Руслан Ерофеев - Хтонь. Человек с чужим лицом
- Название:Хтонь. Человек с чужим лицом
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Яуза
- Год:2018
- Город:М.
- ISBN:978-5-6040915-1-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Руслан Ерофеев - Хтонь. Человек с чужим лицом краткое содержание
Удастся ли Артему настигнуть серийного убийцу? И как мог бесследно пропасть плод убитой девы?
Роман основан на реальных событиях — преступлениях сексуальных маньяков, совершенных в 1980-х годах в СССР.
Хтонь. Человек с чужим лицом - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Безграничная власть (а именно такая дана была Аракчееву Павлом) порождает безграничную жестокость. Тяжелый нрав и руку царского фаворита не раз ощущали на себе и солдаты, и офицеры, и даже старшие командиры. Жалобами и челобитными на распоясавшегося сатрапа можно было в течение месяца отапливать весь Зимний дворец. Но царь безоглядно верил своему временщику. А тот озверел окончательно, вырывая усы у рядовых и раздавая пощечины офицерам. Однажды так обматерил заслуженного суворовского ветерана полковника Лена, что тот вернулся домой, зарядил два пистолета и отправился разыскивать Аракчеева. Не найдя его, старый георгиевский кавалер пошел и застрелился, оставив записку, в которой обвинил в своей смерти царского фаворита. Об этом случае доложили Павлу, и фавор сменился ледяной холодностью государя.
Ревностная служба отнимала много времени и сил. Теперь царская опала обернулась вынужденным бездельем. Тогда Аракчеев с наслаждением окунулся в разврат. В окрестностях Грузина он скупал у обедневших соседей-помещиков крепостных девок, которые покраше. Вскоре гарем из курносых рабынь занял целое крыло аракчеевского поместья. В похоти этот человек так же не знал удержу, как и в военной муштре.
Повадился сиятельный граф ездить в местный Спасо-Чуфыринский женский монастырь, знаменитый своим строгим укладом и чудотворными реликвиями. На подворье святой обители находился пруд, из коего однажды стало необходимым откачать воду. Когда это было сделано, один из работников упал без памяти, а прочие бросились бежать куда глаза глядят, забыв про причитающуюся им плату. Дно осушенного водоема оказалось сплошь заваленным останками новорожденных — как костями, так и свежими, разлагающимися младенческими трупиками. Таковы были тайные плоды визитов его сиятельства к благочестивым монашкам. Разумеется, никакого расследования произведено не было, и пруд быстренько затопили вновь. Но долго еще всплывали со дна маленькие косточки…
Дюжина нагих молодок переминались с ноги на ногу, стыдливо прикрывая дланями срамные места, но полные перси здоровых крестьянок упруго рвались на волю из клетей непослушных пальцев. Девкам было стыдно стоять вот так вот, в чем мамка родила, перед разодетым в золотое шитье господином. Но их, понятное дело, никто особо не спрашивал.
Раззолоченному франту с непомерно большой головой, которую он держал чуть набок, не было ровным счетом никакого дела до душевных терзаний крепостных девок. Ловким жестом опытного крепостника он заглядывал в рот очередной девице, проверяя сохранность зубов, словно норовистой кобылке на базаре. Затем ухваткой профессионального рабовладельца тискал и подымал вверх перси — не обвисшие ли? Наконец, удовлетворенный осмотром, махал дланью, украшенной перстнем с большим темным камнем, и благосклонно цедил очередной прошедшей отбор кандидатке:
— Ступай наособицу стер-р-рва… Следушшая!
Жертва сластолюбивого крепостника, стыдливо потупив очи, порскала вглубь сарая, к своим уже отобранным для любовных утех товаркам. На ее место тут же вставала новая девка. А потом еще и еще. Сладострастный оскал золоченого франта сверкал «зубами Ватерлоо», заменявшими природные, утерянные на государевой службе.
Зубы те были непростые. В битве при Ватерлоо погибло более 50 тысяч представителей всех народностей Европы — страшная по тем временам цифра, учитывая весьма малую населенность европейских стран. Мародеры рылись в карманах изодранных мундиров, выискивая все мало-мальски ценное, но главной их добычей были человеческие зубы — сырье для зубных протезов. Если до этого подобный товар брали у висельников, приговоренных к смерти преступников или просто оскверняли могилы, выкапывая из них мертвецов и выдирая у тех зубы, то теперь ортопедический рынок был просто наводнен превосходными зубами молодых здоровых мужчин, павших в великой битве. Трагедия века надолго обеспечила сырьем дантистов Старого и Нового Света, а «зубы Ватерлоо» стали своеобразным брендом, знаком качества. Правда, есть ими все равно было невозможно — при еде зубы мертвецов, вставленные в пластинку из слоновой кости, вынимали и жевали деснами. Но все же косметическую функцию эти протезы выполняли исправно. Их обладателям еще повезло по сравнению, например, с гражданами Древнего Рима. Те, правда, могли изымать зубы у рабов помоложе да поздоровее. Но их нанизывали на проволоку, которую затем продергивали растерявшему зубы на пирах и симпосионах патрицию прямо через десну. После подобной зверской процедуры выживали не все — часто начинался сепсис, за которым следовала неминуемая смерть. В общем, «зубы Ватерлоо» были куда более гуманным вариантом.
Вдруг вставная челюсть башковитого рабовладельца отвисла так, что плохо выбритый подбородок царапнуло золотое шитье мундира.
Неудивительно, что в сумраке сарая он сразу не разглядел ее. Ее вообще сложно было сразу заметить среди ярко белеющих в темноте тел, пугливо жавшихся друг к другу. Она одна не жалась ни к кому, не искала мнимой защиты у товарок. Стояла немного в стороне от иных, откуда и шагнула в освещенный чадящим факелом круг, гордо выпятив вперед высокие, словно башни, груди с темными, дерзко торчащими сосками. Ее влажные, будто кровью смоченные губы сложились в бесстыжую презрительную улыбку на смуглом лице. И в этот момент он узнал ее. Этот холодный лик одинаково мог принадлежать и сказочной ундине, и мраморной статуе, но не принадлежал ни той, ни другой. Девка из зеркала. Та, что вела его через все эти годы и опасности. Белая лярва… Только мертвенная бледность лика при воплощении в этом мире сменилась непривычной в гиперборейских широтах смуглотой, словно сам ад опалил нежную кожу.
— Настасья Минкина, кучерова дочка! — выглянул из-за украшенного эполетом плеча плешивый сосед, разорившийся помещик, угодливо хихикая. — Бабка у нее была то ль цыганка, то ль жидовка, за давностью лет нихто не упомнит. Купите, ваше высокопревосходительство, будете иметь удовольствие! Горяча девка! Ни один мужик с нею сладить не могёт! Думали ее за кузнеца выдать — дык она хвать щипцами евонными уголь из горна — да и выжгла ему левое око! Здоровенный мужик, что твой гренадер, а окривел из-за паскуды! Пойди возьми теперь за него хорошую цену!..
Но высокопревосходительство не слышало и не слушало болтовни старого дурня, продувшего свои именьишки в модную игру штосе. Граф Аракчеев не мог оторвать глаз от сбывшегося чуда. Губы его шептали довольно странное про простую крестьянку:
— …Госпожа Минкина, ах, как хороша…
В углу сарая в соломе громко шуршала крыса.
Девятнадцатилетняя крепостная девка Настасья оказалась на редкость сообразительной для простой крестьянки особой. Считать она умела получше жида-менялы, а прелестная ее смуглая ручка оказалась на поверку потяжелее, чем у самого Аракчеева. Дворня под этой нежной женской рукой буквально стоном стонала.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: