Линкольн Чайлд - Багровый берег [litres]

Минут через пять в наушниках раздался пронзительный визг. Отложив прибор в сторону, Пендергаст опустился на колени и принялся осторожно копать совком. Земля была рыхлая и мягкая, без камней или гравия, но переплетенная корнями травы, которые приходилось разрезать острием совка.

Выкопав ямку глубиной около фута, Пендергаст остановился, вытащил из кармана тонкий щуп и воткнул его в землю. Щуп уперся во что-то. Специальный агент прощупал землю вокруг, чтобы определить очертания препятствия, убрал щуп и снова принялся копать. Вскоре он докопался до необычного дискообразного предмета – большой монеты или медальона, грубо вделанного в пластину из какого-то сплава. На медальоне был тисненый символ, и Пендергаст сразу определил его как одну из Тайбейнских надписей. Согласно письму от Констанс, которое она, перед тем как отправиться назад, в Эксмут, переправила ему днем по электронной почте с подробным отчетом и фотографиями, это был символ демона по имени Форрас.

Пендергаст сделал пометку на карте. Вместе с прошлой находкой он теперь имел уже две точки квинканкса.

Тщательно соизмеряя шаги, он прошел туда, где, по его прикидке, должна была находиться третья точка, и с помощью детектора быстро обнаружил третью монетку в пластине из сплава. За этой находкой последовала четвертая, все они являли собой символы разных демонов. Но, как ни странно, символа Моракса не нашлось.

По расположению четырех наружных точек Пендергаст определил место центральной, так называемого алтаря, упоминавшегося в записках Саттера. Он опустился у этой точки на колени и стал выдирать траву и отбрасывать ее в стороны. Видимо, именно здесь Саттер обнаружил Тайбейнский камень, но никаких следов его раскопок стопятидесятилетней давности Пендергаст не увидел.

Он снова взялся за металлодетектор, и в наушниках опять пронзительно заверещало. Специальный агент расчистил площадь приблизительно в два квадратных фута и начал копать. Он оставил Гэвина в лодке двадцать минут назад, значит у него еще оставалось достаточно времени. Он работал медленно, пока не углубил ямку примерно до восемнадцати дюймов. Потом металлоискателем определил более точно очертания металлического предмета в земле и с крайней осторожностью вонзил в землю щуп.

До предмета оставалось еще дюймов двенадцать. Пендергаст отложил совок и принялся копать руками, пока его пальцы не сомкнулись на чем-то твердом. Он аккуратно убрал корни и грязь, полностью обнажил предмет, очистил его, насколько это было в его силах, и сфотографировал на месте, потом вытащил из земли.

Предмет оказался совершенно ни на что не похожим. Средняя его часть была сделана из какого-то сплава, предположительно смеси свинца и олова. Форма ее была странной и дикой – квазиабстрактное изображение разинутого, жадного рта, полного кривых зубов, поглощающего нечто похожее на клубок внутренностей. Разглядывая предмет, Пендергаст понял, что его изготовили, вылив раскаленный сплав в воду, где он застыл, приняв эту жуткую форму, случайную, но зловеще демоническую. Искривленную, пузырчатую массу сплава поместили в серебряную рамку и привязали к ней остатки чего-то – похоже, конский волос и фрагмент полусгнившей кости, которая сохранилась благодаря анаэробным свойствам почвы. На серебре был вытеснен символ Моракса, демона с обезьяньей головой, собачьими зубами и хвостом дьявола.

Пендергаст достал из сумки плоский пищевой контейнер «Таппервер» и положил предмет внутрь, предварительно завернув его в воздушно-пузырчатую пленку, которую взял с собой именно для этой цели. Потом он убрал контейнер вместе с картой и со всем остальным инструментом в сумку, поднялся, посмотрел на часы, отряхнул руки и двинулся назад к лодке.

Сержант Гэвин ждал его с досадливым и нетерпеливым выражением.

– Нашли что-нибудь? – спросил сержант.

Пендергаст занял место на носу лодки:

– Кое-что нашел.

– Что?

Пендергаст вытащил из сумки контейнер, открыл его и продемонстрировал предмет в пузырчатой пленке.

Гэвин уставился на находку, лицо его побледнело.

– Что это за хрень?

– Воистину хрень, – последовал лаконичный ответ.

Констанс попросила таксиста остановиться на главной улице Эксмута, неподалеку от гостиницы, чтобы обдумать варианты. Она могла бы пойти посидеть в баре, как просил Пендергаст, и послушать полезные разговоры. Вчера вечером она была не в настроении заниматься этим. Но теперь, после поездки в Салем, Констанс чувствовала себя опустошенной. Может быть, сегодня атмосфера «Штурманской рубки» не будет вызывать у нее такого раздражения.

Кто-то постучал в окно машины. Констанс опустила стекло и увидела Кэрол Хинтервассер.

– Констанс! – сказала женщина. – Я так и подумала, что это вы. Мой магазин тут совсем рядом. Не хотите зайти и выпить чайку?

Констанс заколебалась:

– Вообще-то, я планировала вернуться в гостиницу.

– Мы недолго. Зайдите, будет приятно поболтать. Я попрошу гостиницу прислать за вами машину.

– Хорошо.

Расплатившись с водителем, Констанс вышла из автомобиля, и на нее набросился ветер, который хлестал по главной улице Эксмута, неся запах соленого воздуха и морских водорослей. В воздухе крутились какие-то газетные обрывки, наверху с криками парили две чайки. Констанс прошла за женщиной в ее магазин, недоумевая, о чем эта Хинтервассер хочет поговорить с ней – ее намерения были очевидны.

– Присаживайтесь.

Магазин «Вкус Эксмута» продавал всякую туристскую мелочь: изделия местных промыслов, открытки, карты, футболки, свечи, раковины, ароматические смеси, а за тремя крохотными столиками в задней части зала подавали чай и кофе. Констанс села, и Хинтервассер попросила помощницу – молодую женщину с яркими глазами и коротко остриженными светлыми волосами – приготовить им чай. Несколько минут спустя помощница принесла чай на старинном серебряном подносе с фарфоровыми чашками, хлебом, маслом, джемом. Она опустила поднос на подставку рядом с их столиком, расставила чашки и положила приборы.

– Вы ведь помогаете этому агенту ФБР расследовать кражу вина, верно? – спросила она с плохо скрываемым любопытством.

– Да, – кивнула Констанс, немного удивленная прямотой вопроса.

– Спасибо, Флавия, – сказала Кэрол, вежливо отсылая девушку.

Та улыбнулась им обеим по очереди и ушла.

Констанс заметила:

– Она также работает официанткой в гостинице.

– Флавия Стрейхорн, – сказала Хинтервассер. – Недавно в городе. Уроженка Новой Англии, но последние несколько месяцев путешествовала по северо-востоку Азии. Зарабатывает деньги на колледж. И кажется, заразилась нашей провинциальной склонностью к слухам. – Она рассмеялась.