Андрей Дашков - Войны некромантов

– Ты был великолепен, братец, – сказала Марта, облизнув языком губы. На Руди это подействовало, как слабый удар током.

– Ничего особенного. Не он первый, не он...

– Последний? – закончила за него Марта.

– Надеюсь.

– Ты стал осторожен.

– Что ж, такие времена...

– И схватываешь на лету...

Они болтали, потягивая вино из высоких бокалов. Поднос стоял на каминной полке. Рядом, в ведерке со льдом, торчала бутылка с полустершейся наклейкой «Советское шампанское». Зал губернаторского дворца был залит светом. Сверкали драгоценности, мягко мерцали серебристые меха. Как белые лодки, проплывали мимо женщины с обнаженными плечами.

В этот вечер здесь было больше сотни гостей. Близкие, дальние и очень дальние родственники Хаммерштайнов. Люди, чье родство было тайной, но всех объединяло одно и то же – сила «психо». Граф давал прием в честь высокого гостя – посланника сибирского клана Илии Каплина.

Сам Илия, тощий молодой человек, похожий на туберкулезника, оглядывал зал тусклыми рыбьими глазами. Его подташнивало от напряжения. Поддерживать защиту среди такого количества сильных психотов стоило немалого труда. Спасала дипломатическая неприкосновенность. Прощупывание было дружеским или, по крайней мере, нейтральным, и все же оно оказалось неизбежным.

Каплин не скрывал только самых банальных намерений. Например, он собирался обзавестись женой соответствующего происхождения. Наиболее подходящей кандидатурой в поле зрения Илии была Марта Хаммерштайн. Она знатна, красива, но прежде всего, она – психот. Остальное клан Каплина мало волновало...

Граф считал Илию удачной партией. Конечно, этот хлюпик вряд ли подойдет Марте как мужчина, зато он вполне сгодится на роль хорошо управляемого мужа. Хаммерштайн не сомневался в способности дочери проявить для этого достаточную силу воли. Ее сексуальные забавы вряд ли прекратятся в обозримом будущем. Если Каплину и суждено обзавестись ветвистыми рогами, то это были бы его собственные проблемы.

Однако не все обстояло так просто. Заключение браков между членами разных кланов всегда порождало множество мелких конфликтов. Тем не менее, союз с Сибирью – это звучало неплохо, особенно на фоне слухов об объединении западноевропейских Домов...

По большому счету радоваться было нечему. Вся возня происходила вне имперской столицы Менгена. В воздухе носились зловещие флюиды. Все стремились к власти, но никто не желал хаоса. Империя была совсем юной, однако, благодаря исключительности правящей верхушки, эволюционировала в тысячу раз быстрее обычного. Это было забавно и немного тревожно. Возникало ощущение, что не за горами и закат...

Хаммерштайн безжизненно улыбался, танцуя с графиней, которая была не более, чем послушной куклой в его руках. Или зеркалом, покорно отражавшим его достоинства и пороки. За долгие годы, проведенные во дворце, Эльза Хаммерштайн научилась владеть лицом, но не настолько, чтобы на нем нельзя было заметить следы пережитого потрясения.

Мысленно граф продолжал беседовать с Каплиным. Это был разговор умных и восприимчивых людей. Отчасти к нему были подключены Марта и Габер. При этом дочь графа умудрялась флиртовать с Руди. По причине амнезии тот оставался кем-то вроде князя Мышкина, другими словами, идиота из романа господина Достоевского. Граф иногда почитывал беллетристику, считая, что некоторые психологические наблюдения технов могут оказаться верными.

Танцы были не более чем данью традиции. Марта не видела никакого смысла тереться в паре, повторяя неестественные движения. Она была одета в обтягивающее платье и, как всегда в подобных случаях, «забыла» о нижнем белье. Вялотекущая беседа о судьбах империи сейчас интересовала ее гораздо меньше, чем сводный брат, относившийся к ней далеко не по-братски...

Марта была не прочь заполучить его в свою коллекцию. Она чувствовала, что он может оказаться полезным, хотя еще не представляла себе, в каком именно качестве. Может быть, как исполнитель, не задающий лишних вопросов и доказавший это на недавней охоте?..

– Чему ты улыбаешься? – спросил Руди, любуясь ее ровными белыми зубами и прекрасно очерченным ртом.

Они перешли к столику у стены, возле которой стоял Габер, одетый в смокинг, и курил хорошую американскую сигарету. Он наверняка слышал их разговор.

– Ты спас Кирхера от технов и прикончил его здесь. Разве это не смешно?

– Не более, чем многое другое. Например, я то и дело встречаю во дворце Гуго. Кстати, когда состоится погребение?

Внешне Хаммерштайн не изменилась, но Рудольфу ощутил, что все вокруг затянул невидимый лед. Даже огонь в камине стал каким-то тусклым.

– Если это шутка, то очень неудачная, – сказала Марта с нескрываемой угрозой. – Не вздумай болтать о Гуго при посланнике!

– А в чем дело? – Руди продолжал разыгрывать неведение.

Он не излучал вовне ничего, кроме огромного желания обладать этой самкой. Она перестала дразнить его. Марта боялась зомби и не понимала, чего добивался отец. Возможно, граф тоже не понимал этого и действовал наугад. Пугающая сцена в подвале до сих пор снилась ей по ночам и извращала самые светлые из видений.

Чтобы скрыть замешательство, она сделала несколько глотков из бокала. К ним направлялся Каплин. Марта рассматривала потенциального супруга без всякого любопытства, как будущего делового партнера. Тот не выглядел ни гением, ни сверхмужчиной, но внешность часто бывает обманчивой.

Илии все больше становилось не по себе. Ему внушал подозрение один из членов графской семьи – высокий широкоплечий брюнет с зелеными глазами. Блудный сын... Интересно, где он блуждал столько лет? Илия пытался прозондировать его мозг, но обнаружил первозданную пустоту там, где ее не должно было быть. Опасный и непредсказуемый тип... И еще зомби в спальне наверху, которого пытались скрыть от гостя... Что здесь творилось? Не пора ли сообщить в столицу о странностях центрально-европейского Дома? Некоторое время Каплин взвешивал эту возможность и решил немного подождать.

На всякий случай посланник отдал приказ своим телохранителям в зале держаться поближе. Еще два верных человека все время находились в его покоях. Приказ был отдан узконаправленным пучком «психо», но сам факт передачи не укрылся от внимания Габера. У того был нюх на такого рода штуки. Карл даже подумал, не поторопился ли он с Кирхером? Назревало что-то очень нехорошее. Период относительного затишья продолжался недолго.

Гуго оторвал голову от подушки. Тяжелую, как будто эта часть тела была отлита из чугуна. Впрочем, остальные части тела тоже плохо подчинялись ему. Как в кошмарном сне, когда надо защищаться и не можешь поднять руку. Если бы он мог более-менее связно думать, то, возможно, обратил бы внимание на причину своего внезапного выхода из спячки.