Елена Блонди - Ами-Де-Нета [СИ]

— Самм-ма, сам-ма, — согласно гудело в ушах, затопленных ласковой жидкостью, такой угрожающей.

Под молочной толщей пальцы сжались в кулаки, помогая мышцам удерживать голову выше, еще немного, хоть пару последних мгновений.

Джент Саноче поднял голову от пульта, убрал руку от рукояток и верньеров, моргая воспаленными от бессонницы глазами.

— Боюсь, дело затянется, высокородный джент. Королева продолжает бороться. Хотя сознание согласно принять сон, но ее тело… И холодный разум.

Денна отошел от окна, затянутого белой пленкой. По контрасту с врачебным комбинезоном его лицо казалось коричневым, как будто покрытым густым солнечным загаром. Но по нему растекалась серая пелена усталости.

— Мы можем что-то сделать? Еще? Или придется прервать?

Саноче махнул узкой, как у мальчика рукой с тонкими пальцами.

— Десятки способов. Но хочется выбрать тот, что обережет королеву от боли и дискомфорта. Я не хотел бы инъекций.

Они стояли над глубоким ложем, наполненном амортизирующим гелем. Смотрели на обнаженное тело, повисшее в прозрачной толще. Закрытые глаза осеняли густые ресницы, и, если не видеть сжатый в усилии рот, так легко представить, что королева спокойно спит, видя прекрасные сны.

— Что она видит сейчас, джент?

Саноче повернулся к огромному, во всю стену, экрану, на котором плыли бесконечные переливы теплого белого и ослепительно холодного белого.

— Жидкость. Имеющую цвет. Как видишь, белый цвет, джент. Это не снега и не лед, поначалу королева приняла появление сна очень спокойно, мирно. Как что-то родное, знакомое с детства. Уютное. Думаю, это молоко. Но теперь она борется.

— Молочные реки, — рассеянно пробормотал Денна, не отрывая глаз от решительного даже во сне лица, обрамленного разбросанными в геле змеями золотисто-каштановых волос.

— Что?

— Из старой сказки. Вкусное, когда его слишком много, может в себе утопить. Я так думал, когда нянька рассказывала мне о море из молока, куда втекают молочные реки. Представлял себе, как я тону в нем, и как это будет. Убивающее уютное. В сказке этого нет.

— Вы похожи. Ладно. Так вот. Высокородная Ами не желает принимать новую среду, если не может победить ее сразу. Снаружи. Нужно что-то, что примирит ее с ней. Но она не примет помощи. А захочет оружия или защиты, а это тупик.

— Молоко… — джент Денна еще раз посмотрел на жену и отошел, раздумывая.

Незадолго до погружения Ами в длительный сон они говорили. О тонках. Он кивнул ученому и вышел. Быстро прошел длинным коридором, не обращая внимания на лаборантов и лекарей, которые отступали с вежливыми поклонами. В переходной камере Денна переоделся и вышел в сад, пронизанный предвечерним солнцем. Как жаль, что он сам не может заснуть рядом, взять руку жены и бережно провести ее лабиринтами снов, смеясь, чтобы успокоить. Она должна справиться сама. Не его равноправная помощь, а только использование кого-то более низкого. Чтоб после пробуждения не оставалось в ней ненужного ощущения зависимости. Гордость. Она горда и это нужно учитывать, как еще тысячи факторов, связанных с деталями ее характера.

Аллея уводила Денну в глубину сада. За деревьями слышался смех и пение, а тут подступала к нему полная тишина. Вернее, Денна прислушался, не сбавляя быстрого шага, тут пели птицы. Шелестела трава, ветерок качал ветви, шурша летними листьями. А еще кто-то тоненько пел, вплетая голос в нежные переливы струн. Такие гармоничные, что музыка казалась журчанием ручейка.

Аллея кончилась зарослями густого кустарника, усыпанного мелкими цветами с сильным ароматом. Но Денна, не колеблясь, отвел колючие ветки и ступил на тайную тропку. Вышел на аккуратную поляну, засеянную ровной веселой травкой. На другой стороне расположился низкий дом, выстроенный в форме подковы, так что крайние окна смотрели друг на друга, а вход располагался в самой глубокой центральной части. Дом казался таким легким, будто его бережно вылепили из комков одуванчикового пуха. Шевелились в окнах светлые кисейные занавеси.

Денна хлопнул в ладоши, поднимая руки над головой. Музыка смолкла, оставляя радостный нежный щебет. Из распахнутых дверей потекла вереница девушек в светло-желтых одеждах. Они бежали, смеясь, кланяясь, становились напротив, усаживались на траву, стараясь оказаться ближе к дженту, некоторые трогали штанины, заправленные в мягкие сапоги. Поднимали снизу оживленные лица цвета светлого янтаря.

— Антера, — Денна внимательно обводил взглядом безмятежные лица, такие одинаковые, — кто из вас был Антерой, нежные зайцы? Недавно. Еще не прошло и года. Ну?

Тонки смеялись, покачивая одинаковыми головками, украшенными сложными прическами. Золотистые пряди падали на тонкие шеи и красивые плечи. Денна и сам улыбнулся — невозможно было противиться безмятежному очарованию этих полудетей. Но они такие одинаковые! Отдавая на этапе перехода свои личные сны, наполненные личными страстями и желаниями, личными горестями и радостями, они неумолимо теряли индивидуальность, не успевая об этом пожалеть. Да и не хотели вспоминать прошлое. Денна знал свое дело, ему нравилось самому отбирать девушек, и он с удовольствием этим занимался.

— Старшая дочь молочника… Каремы, да, — вспомнил он имя, — из восточного пригорода столицы, мне нужна Антера. Та, кто была ею.

Но тонки продолжали смеяться, радуясь, что джент беседует с ними. После преображения они получали новые имена, а старые нигде не записывались, в том не было нужды, если одна жизнь кончена и началась другая.

— Прости, высокородный, — девушка подергала его за штанину, толкнула локтем другую, охраняя джента от притязаний, — мы не понимаем, о чем ты. Такое некрасивое имя, у нас нет таких. Ло тебе скажет. Алли споет. А я, меня зовут Зен, я покажу тебе свою комнату, хочешь?

— После, милая. Бегите в дом, а то простудите босые ноги.

За его спиной умолкал смех и нежные голоса.

Джен вышел за ограду сада и, пройдя дворцовыми коридорами, оказался на внешней террасе. Отдал распоряжения слугам и через несколько минут усаживался в экипаж, управляемый молчаливым шофером, затянутым в синюю блестящую кожу.

— Восточная окраина, — сказал, устраиваясь на мягких подушках, — площадь трех фонтанов, квартал городской стены. Дом молочника Каремы. Я покажу.

Ехать было не близко и Денна в который раз наказал себе в первую очередь после перехода заняться новыми видами транспорта. Все неплохо решено для дальних путешествий, спасибо труду многих поколений династии Ами, а вот в самом городе приходится лавировать узкими улочками, трясясь на традиционных механических повозках, дымящих трубами. Это все потом, после. Но подумать об этом можно сейчас, коротая время, чтоб не волноваться за Ами, которая, плавая в прозрачном геле, борется с собственным сном, не имея поддержки. А еще, чтоб не думать о предстоящей беседе с молочником Каремой. Пусть все сложится само. Как сложилось в первый раз, когда Денна увидел Антеру на городском празднике, и подозвав секретаря, велел внести ее в списки будущих тонков.