Дмитрий Витер - 23 рассказа. О логике, страхе и фантазии

— Ч-ч-черт… — пробормотал Артем. — Да куда ж ты…

Выскочив из метро, он завертел головой. Георгий Иванович двигался сквозь толпу по направлению к недостроенному зданию через дорогу.

— Эй! Стойте! Редакция в другой стороне! — крикнул Артем. Его спутник и не подумал останавливаться. Он поднырнул под заградительную ленту «Не входить» и скрылся в здании.

Репортер осмотрелся. Раньше тут планировался очередной торгово-развлекательный центр, но, когда регулярные теракты подкосили бизнес, он так и остался недостроенным. Входить сюда не казалось безопасной идеей — тут вполне могли быть бомжи, наркоманы или кто похуже.

Поднырнув под желтую ленту, Артем углубился внутрь здания.

— Эй! Георгий Иванович? Вы меня слышите? — Артем бродил по пустым коридорам, как по лабиринту. — Что вы хотите показать?

— Вопрос в том, что вы мне хотите показать, молодой человек, — раздалось у него за спиной.

Артем медленно повернулся. Поставил сумку между ног.

— Уф… Ну вы и прыткий, дед. Что у вас тут? Штаб, как у Бэтмена, откуда вы ведете наблюдение за городом?

Георгий Иванович покачал головой.

— Тогда… В чем же ваш секрет?

Ученый развел пустыми руками.

— Нет никакого секрета, Артем. Мне просто нужно было увести тебя подальше от людей.

— Что… что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что, когда вы закрыли глаза в кафе, я заглянул в ваши вещи. Или вы считаете, что журналисты часто берут с собой на интервью сумки таких размеров, особенно когда планируют пройтись пешком?

Артем замер, вглядываясь Георгию Ивановичу в глаза. Потом медленно захлопал в ладоши.

— Ах, старый черт! А ты молодец! Уважаю.

Он нагнулся и расстегнул молнию на сумке. Оттуда показался моток проводов и край самодельной бомбы.

— Из каких ты будешь? — спокойно спросил его Георгий Иванович. — Во что веришь? С кем борешься?

— С тобой! — словно выплюнул Артем. — Мне противны такие, как ты. Уверенные в себе. Напыщенные. Верящие в свою исключительность. Гребаные спасители, которые не могут спасти даже себя!

— А… — разочарованно протянул ученый. — Я думал, ты из группировки посолиднее. А ты… одиночка!

— Все недооценивают одиночек! — выкрикнул Артем. — Все верят, что есть причина. Есть единый центр. А нет никакого центра. Нет смысла. Я это и хотел всем доказать!

Он вынул из кармана ручку, нажал на кнопку три раза и оставил ее нажатой:

— Когда я отпущу, бомба взорвется. И все узнают, что никакой ты не спаситель, а такой же таракан, как все остальные.

— Все, как у Хичкока! — заметил Георгий Иванович.

— Что?

— Альфред Хичкок говорил, что если снять сцену в поезде, в конце которой взрывается бомба — это плохое кино. А вот если зрители заранее знают, что в чемоданчике бомба, тогда…

Он снова развел руками, улыбнулся. Потом посерьезнел.

— Давай, взрывай.

Артем опешил.

— И… вы не попытаетесь остановить меня?

Ученый покачал головой.

— А если в этом здании есть люди?

— Они сами будут виноваты… написано же на ленте: «Не входить». Не нужно быть экспертом по выживанию, чтобы это понять.

— И вам… вам не жаль собственной жизни?

— А вам, Артем? Вам своей не жалко?

— Пытаетесь меня разжалобить?

— Нет. Не пытаюсь.

Георгий Иванович помолчал.

— Не знаю, что вы сделали с настоящим Артемом из газеты, но вы никудышный интервьюер. Даже не задали мне стандартные вопросы. Ну, например, о семье.

— Что?

— О моей семье… — голос ученого задрожал. — Я давно вдовец, а вот мой сын… Семья моего сына разбилась на Кутузовском месяц назад. Никакого терроризма. Просто не справился с управлением. На том самом месте, на котором за день до этого разбилась другая машина. Закон парных случаев.

Георгий Иванович закрыл лицо руками. Когда он убрал ладони, они были мокрыми.

— Я учил сына как мог. Всему, что знаю сам. Он был хорошим. Умным. Добрым. И его жена. И мои внуки: Сережка и Маринка. Они просто… просто умерли… И люди умирают каждый день. В эту самую минуту. И я ничего не могу с этим поделать.

Артем нахмурился:

— Так ты знал, что я пришел убить тебя, и отвел меня в безлюдное место?

В ответ только короткий кивок.

— Потому что ты больше не хочешь жить.

Снова кивок.

— Твою мать…

Артем дважды кратко нажал на кнопку на ручке и сунул ее в карман.

— Так будет даже лучше. Спец по спасению не смог спасти собственную семью и позволил себе попасться в лапы террористу. Отличная история.

Он сплюнул на грязный пол, поднял сумку и пошел прочь. Он прошел три шага.

— Молодой человек… — мягко сказал за его спиной Георгий Иванович.

Артем медленно повернулся.

Георгий стоял, распахнув свой плащ, демонстрируя закрепленный на животе пояс смертника.

— Избегайте людей, одетых в мешковатую одежду не по погоде, — процитировал он. — Азбучная истина.

— Но… Что?.. — прошептал Артем.

— В наше время найти в продаже такую штуку проще, чем билеты в оперу, — усмехнулся Георгий Иванович. — Учитывая, что театры уже лет пять как закрыты.

— Зачем… зачем вы это носите? — растерялся Артем. — Вы же… вы же…

— Какой? Нормальный?

— Вы же типа людей спасаете!

— А я и спасаю. Вы плохо слушаете, молодой человек — не быть вам журналистом. Никем не быть. Я же говорил — мы не контролируем поступки других людей. Только свои, Артем. Только свои.

— Подождите! — парень вскинул руки. — Так… Так нельзя! Это не вы решаете!

— Это решаю я, — сказал Георгий Иванович. — И я решил, что если встречу такого, как ты, то хотя бы на одного безумца станет меньше.

Он дернул за кольцо.

Взрыва Артем не услышал.

Понятие «истины» так истрепано в современном мире, что, кажется, только в математике оно сохранило смысл. Увы, реальный мир может разрушить и математическую истину.

Теорема 1 (Теорема Виновности).Обвиняемый, Иван Петрович Третьяков, виновен в убийстве Олега Юрьевича Маркина.

Теорема 2 (Теорема Невиновности).Не верно, что обвиняемый, Иван Петрович Третьяков, виновен в убийстве Олега Юрьевича Маркина.

Доказательство теоремы 1 представляет прокурор Григорий Лебедев, доктор судебно-логических наук.

Доказательство теоремы 2 представляет адвокат Антон Галушкин, аспирант кафедры судебной логики, общественный защитник.

Истину в последней инстанции представляет судья Ольга Эдуардовна Иванова.

СТЕНОГРАММА:

— Начинаем доказательство. Верна либо теорема 1, либо теорема 2. Готовы ли присяжные?

— Ученый совет присяжных готов, ваша Истинность.

— Прокурор, начинайте.

— Спасибо, ваша Истинность! Дано: обвиняемый, Третьяков Иван Петрович, возраст: 71 год, профессор Московского Университета Математики, кафедра интуиционизма. В дальнейшем будем обозначать его буквой Т. Жертва: Маркин Олег Юрьевич, 71 год, доктор судебно-логических наук. В дальнейшем будем обозначать его буквой М. Также дано: М обнаружен мертвым 23 мая вскоре после полуночи в библиотеке Московского Университета Математики. Мы докажем, что смерть М наступила насильственным путем, убийца существует и единственен, и этот убийца — Т! Я приглашаю свидетеля обвинения, Семена Васильевича Кондрашова, который в молодости учился вместе с Т и М в университете и проживал с ними в одной комнате в общежитии. Клянетесь ли вы говорить истину и не вводить суд в противоречие?