Питер Джеймс - Призраки прошлого

ЧТО КАСАЕТСЯ ЭТОЙ ВАШЕЙ СТАРОЙ ФОТОГРАФИИ…

Половина восьмого. Скоро явятся рабочие. Чарли надела махровый халат, домашние туфли-мокасины и направилась вниз. Когда она наклонилась, чтобы подобрать газеты, то услышала из кухни странный звук: какое-то не то шуршание, не то похрустывание, вроде того, что бывает при коротком замыкании. Учуяв запах горящего пластика, она побежала по коридору.

— Бен, фу! — завопила она в бешенстве.

Но было уже поздно. Две расколотые кассеты, полученные от Эрнеста Джиббона, валялись на полу. Тонкие магнитные ленты размотаны, скомканы, перекручены вокруг стола, вокруг ножек стула. Собака блаженствовала, катаясь в этом хламе, роясь в нем, шурша, грызя и запутываясь все больше и больше.

— Бен! — заорала Чарли еще более громко и свирепо. — Ах ты, негодник! Ты что это творишь?

Пес замер. Вокруг его головы, словно парик, обмоталась коричневая лента. Он отряхнулся, сбросил ее и бочком выбрался из кухни.

Чарли оглядела беспорядок и призадумалась: ну каким образом Бен мог сбросить кассеты со стола? Опустившись на колени, она принялась сматывать ленту в мотки, пытаясь понять, нельзя ли спасти записи. Но лента была перекручена, смята, запутана в узлы. Безнадежно. Чарли затолкала ее в мешок для мусора и завязала его. До нее снова донесся запах горящего пластика: он исходил из газовой плиты и становился все сильнее.

Крышка на плите была приподнята, и рамка для фотографий с их снимками — точнее, то, что от нее осталось, — лежала там, уже почти совсем расплавившаяся. Фотографии внутри ее превратились в пепел.

Чарли протянула руку, намереваясь вытащить хотя бы рамку, но та вспыхнула огнем, и женщина отпрянула от клубов грязно-черного дыма, зловеще метнувшегося вверх. Посудным полотенцем Чарли стала сбивать пламя. Кусочки расплавившегося пластика и сгоревших фотографий разлетелись по всей кухне. Один из них продолжал гореть в ее руке. Чарли стряхнула его на пол и вытерла руку о халат. На линолеуме мигом появились пятна. Налив в тазик для мытья посуды воды, она вылила ее на горящий пластик, затушив даже крохотные огоньки.

Чарли закашлялась от дыма и открыла окно. Кусочки рамки шипели и свистели на плите. Чарли соскоблила их металлической лопаткой и выбросила в раковину. От холодной воды снова поднялся пар, и почерневший пластик сморщился, словно живой.

Новый бланк анкеты, которую следовало заполнить для обращения в архив, прибыл с очередной почтой. Чарли просмотрела его, пока завтракала, ковыряясь в тарелке без всякого аппетита. Рядом с ней на кухонном столе лежали нетронутые газеты.

Вонь от сгоревшего пластика и влажной обуглившейся бумаги до сих пор не выветрилась. В тех местах, где Чарли отмывала пол, он еще оставался сырым. Новая рана на руке болела, как и все остальные. Доев кашу, Чарли предприняла очередную попытку соскрести остатки пластика с газовой плиты. Зазвонил телефон, и она механически, почти равнодушно ответила:

— Да?

— Чарли? — Это был Том.

Она со стуком швырнула трубку обратно на рычаг. Когда телефон зазвонил снова, ее затрясло мелкой дрожью. Включился автоответчик, и она услышала голос мужа:

— Чарли? Дорогая, это ты? Я хочу поговорить с тобой, пожалуйста, возьми трубку. — Последовала пауза. — Или хотя бы перезвони мне. Я весь день буду в офисе. — Еще одна пауза. — Дорогая?.. Чарли? — И он отсоединился.

— Пошел к черту, — сказала она.

Приготовив для рабочих утренний чай, Чарли отправилась с Беном вверх по улочке, узнать, как чувствует себя Виола Леттерс. Может, старуха все-таки объяснит, с какой стати ее так сильно напугала старая фотография.

Чарли была довольна собой: молодец, проявила характер, не стала разговаривать с Томом. Интересно, долго ли она продержится?

Задернутые занавески в «Розовом коттедже» удивили Чарли: ведь уже больше одиннадцати. Послышалось скорбное мяуканье. Нельсон, одноглазый кот, терся о входную дверь.

— А хозяйка думала, что ты потерялся, — сказала она ему.

На ступеньках стояли две бутылки молока, из почтового ящика торчала газета «Дейли телеграф». Чарли закрыла за собой калитку, привязала Бена к ограде и велела ему сидеть.

«Во всем этом есть что-то идиотское», — подумала она, услышав резкий звон медного колокольчика, стилизованного под корабельный колокол. Из дома не доносилось ни звука. Чарли позвонила в колокольчик еще несколько раз, а потом легонько постучала.

На матовой стеклянной панели рядом с дверью виднелась красивая желтая наклейка с надписью «На страже добрососедства». Чарли открыла почтовый ящик и, всмотревшись сквозь щель внутрь дома, разглядела ковер, лестницу и картину на стене. Все выглядело мирно и спокойно.

Она обошла угол дома. За изгородью, в конце аккуратно ухоженной лужайки, открывался прекрасный вид на долину и рощицу. Кот, настойчиво мяукая, шел за Чарли по пятам.

В отдушине кухонного окна крутился вентилятор. Чарли был виден поднос, на котором стояли хрустальная рюмка и неоткупоренная бутылка вина, а также лежали салфетка, журнал «Сельская жизнь», персик и фруктовый нож… Она постучала в стеклянную панель задней двери сначала осторожно, а потом погромче:

— Миссис Леттерс! Доброе утро!

Чарли заколебалась. Может, старуха спит и не хочет, чтобы ее беспокоили? Она вернулась к фасаду дома и посмотрела на серую каменную стену с зубчиками, идущими вдоль крыши. На душе у молодой женщины было тревожно.

Внезапно тишину утра прорезал какой-то странный металлический визг. Вероятно, это Хью ремонтировал очередной автомобиль. Чарли отвязала Бена и пошла вверх по улочке.

«Ягуар» Хью стоял во дворе, а двери его мастерской были открыты. Сам он склонился над двигателем «триумфа», покоившегося без колес на металлических стойках. Яркая лампа, заключенная в проволочную ячеистую клетку, свешивалась с потолка. В помещении пахло машинным маслом и старой кожей.

Господи, какой кошмарный грохот. А сколько всего Хью умудрился втиснуть в это небольшое помещение. Тут стояли еще два автомобиля, покрытые пыльным брезентом. На полу лежали всевозможные инструменты и детали. Чего тут только не было: ящики и консервные банки, полные гаек и болтов, свечи зажигания и какая-то крышка. Еще больше инструментов виднелось на стеллажах. А уж старые колеса были тут повсюду. На проволоке, прикрученной к стропилам, висел капот от какой-то машины. Стены украшали металлические эмблемы автомобильных концернов, постеры, рекламирующие сигареты и бензин, а также несколько обшарпанных табличек с номерными знаками, главным образом американскими.

Шум стих. Послышалось бряцание, и что-то металлическое перекатилось по грязному бетонному полу. Хью поднял голову от двигателя и увидел Чарли: