Елена Блонди - Ами-Де-Нета [СИ]

— Ноги, — крикнул сверху Янне, — суй в стороны. Давай, тютя, соберись. А то сверзишься.

Даэд, не поднимая лица, и слабо понимая, что нужно сделать, задвигал ногами, вытягивая носки, и вдруг уперся обеими в какие-то углубления, замер, проверяя, и осторожно сел, перебирая руками по перьевому покрову. Сглотнул, решаясь оглядеться. Бедра ныли от напряжения, а руки бестолково шарили по гладкому, в надежде все же уцепиться, но оставались ненужно свободными.

— Слышь, герой? Пока я молчу, ксиит летает. С тобой. Ясно? А?

— Яс-но…

— Потом позову. И вытащу тебя.

Удерживая зверя, он снова продудел несколько ноющих нот. Ксиит, огромный, черный, мерно и коротко замахал крыльями, держась чуть ниже пирса. Повернул шею, блеснув на Даэда круглым черным глазом.

— Запомни. Все, что покажет. Ясно?

— Да, — у Даэда по-прежнему сильно и быстро стучало сердце.

Что он увидит в такой темноте? И как…

Но дудка молчала и ксиит, взмахнув крыльями, внезапно оказался на расстоянии от Башни, пирс сделался маленькой игрушкой, светлой дощечкой, повисшей на черном, и на самом конце его — крохотная черная фигурка. А потом, как когда-то, на исходе весеннего месяца Мэйо, Даэд увидел Башню целиком. С восторженным ужасом смотрел, понимая, что огромная, она сейчас очень далеко от него, никакого шнура не хватит, чтоб вернуться. Да его и нету.

— Ты… — он замолчал, думая, нужно ли что-то говорить ксииту. Была бы упряжь, как у колесницы санатов, но руки пусты.

— Ты… Вперед, да? Куда мы летим?

Но зверь молчал, не меняя мерного движения, Башня оставалась сбоку и уменьшалась, наполняя сердце Даэда ужасом и изумлением. Такая крохотная, что можно поставить ее на ладонь. А теперь — взять двумя пальцами. А теперь…

Он водил глазами по ярким точкам, пытаясь определить, которая из них — Башня. И не мог. Напрягая ноги, наклонился, пытаясь увидеть, что там, внизу, но спина была широка, и ничего не видно, кроме своих светлых рук на черном перьевом покрове. А затем, словно ощутив изменение позы, ксиит лег на крыло, так что Даэд свесился вниз, отчаянно размахивая руками. Ноги сидели в углублениях шкуры плотно, будто погруженные в клей. И он понял, не упадет, хотя висеть боком было ужасно неудобно. Внизу, под темнотой, лишенной звезд, мерцала нижняя дымка, еле заметная, закручивалась витками и спиралями. Такая далекая. Приближалась.

Несколько вдохов и выдохов, и вот уже лицо Даэда с маху погрузилось в живой мягкий туман, перья на спине ксиита заблестели миллионами мелких капель.

Вытирая рукой глаза, Даэд зажмурился, влага пахла резко и было страшно, вдруг это не просто вода. А ксиит летел, не сбавляя скорости, уже ровно, так что всадник сидел, изгибая спину, когда зверь резко менял направление. Будто огибает препятствия, подумал Даэд, вытирая руку о бедро. Через сомкнутые веки сочился свет, тревожил, понукая. Даэд осторожно приоткрыл один глаз, другой. И снова попытался вцепиться в гладкие перья. Вокруг стоял день, ярчайший, ломился в глаза белым светом, неслись навстречу какие-то прозрачные столбы, вспыхивая совсем уж невыносимо. Ксиит летел, вовремя сворачивая, как… как в лесу, прикинул Даэд, между деревьями. Только совершенно огромными — он задрал голову, пытаясь разглядеть, куда уходят бесконечные кривые колонны. И не увидел.

А потом зверь замедлил полет и плавно плюхнулся на небольшую, совершенно круглую поляну. Повернул шею, сверкнув на всадника круглым черным глазом и повесил голову, что-то собирая с земли.

Земли… Земля? В немыслимом далеке от Башни, внизу, куда они почти падали в полете, скрытая до того завитками и спиралями нижней дымки.

Даэд напрягся, вытягивая шею. Вокруг было странно и непонятно, но больше всего ему хотелось вытащить схваченные углублениями в основании крыльев ноги, спрыгнуть и осмотреть землю, на которой сидел зверь. Отсюда, сверху, он видел лишь поверхность, прикрытую то ли белой травой, то ли мелкими кучками пепла. Рассмотреть. Пощупать. Поднести к лицу, если оно возьмется в ладони. Или прилечь, приближая глаза.

— Я… — он откашлялся, соображая, как договориться и возможно ли это.

Страшновато, вдруг, если он спрыгнет, ксиит бросит его тут, одного.

— Я спущусь, а?

Зверь не ответил, продолжая собирать что-то, прищелкивал клювом, наверное, ел. Даэд подергал ногу, мышцы у основания крыла содрогнулись, и ступня освободилась. За ней вторая. Но он продолжал сидеть, обдумывая свое положение. А если Янне в своем хвастливом безумии просто решил избавиться от него? Сейчас ксиит взмахнет крыльями и исчезнет среди этих странных бесконечных стволов, а у Даэда нет даже веревки, чтоб привязаться к нему. Ничего, кроме рук, ног и скинутого на плечи мягкого капюшона. Еще — голова. Но она как-то совсем ничего не хотела придумывать.

Он судорожно вздохнул, понимая, не усидит, спрыгнет. И дав себе десять секунд, запустил мерный отсчет, расслабившись и опустив на колени руки.

Если нет ничего, но в голову пришла мысль о голове…

«Вы можете пользоваться не только тем, что можете пощупать или увидеть. Есть прочие инструменты, и невидимые, они работают ничуть не хуже. Точно так же они бывают исправны и нет, нуждаются в настройке, и ваша задача перед использованием определить, станет ли инструмент работать».

Десятая секунда ушла. Даэд открыл глаза, видя перед собой сверкающий ошейник, украшенный всякими красивыми камнями. Не знал, почему, чувствовал — нужен именно такой. Поднял руку ладонью вверх. И соскальзывая, встал перед мощным клювом, проминая подошвами мягкое нечто, устилающее поверхность.

— Это не плен. Это, чтоб ты не забыл обо мне. Хорошо? А кончик ремня буду держать на пальце. Когда настанет пора улететь, я услышу твои движения.

Ксиит молчал, поворачивая голову, чтобы по-птичьи увидеть собеседника одни и другим глазом. Даэд кивнул и легким жестом обозначил движение, будто набрасывая невидимый ошейник на черную шею. Согнул мизинец, и сам посмотрел на него с удивлением — так реально легла на сгиб пальца тонкая петелька длинного витого шнура. А ксиит повел шеей, на которой сверкал изысканным украшением яркий ошейник.

— Красиво, — одобрил Даэд.

И уже спокойно, чтобы не спугнуть мысленную работу собственным изумлением перед сделанным, отступил, осматриваясь. Присел, трогая пальцами завитки и стебли, торчащие из гладкой поверхности. Одни были упругими, уворачивались, выпрямляясь, другие тут же поникали, некоторые от прикосновения рассыпались в мельчайший прах. Даэд встал и двинулся по кругу, осматривая толстые стволы. Или — колонны? Ксиит чернел огромным пятном на серовато-белом фоне, ходила из стороны в сторону большая башка на мощной шее.