Дмитрий Витер - 23 рассказа. О логике, страхе и фантазии

Анны, которая не смогла спокойно переехать пса, выбежавшего из кустов. Которая резко вывернула руль и врезалась в столб, подставив себя под удар.

Дворняга в парке снова негромко тявкает. Я понимаю. Осторожно открываю синий контейнер, достаю из кармана перочинный нож и отрезаю кусочек того, что вовсе не было моим завтраком. Протягиваю на ладони. Дворняга подходит ближе, бросает на меня быстрый взгляд и в мгновение ока слизывает подношение. Потом несколько раз лижет мою ладонь, словно благодаря. Я моргаю — в этот момент у меня всегда глаза на мокром месте — а собаки уже и след простыл. Она покинула меня. Как и Анна.

Анна, которая никогда не говорила мне, что заполнила согласие на донорство органов. Чье сердце вырезали из груди менее чем через час после того, как она спасла никому не известную собаку.

Я встаю, вытираю мокрую ладонь о штанину и иду к автовокзалу, бережно неся синий контейнер. Прохожу мимо мальчонки в песочнице — его мать сидит рядом и держит в руках ланч-бокс.

— Хорошего дня! — кричит мне пацан.

Я киваю и ускоряю шаг, чтобы не привлекать внимание его матери. Мое фото наверняка уже мелькает в новостях.

Вот и мой автобус. Он увезет меня в новый город, и там я встречу другую собаку с глазами Анны.

Анны, сердце которой я выкрал прямо в синем контейнере для перевозки органов. Которая всегда говорила, что ее сердце принадлежит только мне. И еще всем собакам мира.

Наверное, это самая современная из предложенных историй. «Следи за собой, будь осторожен», — так пел Виктор Цой, но теперь следить приходится и за другими…

— Спасибо, что согласились на интервью, Георгий Иванович! Позволите записывать?

— Можно просто Георгий. Да, конечно!

Полноватый мужчина в плаще пригладил вспотевшие седые виски и протянул Артему руку для рукопожатия:

— У вас есть с собой экземпляр вашего издания, юноша?

— Как раз на входе в кафе свежий номер захватил! — Артем положил на стол толстую газету.

Георгий Иванович вытащил из кармана очки в толстой оправе, нацепил на нос и зашуршал страницами:

— Кризис экономики на первой странице… Тайфун в Азии на второй… Очередной теракт на третьей… «Двадцать три жертвы на Новом Арбате…» — вполголоса прошептал он тонкими бесцветными губами. — Вы заметили, когда новости про теракты ушли с первых полос, Артем?

Репортер пожал плечами.

— Я еще помню времена, когда это было новостью номер один, — Георгий Иванович убрал очки в карман. — Первые полосы. Выпуски новостей. Горячие репортажи…

Он покачал головой:

— Не думал, что к этому можно привыкнуть.

Артем достал из увесистой сумки диктофон, включил его и положил на столик:

— Как раз об этом и хотелось бы с вами поговорить… Георгий, вы же известный ученый, автор… как это называется… теории катастроф?

— Я бы назвал это теорией оптимизации поведения. Теория катастроф — это про дифференциальные уравнения, знаете ли.

— Но раз уж читатели так назвали, значит, назвали! Вы ведете свой блог уже давно. Сколько у вас подписчиков? — журналист вытащил блокнот и приготовился записывать.

— Закройте глаза, — вместо ответа произнес Георгий.

— Э… Что? — растерялся Артем.

— Считайте это журналистским экспериментом. Закройте глаза.

— Закрыл.

— И чур, не подглядывать. Опишите, где мы сидим.

— Э… В кафе… За столиком. На столе две чашки кофе, диктофон, блокнот… Все?

— Где находится выход, Артем?

— Ммм… Там? — журналист ткнул ручкой в направлении бара.

— Неправильно, — мягко ответил Георгий. — А где запасной выход?

— Запасной? Он тут разве есть?

Георгий вздохнул:

— Смотрите, — сказал он тоном профессора, сообщающего студенту о незачете. Артем потер глаза, повертел головой:

— Ой, и правда! Выход вон там… А запасной…

— Вон там, за туалетами. Понимаете, о чем я?

— О том, что всегда нужно быть начеку?

— Именно! — Георгий поднял худой указательный палец вверх. — Вспомните, за какой столик вы мне предложили сесть вначале?

— Вон за тот.

— У самой стеклянной витрины. Даже если бомбу взорвут в ста метрах от кафе, вас изрешетит осколками.

Артем нервно отпил большой глоток остывшего кофе из чашки.

— То есть вы всегда это делаете? Просчитываете на ход вперед?

— На ход вперед, молодой человек, сегодня недостаточно. Где вы предложили провести встречу?

— В «Макдоналдсе» на Тверской.

— В «Макдоналдсе» на Тверской. У метро. Идеальное место для плохих ребят с бомбой, не так ли?

Артем молча кивнул.

— А здесь непопулярное кафе, днем тут практически нет клиентов, — продолжил Георгий. — Какой смысл взрывать тут?

— Не знаю… Говорят, у террористов нет ни центра, ни логики.

Георгий снова поднял тонкий, как карандаш, палец:

— Логика есть у всего. Даже у самого необъяснимого. Слышали про закон парных случаев?

— Э… Что-то слышал.

— Этого никто не может толком объяснить, но за день у врачей на приеме часто бывают пациенты с одинаковыми диагнозами или травмами — даже довольно редкими. Или вы дважды в день в разговоре встречаете упоминание об одном и том же человеке, о котором не думали уже давно. Или вот… как вы думаете, когда более безопасно летать на самолетах — когда долго не было никаких катастроф или сразу после того, как катастрофа случилась?

Артем снова взялся за блокнот.

— По логике, когда что-то уже произошло, то потом уже безопаснее.

— Нет, нет и нет! — Георгий застучал по столу пальцем. — Полистайте газеты, проверьте в интернете. Как правило, сразу после одной катастрофы происходит другая — иногда в тот же день, иногда в течение недели. Но очень близко.

— Заговор? — сощурился репортер.

Ученый покачал головой.

— Некоторые объясняют это психологическим состоянием пилотов — когда свежая авария у всех на слуху, они больше нервничают и совершают ошибки. Порой плохие новости подталкивают за край людей с суицидальными наклонностями. Иногда это просто нельзя объяснить.

— Ой, я читал про это! — просиял Артем. — После взрыва лучше не оставаться возле места теракта, потому что следующий взрыв может случиться там же, среди зевак, раненых, врачей и полицейских.

— А вы осведомлены в этом вопросе! — Георгий приподнял седую бровь. — Но главное для меня как для практика — это держаться в стороне от парных случаев. Если была авиакатастрофа — не летать хотя бы неделю. Был взрыв в метро — пересаживаться на такси.

— То есть вы собираете математические, психологические и всякие другие теории, чтобы выжить? — начал записывать Артем.

— Я не могу гарантировать никому выживание, — тихо пробормотал Георгий. — Никому. Можно говорить только о вероятностных полях. Сидя у витрины, вы повышаете вероятность гибели. Находясь у несущей стены, снижаете. Вы не можете предотвратить пожар в отеле, но, заселяясь, способны проверить, где ближайший к вашему номеру пожарный выход. И увеличить ваши шансы.