Борис Конофальский - Мощи святого Леопольда

Солдаты смотрели сверху на его телегу, молчали и не верили. Не знали они, как быть. И тут заговорил монах:

— Добрые люди, не господин наш, славный рыцарь Фолькоф, придумал угостить вас, то моя затея. И если вы думаете, что каверзу мы затеяли, отравить вас надумали, то я бессмертной душой своей готов поклясться, что не замышляем мы худого, и, ежели пожелаете, отопью сам вина, из бочки сей. Видит Бог, чисты мы в своих помыслах. И просим лишь об одном: не считайте нас своими врагами.

— Да вас-то мы врагами не считаем, уже своих врагов знаем, — неуверенно сказал один из солдат на башне.

— И кто же ваши враги? — спросил кавалер.

— Еретики за северной стеной, да доктор этот, дьявола сын.

— Тут есть еретики? — спросил кавалер.

Солдаты даже засмеялись:

— Конечно, есть, сидят за стеной.

— И много?

— Да, больше, чем нам хотелось бы.

— А чем вам доктор не мил? — не отставал Волков.

— Я ж говорю, дьявола сын он. Было двенадцать докторов, магистрат нанимал их, да все с помощниками, так померли все до единого, — говорил один из солдат. — А это жив и пляшет на улицах, среди мертвяков и лихоманка его не берет.

— А может и сбежал кто из докторов, мы про то не знаем, — резонно добавил второй.

— Ну, может, и сбежал кто, — продолжил первый, — только вот этот один остался живой, да два дурака его не померли. Вот и думайте, господин рыцарь, как оно так?

— А еще он нас за водой не пускает, — продолжил второй солдат, — в городе доброй воды взять негде, трупами колодцы набиты, и в канале трупье плавает. А за город пытались выехать, в реке воды набрать, так становится нам поперек, этот доктор, и говорит, что не пустит, что бы язву из города мы не разносили.

— Да, дождевую пили, а дождей то уже почитай, вторую неделю нет.

— Берите пока вино, — сказал кавалер, — завтра привезу вам пару бочек воды.

Солдаты переглянулись и один произнес:

— Ну, раз так, то возьмем. Благодарствуем, только вот ротмистру нашему мы о том скажем.

— Правильно, — согласился Волков, — нельзя о таком офицеру не сказать. Несите балку.

Один солдат ушел, и вскоре появились еще несколько солдат и балка с веревкой. Все подняли на башню быстро, и когда уже Волков попрощался, и готов был повернуть коня, чтобы возвращаться, один из солдат на башне размахнулся и кинул в него что то тяжелое. Вернее ему показалось, что в него, на самом деле, что то тяжелое со звонким хлопком упало на мостовую, и по камням с шелестом и звоном разлетелись деньги. Приглядевшись, кавалер понял, что серебра среди них нет, одна медь, но даже меди тут было на солидную сумму. Никто из его людей не тронулись с места, чтобы собрать их, а сам он поднял голову и крикнул:

— Мне не нужны ваши деньги, я привез вам угощение как друзьям.

— Вам, господин рыцарь, может, и не нужны, так отдайте их своим людям, они то не откажутся, — крикнули ему со стены в ответ, — а нам не жалко, у нас этого добра сундуки.

— Хорошо, раз так, — ответил кавалер и приказал ближайшему солдату, — собери, сдашь все капитану, чтобы посчитал и поделил на всех по солдатскому закону, скажи, чтобы и моих людей посчитал.

Солдат стал собирать медь, и вскоре они поехали к себе.

— Кажется, мы с ними поладим, — говорил Волков монаху.

— Первый шаг сделан, — соглашался тот, — надо бы знать, как поведет себя их офицер. Не обозлится ли, что мы с его людьми говорили без него.

— Обозлится обязательно, я бы обозлился, — сказал кавалер.

— Завтра привезем воду и узнаем. Думаю, что на башне будет встречать нас он сам.

Волков думал точно так же. А еще он думал о докторе Утти, действительно, почему он выжил один из всех докторов.

Как прибыли к себе на винный двор, выяснилось, что отряд, отправленный за городскую стену за водой, вернулся ни с чем. Тот самый в рыцарском шлеме дерзкий сержант по прозвищу Вшивый Карл сейчас стоял перед капитаном Пруфом и что-то невнятно блеял.

Кавалер решил было, что его людей из города не выпустили люди фон Пиллена, но все оказалось куда хуже.

— И что он тебе сказал? — пыхтел и краснел от злобы и стыда Пруфф.

— Сказал, что не должно нам покидать город, — вяло объяснял Вшивий Карл. — Сказал идите к себе.

Волков остановил коня рядом с ними и слушал, от этого Пруфф еще больше краснел и нервничал, ему, видимо, было крайне неприятно, что кавалер видит, что его солдат вот так запросто могут остановить. И не отряд других солдат, а кто-то нелепый.

— Что? — пыхтел Пруфф. — Этот писклявый докторишка велел вам разворачиваться, и вы вернулись?

— Ну, вроде так, — невесело согласился сержант.

— Карл, какого дьявола ты сержант? Как ты стал сержантом? — заорал капитан. — Кто тебя выбрал или назначил? За что? Сержантами назначают за крепость духа и храбрость. За дисциплину. За что выбрали тебя, дурака, за то, что ты украл у пьяного рыцаря шлем?

— Да не знаю я, как так произошло, — бубнил Вшивый Карл, — он так говорит, что попробуй не послушай его.

— Убогий ты, — Пруфф продолжал раздражаться, — из-за тебя, болвана, укоризна на весь отряд. Собирайтесь, идем снова, я сам с вами пойду.

— Я пойду, — сказал Волков.

— Господин рыцарь, — начал Пруфф, — это мой личный позор, — он указал на сержанта, — я все сам исправлю, привезу воды и выгоню этого барана из сержантов.

— Не торопитесь, — сказал Волков, — может ваш сержант не так и виноват, он не первый, кого останавливал этот доктор. Люди из цитадели сказали, что он и им запретил покидать город, и они его не ослушались. У меня с этим доктором Утти уже был разговор, полагаю, что он еще не окончен.

— Позвольте мне, кавалер. Я хочу знать, как он остановил моих людей.

— Нет, вы, капитан, останьтесь тут, оказывается, в городе есть еретики, поставьте бочки к забору, чтобы мы могли защищать винный двор.

— Значит, будем делать крепость? Это я могу.

— Да, и на ночь караул в две смены по восемь человек и в каждой по арбалетчику. И велите поварам быстрее готовить еду.

И он повел людей с телегой за водой, за город. Он ехал первый, Еган за ним, достал арбалет, но не натягивал его. Просто был наготове.

— Ух, опять, значит, с этим доктором, будем говорить, — произнес слуга.

— Почему же не поговорить с умным человеком.

Еган недоверчиво покосился на господина:

— Вот сколько мы знакомы, а все мне невдомек, когда вы шутки свои шутите, а когда честно говорите. Вот сейчас вы честно говорили?

Волков едва заметно усмехнулся:

— А что ж тебе не нравится в докторе?

— А что ж в нем понравиться то может? Жуть, а не человек, пищит как крыса, из-под маски то разве писк расслышишь, а его писк слышно. Скрипит так громко, что твоя сухая ветла в сильный ветер. А маска! Ужас, не приведи Бог такую ночью увидать.

— А еще он весь покрыт вшами и гнидами.