Елена Блонди - Ами-Де-Нета [СИ]

Багровый камзол джента, яркий румянец на щеках, красноватый загар запястий, темно-вишневый кубок и алое в нем вино.

Желтые платья девушек-тонков, ослепительно-соломенные волосы по плечам, будто присыпанным золотистой пудрой. А рядом — лица парней-тонков, коричневые, как старая медь, и одежды, похожие на панцири толстых жуков, отливающие бронзой.

Белая скатерть, белая посуда, хрусталь с искрами белого в прозрачной глубине.

Зеленая трава. Яблоки и сливы на тонких ветвях.

— Тебе нравятся сказки, маленький джент? — в мелодичном голосе Ами звенели синие колокольчики, — настоящие сказки, цветные, которые наверняка тебе рассказывала мать, и ты засыпал, видя перед собой. Сказку.

— Хотел сделать ее настоящей реальностью, а? — Денна поднес кубок к лицу, глотнул, вытирая запястьем красные губы.

— Это морок… — Даэд внимательно осматривал предметы, прижимая руки к бокам, чтоб ничего не коснуться, — мое воображение, да? Из-за этой пыльцы. Или она тоже?

— Мальчик спрашивает у морока — морок ли он? — синие колокольчики зазвенели смехом.

Денна захохотал, разваливаясь на стуле. Он был похож и не похож на того утонченного джента, который остался на острове Ами-Де-Нета. Те же черты лица, но более резкие, и фигура стала больше, плечи расширились, голос погрубел.

— Цвет, маленький джент. Он диктует, каким мне быть. А иногда моя драгоценная Ами выбирает красный, и становится, м-м-м, сочной и полнокровной, как грубая трактирщица.

Ами отмахнулась тонкой рукой, голубовато-бледной:

— Фи, джент.

— Хочешь поиграть в сказку? Выпей вина, малыш. Красного.

— Он выпьет белого, со мной, — перебила Ами, — вернее, оно цвета светлого сапфира. Ты видел такой цвет, мальчик? Я покажу.

— Вы спросили про Неллет, — сердито напомнил Даэд.

— А, — королеву скрыли желтые призраки тонков, они хлопотали, наливая в хрусталь вина и меняя тарелки, — это подождет, у нас впереди вечность. А вы полагали, что без вас мы состаримся и умрем, да, юный герой нашей упрямой Неллет? Может быть, но очень и очень нескоро.

— Успеем наиграться, — громыхнул голос Денны, — выбирай себе цвет, малыш, иначе стол не примет тебя.

— Я останусь собой.

— Тогда будешь пить стоя, — Денна приподнялся, протягивая кубок.

— Вероника и колокольчики, — пропела Ами, сплетая пальцы и любуясь полупрозрачной кожей, — голубянки, небесники, утренняя кашка. Летучий синий лен. Ах, какое наслаждение. Кровь во мне холодная и шипучая, звенит в ушах, как ледяные пластинки в ручье.

Даэд оглянулся на черного ксиита, который виднелся между живописно изогнутых стволов. Во рту пересохло, от мерного речитатива Ами жажда усиливалась, яркие пятна цветов и оттенков входили в глаза, заполняя мозг нежной щекоткой. Вероника и колокольчики. Синий летучий лен. Голубянка и утренняя кашка.

В руку ткнулся теплый, ласковый кубок, пальцы сами обхватили удобную ножку. Даэд поднес его к губам и сразу глотнул, торопясь избавиться от внезапной мучительной жажды. Закашлялся, вытирая лицо и губы дрожащей рукой, согнулся, плюясь. С губ на траву падали вязкие капли. Соленая, почти горячая жидкость, с запахом таким знакомым. Перед глазами Даэда мелькнул разделочный нож, рассекая на ленте розовую мякоть.

Денна хохотал, сам прихлебывая из наполовину опустошенного кубка. Стукнул им о стол, не отнимая пальцев.

— Ну, не пугайся, малыш. Это и есть вкус алого цвета. Ты не знал?

— Хочешь, тонки поднесут тебе меда, желтого, как дневное солнце?

Даэд опустил глаза, глядя на ноги джента, те врастали в траву, змеясь багровыми корнями, в которых пульсировала густая кровь, приподнимая и опуская поверхность. А рядом шевелился раскинутый по траве подол платья Ами, собранный из миллионов синих цветков, ползающих, как мелкие насекомые.

— Пожалуй, ему пойдет фиолетовый, — раздумчиво сказала королева, поправляя подол, чтоб цветкам было удобнее карабкаться по серебристой штанине Даэда, — малыш-аметист. Неллет хорошо постаралась, принося из снов дивные камни разных миров, теперь они наши.

— Оранжевый, — предложил джент, пошевелил ногой, любуясь, как густая кровь толчками передвигается по щиколотке, — моя королева, он станет оранжевым, как солнце на границе грозовой тучи. И споет нам…

Даэд дернул невидимую петлю, закрепленную на пальце. Отвернулся и побежал по траве, стряхивая суетливых цветочных бабочек, те падали, расправляли крылышки, лепясь обратно. Позади хохотал Денна, стуча кубком о скатерть. А рядом, нежно переговариваясь чирикающими голосками, почти летели, еле касаясь травы, желтые девушки-тонки, встряхивая медовыми волосами.

Одним движением Даэд взлетел на гладкую спину, сунул ноги в выемки и хлопнул по перьям.

— Давай, друг! Летим отсюда.

Прикрикнул, сердясь:

— Да брось эту дрянь!

Ксиит кликнул приглушенно, не желая выпускать из клюва длинную плеть с узкими темными листьями и такими же темными глянцевитыми ягодами. С ней и взлетел, прикусив поперек мелкими острыми зубами.

— Морок, — шептал Даэд, качаясь на спине и в темноте не видя даже своих рук. Наощупь обирал с рукавов и коленей мелкую нечисть, скидывая в ночь, как мусор. И вдруг остановился, сжимая в потном кулаке дергающийся цветок. Раскрыл карман и стал запихивать туда собранное, которое еще не улетело от быстрого движения через ночной воздух. Повторял, криво улыбаясь:

— Конечно, морок. И все.

В темноте возник ноющий звук, ксиит напрягся, резче взмахивая крыльями. И сделав плавный разворот, устремился в направлении зова.

— Уже? — Даэд хлопнул ладонями по скользким перьям, взъерошил их, стараясь ухватиться, — подожди! Мы просто так вернемся? А вдруг там есть еще что-то? Что-то понятное мне!

Башня, словно взрываясь, возникла сразу, заполняя пространство белыми стенами с черными рисунками лестниц, переходов и резных решеток. Пластался ниже ксиита язык воздушного пирса. Чернела на светлом тонкая маленькая фигура.

Даэд приподнялся, упираясь руками. И закричал.

— Янне! Дай мне еще! Немного времени, Янне, совсем чуть-чуть. Пусть еще раз. Ты слышишь?

Флейта умолкла. Ксиит висел, не приближаясь к пирсу, мерно взмахивали большие крылья, озаренные негаснущим светом от белых стен. И снова раздался звук, уже другой, повелительно-резкий.

— Да, — сказал Даэд, плюхаясь на спину зверя, — давай, друг.

Свет падал теперь на его спину, показывая — Башня осталась позади. И Даэд, напрягаясь, словно это помогало зверю набрать скорости, подумал вдруг, а может, я сам смогу. Выбрать место, куда мы…

В голове ахнуло, вертясь и вспыхивая. Мысленно он крутанул веер картинок, торопясь выбрать одну, на свой вкус. Куда? Его мир состоял из Башни, ее нутра с жилыми уровнями, фабриками и полями, витками для игр и развлечений. А еще — лазурная лагуна Острова. И это все?