Елена Блонди - Ами-Де-Нета [СИ]

— Каким запахом?

— Дурак, да? Ты чего ночью ходил к намеченной жене? Думаешь, я такой добрый, решил тебе Ильку подарить? Просто так? Угу. Ксиит — благородная тварь. Не ворует мужчин у их женщин. А ежели свободный, заберет.

— Зачем? — они вошли в оружейную, навстречу выскочила девчонка, округляя глаза на голого Даэда, но промолчала, сжимая губы, готовые рассмеяться. Захихикала уже из коридора.

Даэд поскорее прошел к лавке, встал там, натягивая штаны.

Янне пожал плечами, расстегивая свой черный костюм:

— А кто ж узнает. Трое ушли, не вернулись. Потом уже никто. Я вот только. И то давно, потому что последний раз еле вырвался.

— А меня почему? Зачем?

— А интересно. Оттуда всегда приходит всякое интересное. Про другие места. Успеешь рассказать.

— Янне, — Даэд встал напротив, возвышаясь над безмятежным, немного хитрым лицом, усыпанном веснушками, — Янне, нет ничего, кроме пустоты и Башни в ней. Это все — оно где? Можно туда попасть снова?

— Бери новую жену и пытайся. Новая ксиит может забрать тебя, да. Опять увидишь всякое.

— Нет. Не всякое. Можно попасть в то самое место, где уже был?

— Зачем? — Янне пожал плечами, — неинтересно. Пошли поедим, герой. Потом еще обругаю тебя. Что не послушался умных.

Но судя по довольному лицу, Янне понравилось, что ночью ничего не было у гостя и намеченной жены. И Даэд не особенно испугался посулам.

Возвращаясь, Даэд с неловкостью понял, как сильно за эту неделю привык он к жизни, полной физических усилий, риска и бесшабашности. Покои Неллет были полной противоположностью уровням небесных охотников. Стражи каждого часа, размеренные ритуалы, которые невозможно изменить или нарушить. Никому, кроме великой Неллет.

Даэд попытался не думать о принцессе, гоня мысли, полные безмерной жалости. Жалости, доходящей до страха.

Чего я боюсь? — спросил себя, уже в комнатах перед покоями, где ему надлежало омыться, переодеться в чистое и сложить на подносы подарки для Неллет, посланные с ним сверху. Дары ждали девушки, чтобы нести следом за ним.

Ответ был прозрачен и лежал на поверхности, так ему показалось. Она так больна, так слаба и почти неподвижна. Вся сила ее внутри, и страшно, вдруг он увидит ее другой, после короткого и одновременно длинного пребывания в другой реальности.

Но сидя на удобной скамье и стаскивая потрепанную нестираную рубаху, покачал головой, прогоняя страхи. Нет, ему не страшно, что он изменится к ней, он скучал и любит Неллет. Страшно, что столько лет она неизменна в своей физической слабости, жалко ее, хоть бейся головой о стену, украшенную резными узорами. И ничего не изменить.

— Доброго тебе утра, саа.

Он поднял голову, опуская смятую рубаху на колени. Элле Немерос стоял, спрятав руки в широкие рукава парадного халата, улыбался, рассматривая нечесаные черные волосы и худое лицо.

— Принцесса хочет видеть тебя сейчас. Таким, какой ты вернулся. Пойдем.

— Доброго утра, элле, да пребудет с нами равновесие Башни. Правильно ли так? Я не успел помыться после ночных полетов.

Элле кивнул.

— Ничего. Неллет ждет.

Неллет ждала. Полулежала в огромной постели, убранной нежно-зелеными покрывалами с солнечными узорами, волосы веером раскинуты по вышитым подушкам, парадные серьги из прозрачных шариков, полных мерцающей влаги, оттягивают мочки, спускаясь на обнаженные плечи. На бледном лице сияли глаза, такой яркой зеленью, что Даэд удивился. В памяти они — светлые, под длинными темно-золотыми ресницами. Тонкие руки, сложенные на покрывале, казались еще тоньше от блеска тяжелых колец.

Он поклонился, слыша за спиной мягкие шаги советника, тот уходил, шурша плащом и подолом халата.

— Повернись.

— Что?

— Проверю, не вырастил ли себе крыльев.

Она рассмеялась собственной шутке, и Даэд, выпрямляясь, крутанулся на пятке, топыря локти. Захохотал сам, счастливый ее смехом и своей радостью.

— Нель! Как я скучал.

— Иди поцелуй меня.

— Я грязный. Смотри, тут кровь.

Она приподнялась, округляя глаза.

— Твоя? Ты ранен?

— Нет. Это так, всякое.

— Тогда скорее. И расскажешь. Много было приключений?

В покоях не было никого, так странно, даже советник очередного часа исчез, Даэд не понял, должен ли это быть элле Немерос или другой. Неважно. Главное, что он снова сидел рядом, держа ее руки в своих, исцарапанных и грязных. Целовал в губы и нос, трогал языком ресницы. С радостью вспоминая свои прежние движения тут, бережно взял руку Неллет, укладывая себе вокруг шеи. Она подняла вторую.

— Ты правда, грязный. Отнеси меня в бассейн, Дай. Рассказывать будешь после.

Через час, отчаянно чистый, пахнущий тонкими ароматами, с влажными волосами, он лежал рядом с Неллет, прижимаясь к ней, дышал, уткнув лицо в шею. Снова пришла жалость, будто он ее мать, не та, которая королева Ами, лениво-безмятежная в своей бесконечной жизни, а другая — настоящая. Для которой самый слабый и беззащитный из рожденных в муках детей — всегда самый любимый, и сердце точится кровью от невозможности что-то изменить.

— Не нужно жалеть меня, Дай, — Неллет гладила его по боку, трогала локоть, пробегая по чистой коже пальцами, — твои приключения делают меня сильнее и счастливее. У меня от них блестят глаза.

— Я заметил. Твои глаза стали ярче. А я подумал, что забыл тебя. Забыл, какие они — настоящие. Прости.

— Я боялась, что ты забудешь меня. Если уйдешь, я пойму.

— Уйду? — он сел, возмущенный, сбивая на животе покрывало.

Неллет покивала, внимательно глядя снизу.

— Тебе все равно уходить, Дай. Пройдет осень и настанет зима. Весной мне выбирать весеннего мужа. Так повелось. А нам еще много работать, нужно успеть.

Он застыл, голый, с растрепанными черными волосами. На плечах краснели свежие ссадины, которые Илена не успела залечить. Переспросил, маясь собственной глупостью:

— Как муж? А… Да. Прости. Прости мою дерзость, великая Неллет. Да будут сны твои…

— Перестань! Ты знал об этом, когда жаждал попасть в покои Неллет.

— И ничего не изменилось, да? Хотя мы с тобой. Мы же любим друг друга! Или все весенние мужья получают от тебя…

Осекся, заставляя себя замолчать. Но Неллет не рассердилась и не обиделась. Напомнила мягко:

— Тебе шестнадцать лет, Дай. Мне намного больше. Ты еще мало знаешь. Позволь мне сделать так, чтоб знал больше. Тогда ты будешь лучше меня понимать.

Он кивнул. Посмотрел на нее выжидательно, понукая взглядом и выражением лица.

— Что? — она удивленно подняла брови.

— Ты сказала. Сделать, чтоб знал больше. Я готов.

Неллет откинулась на подушки, прихватила длинную прядь волос, медленно наматывая ее на палец и отпуская снова. Заговорила, полуприкрыв глаза: