Вадим Караваев - Наследие предков

Ису с двумя пулевыми ранениями достали из-под вагона в самом конце эвакуации раненых, так как не сразу заметили, к тому времени он потерял много крови; одна пуля угодила в руку, вторая прошла под ключицей и вышла аж над поясницей. Его увезли в реанимацию как обычного заложника, потому что удостоверения при себе у него, естественно, не было.

Раненых, убитых и контуженых заложников списали на зверства отмороженных боевиков, якобы подорвавших самодельное взрывное устройство и начавших расстрел беззащитных и измученных невольников, и если бы не расторопные действия героических спецслужб, то жертв было бы много больше. В общем, все как всегда.

Прошло несколько недель с тех трагических событий. В кабинете директора ФСБ только что закончилось совещание с участием двух старших офицеров отдела полковником Белостоковым и начальником оперативной разведки отдела подполковником Стрельцовым. Как выяснилось, картина событий была довольно мрачная. Руководитель отдела полковник Субботин был признан погибшим во время специальной операции в Ямало-Ненецком автономном округе. Во время выполнения спецоперации в Москве, подземного взрыва в «Можайске-19» и спецоперации на Ямале погибли шестнадцать сотрудников подразделения специального назначения «Зет» во главе с командиром подполковником Хамсутдиновым и семь оперативных сотрудников отдела. Все личные дела, серверы, секретный архив отдела и огромный склад с вещдоками и всевозможными засекреченными образцами были уничтожены ядерным взрывом. Секретным приказом директора ФСБ отдел «Зет» был расформирован. Оставшиеся в живых сотрудники были должны пройти в добровольно-принудительном порядке процедуры в спецклинике. Нетрудно догадаться, что память офицеров будет подвергнута безжалостному вмешательству «мозговедов». На долгом совещании директора с курирующим отдел «Зет» замом и советником президента по безопасности обсуждался важный вопрос: на кого возложить функции такого деликатного и нужного подразделения. А так как на настоящий момент осталось с десяток сотрудников, владеющих сверхсекретной информацией, то безжалостное форматирование их «жестких дисков» могло здорово аукнуться в будущем горячо любимой Родине.

Советник президента настаивал на переложении профильных функций отдела на более или менее схожие по задачам департаменты и управления в структуре ФСБ. Мол, нечего тут городить тайны, потому как все секреты уже покоятся глубоко под землей в «Можайске». Заместитель директора ФСБ и теперь уже бывший куратор отдела ни в какую не соглашался с мнением доверенного лица «самого», потому что свежо было в памяти воспоминание о занимании подобной должности в лихие девяностые одним из самых опасных людей современности. И хотя все ключевые должности в структуре нынешней власти занимались людьми проверенными и большинстве своем из ведомства, где «бывших» не бывает, но тем не менее в секреты подобного уровня посвящать людей следовало с максимальной осторожностью.

17 июня 2016 года, г. Москва

Дина сидела в дополнительном офисе отдела, расположенном в старинном двухэтажном здании недалеко от Садового кольца. Капитанша вторые сутки работала с ветхими папками с символикой третьего рейха, немногими сохранившимися из спецхрана «Можайска-19». Без стука вошел Белостоков и бросил на стол еще одну папку с красующимся на обложке орлом со свастикой, а потом, порывшись в портфеле, достал флешку с файлами оцифрованного дневника старика Запрудского.

— Дина, до меня, кажется, дошло, что случилось. Страница сто сорок три второго дневника.

— Что там?

— То ли это был альтернативный источник питания, то ли система самоликвидации машины, которая могла бы запросто использоваться как тактическое оружие с подземной системой доставки. И вот что получается, Дина: Субботин привел в действие ядерный заряд в Северных вратах, оставшийся под землей рядом с Вратами образец «землеройки», при зачистке которого мы потеряли сотрудника, очевидно, сдетонировал при взрыве и практически одномоментно произошло еще две детонации.

— Как две?

— Да, Дина, две. В хранилище «Можайска» взорвался образец, который исследовал в свое время Запрудский в своем бюро. И еще один взрыв произошел на другом конце страны под брошенной ныне секретной базой РВСН в чукотском поселке Гудым, более известной как «Анадырь-1» или «Магадан-11».

— И как это можно объяснить?

— Не спрашивай меня, Дина. Я не знаю. Как пишут в древних легендах, вся планета во времена Атлантиды была связана единой системой энергообеспечения. Вполне возможно, аппаратура древних машин была настроена на цепную самоликвидацию при наступлении определенных обстоятельств.

— А как объяснить еще один интересный факт, Андрей Семёнович? Все погибшие в шахте, если верить их татуированным личным номерам, являлись узниками концентрационного лагеря Маутхаузен. В этих папках списки с личными номерами все сохранились. А согласно данным наших судмедэкспертов смерть наступила вследствие травм от падения с высоты в середине апреля сего года, и лишь потом взорвались ошейники, обезглавив уже мертвых людей.

Андрей Семёнович тяжело вздохнул, поправил очки с узкими прямоугольными стеклами на переносице и, выдержав мучительную паузу, ответил:

— Теперь мы многого с тобой не узнаем. Захваченных в плен террористов допрашивали в спецклинике, но только вот непонятно, кому их теперь в разработку отдадут. Знаю лишь одно, что оба террориста владеют немецким языком как родным. Судя по всему, получается, что Врата, к которым вели тоннели, соединяют не только пространственные объекты, но и временные пласты. Что и как в точности работает, нам не понятно до сих пор, поэтому не задавай вопросов и прими как данность. Работай с тем, что удалось понять. При перехвате переговоров «брандербуржцев» более половины разговоров шло на немецком языке. А вот тело Фауста среди трупов боевиков не обнаружено. С этим делом нам еще предстоит повозиться.

— А есть ли смысл дальше стараться? Отдел же расформировали, — сказала Дина. Семёныч многозначительно улыбнулся, посмотрел в окно и, обернувшись к капитанше, сказал:

— Если б отдел всегда в точности выполнял волю стоящих у руля, то он просто по определению не имел бы права на существование. Так что, девушка, не вешай нос!

Дина долго смотрела в монитор экрана, на котором был отображен сканированный фрагмент старого немецкого документа с плохо пропечатанными именами заключенных концентрационного лагеря. Чертыхнулась, бросила принесенную Белостоковым папку на этажерку, закрыла кабинет и, прыгнув за руль служебной «Ауди», рванула с места. Закрепленный за ней привычный и полюбившийся «Фольксваген-Тигуан» ныне покоился на дне котловины под разрушенными перекрытиями заводских цехов.