи нам надобны в этом городе. Монахи причастите жаждущих, и все помолитесь, что бы язва миновала нас.

Он замолчал, надел перчатки и осенил себя святым знамением, и солдаты последовали его примеру.

Солнце уже сушило росу на крышах домов, а туман еще полз по улице, когда рыцарь Божий Иероним Фольокф въехал, впереди людей своих, в чумной город Ференбург через южные ворота.

За городом, вороньего гвалта почти не было слышно, а тут за городскими стенами он почти оглушил кавалера. Мерзкие твари, и вороны и чайки, крыльями разгоняли клочья тумана, с шумом и раздраженным ором взлетали, садились на крыши, и гадили, везде где можно. И следили за людьми, что пришли мешать им, пировать. Кроме этих тварей ничего живого на улицах не было.

— Капитан, — позвал Волков, останавливаясь, — семь человек в авангард, трое идут вперед, двое смотрят улицы и переулки, что справа, двое других, что слева.

— Да, господин кавалер, — капитан отъехал, распорядился.

Так и пошли, не торопясь, рассматривая строения, что стояли по обе стороны широкой для города дороги. Дома вокруг были крепкие, все беленые, с черными от времени стропилами, окна со стеклами. Многие дома с заборами и большими воротами. Видимо кто-то, и конюшни тут имел. Беднота, явно, на этой улице не жила. Но сейчас здесь никто не жил, не городская рвань, ни честные горожане. Дома стояли с открытыми нараспашку дверями. Ворота тоже нараспашку. Во многих окнах стекла биты. Все дома словно предлагали: «Загляни в нас дружок, хозяева наши мертвы, но в нас есть, чем поживится».

Волков дождался, пока капитан Пруфф с ним поравняется и тихо сказал:

— Капитан, тут очень много соблазнов, для ваших людей, следите внимательно за ними, это не вражеский город, грабить я не позволю.

— Буду следить, господин кавалер, — заверил капитан.

И тут сержант, шедший в авангарде, закричал:

— Господин кавалер, тут живые!

Волков, Еган поехали вперед, к людям из авангарда, которые стояли в двадцати шагах от первых живых, которых они встретили. Они обогнали свой авангард подъехали к горожанам ближе.

Конь, солдата сам остановился и замотал головой, словно не хотел идти вперед. И кавалера это не удивило. Туман почти растаял и Волков и Еган отчетливо видели небольшую телегу без лошади, доверху наполненную мертвыми людьми. Перед телегой стоял худощавый человек, был он в широкополой шляпе, непонятного цвета, в маске из кожи, с большим кожаным носом, в узком сюртуке до земли, некогда синего цвета, и кожаном фартуке, тоже длинном. На руках его были перчатки. А за ним, у телеги, стоя ли два мускулистых и высоких парня, те были только в штанах и кожаных фартуках, на ногах деревянные башмаки, на руках рукавицы. Все трое были очень грязны, все были в отвратительных потеках. Двое здоровяков, судя по лицам, были еще и недоумками.

Они, разинув рты без удивления, без радости, без злобы пялились на приближающихся всадников. А вот человек в маске и шляпе поднял руку и неожиданно громко, несмотря на маску, поприветствовал кавалера и его слугу:

— Как приятно в этой части города, видеть тех, кто не гниет, — очень, очень высоким голосом говорил он, — здравствуйте добрые господа!

— И вам хорошего дня, честные люди, — сказал Волков. — Я кавалер Фольокф. Здесь по делу.

— И я тоже, — продолжал человек высоким голосом, — пол года назад магистрат нанял двенадцать докторов, ходить за язвенными, и хоронить мертвых, остался один я, остальные все померли. И зовут меня Утти, доктор наук естественных. — Он поклонился. — А это мои тупые помощники, Правый и Левый. — Он указал величественным жестом на двоих недоумков. — Слова они понимают с трудом, за то сильны и выносливы. И могут вдвоем утащить, целую телегу трупов. А вы господа, заехали в наш городишко пограбить?

Говоря это доктор Утти, стал подходить ближе к Волкову.

Кавалер очень не хотел, что бы этот доктор в своей страшной от грязи и потеков одежде приближался, и он ему сказал:

— Нет, мы не разбойники, мы здесь по велению князей Церкви. И прошу, вас, доктор, не подходите ближе. Вы беспокоите моего коня.

Доктор послушно остановился и снова заговорил своим пронзительно высоким голосом:

— Приятно слышать, что город наш не оставлен заботами, пастырей наших. Вы пришли в помощь нам? Я вижу лиц духовного сана, среди вас, неужто я снова услышу колокола на церквях наших? И люди выжившие пойдут к обедне?