Борис Конофальский - Инквизитор. Мощи святого Леопольда

–Ага,– понимающе ухмыльнулся старший,– значит позвать вам госпожу.

Эта ухмылка Волкову не понравилась и он холодно продолжил:

– Пошли своего человека, пусть позовёт мне госпожу Агнес, и пусть она возьмёт то, что нужно.

– Как пожелаете, господин,– отвечал старший на заставе.

Агнес была умной девочкой, она знала, что нужно взять. Уже вскоре они сидели на берегу реки и разговаривали:

– Не знаю, как попасть в цитадель, а храм с мощами там.

– А что такое цитадель?– Спросила она, доставая из синего бархата стеклянный шар.

– Крепость такая, там есть один упрямец, который её охраняет. Говорит, что не пустит меня туда. А я не могу вернуться ни с чем.

Девочка огляделась по сторонам, никого вокруг не было. И тогда она стала снимать платье, и нижнюю рубаху. Волков старался не смотреть на неё голую, но заметил, что с тех пор как они уехали из Рютте, формы Агнес замено округлились. Девочка поудобнее уселась на свою одежду взяла шар и ещё даже не заглянув в него, стала улыбаться, той самой улыбкой блаженной, которая всегда присутствовала на её лице, как только дело касалось шара.

Кавалер лег на траву, рядом ожидая, когда она закончит, и ждать ему пришлось долго. Долго. Солнце грело уже плохо, тепло давно уже не было, река несла воды свои и приносила свежесть, но Агнес казалось того не замечала, хотя и подрагивала, и съёживалась. Кавалер глядел на её посиневшее тельце, ждал, наконец, не выдержал, и отобрал у неё из рук шар. Подождал. Она сидела, словно просыпалась, и как всегда тёрла руками глаза. И ёжилась от холода. Наконец повалилась на спину так и лежала молча, прикрывшись одеждой, продолжая тереть глаза. А время шло.

– Ну, видела, что-нибудь?– Спросил кавалер, когда ему надоело ждать.

– Видела,– он села и смотрела на него покрасневшими глазами,– видела белого человека. Он готовит вам ловушку, и захочет убить, но вы вернётесь в свой лагерь живым.

– Что за белый человек?

– Не знаю, вы говорили с ним сегодня.

– Доктор Утти?

– Он не доктор.

– Выдаёт себя за доктора, ходит в маске, худой и писклявый.

– Он не худой, он жирный, а кожа его белая как полотно, и вся в язвах. И вам его нужно найти, или он вас одолеет.– Агнес встала, начала одеваться, она даже пошатывалась от усталости,– найдите его, иначе живым из города вы не уйдёте.

– А доктор Утти?

– Да не видела я ни какого доктора,– с раздражением сказала девочка,– не было в стекле никакого доктора.

– А Брюнхвальд, как с ним быть, как попасть в цитадель, знаешь?

– Не знаю, – у неё не было сил, она снова уселась на траву.– Не думайте ни о чём, только о ловушке, что приготовил вам белый человек.

– Что за ловушка, где она?

– Да не знаю я,– заорала Агнес.

Она вдруг зарыдала, захотела его обнять, и не побоялось своим девичьим телом прижиматься к холодным латам:

– Господин, не ходите в город, давайте уедем, вдвоём. Иначе вы помрёте там, стекло вас показывало мёртвым, вы лежали на улице и конь ваш был убит. А Ёгана держали люди, и били его.

– Значит, меня там убьют? – Спросил он.

– Да, если вам не поможет мальчик.

– Что за мальчик?

– Не знаю, не мальчик, может, но и не взрослый. Какой то… Не знаю, я кто он…– Агнес рыдала.– Не ходите в город.

– Ты мне раньше говорила, что я доживу до старости,– произнёс кавалер.

– Не знаю, я… Раньше так было, теперь этак. Со стеклом все не просто, всё не ясно. Мутно всё.

Он аккуратно, чтобы не поцарапать её о броню, оторвал девочку от себя и встал:

– Я должен, вернутся в город, там остались мои люди.

– Нет, не ходите туда, вы помрёте.– Рыдала Агнес.

– Одевайся и иди в лагерь и молись за меня, будем, наедятся, что твой мальчик спасёт меня.– Он пошёл к солдатам.

– А если не спасёт?– В голос кричала девочка ему вслед.

– Спасёт, я буду осторожен.

Глава 10.

Он всегда прислушивался к словам Агнес, с тех пор как она стала глядеть в шар. Не пренебрёг он её словами и сейчас. Он вперёд выслал двух дозорных. Они шли в тридцати шагах впереди, Ёгана на коне и двух людей поставил в арьергард, сам ехал перед телегой, за ним шли Хилли-Вилли, всем его людям передалось напряжение кавалера. Все были начеку.

Наверное, это их и спасло от быстрой смерти, те два солдата, что были впереди, увидали свежий конский навоз на мостовой. Они подняли руки, и кавалер остановил людей.

– Что там?– Крикнул кавалер.

– Навоз, свежий.– Отвечал один из солдат.

– Может от наших лошадей?

– Господин, в этом проулке ещё навоз, а мы туда не ездили.– Крикнул второй солдат, указывая в проулок, что шёл от дороги вправо.

– Сходи, взгляни,– приказал Волков.

Солдат молча скрылся в проулке, а второй остался на улице и наблюдал за ним. Все остальные стояли, не шевелясь и почти не разговаривая, только лошади шевелились, да переступали ногами. Второй солдат, что наблюдал за своим товарищем неожиданно, повернул лицо к Волкову, глаза его были круглые, перепуганные, он заорал:

– Засада, господин засада!

И бросился бежать к своим, а из проулка, тоже бегом, выскочил тот солдат, что пошёл его проверить, а следом, отставая от него на десять шагов вылетел рыцарь. Настоящий, в великолепном доспехе, на роскошном коне, как и положено, с копьём! Конь у него шёл шагом размашистым, голопом, высекая искры подковами о камни мостовой! Он в два счёта догнал того солдата, что уходил в проулок. И рыцарь был подстать великолепному коню, играючи, как жука на булавку, он наколол бедолагу, убил наповал! И даже копья не бросил, стряхнул труп и погнался за вторым.

– Арбалетчик,– заорал Волков, понимая, что такой доспех как у рыцаря пробить не просто,– убей у него лошадь.

Растерявшийся арбалетчик, только тут начал натягивать тетиву.

– Ёган, мой арбалет,– продолжал орать кавалер,– что стоите болваны, не видите копьё у него, разобрали щиты, все кто со щитами в первую линию, перед телегой становись.

Солдаты хватали щиты из телеги, арбалетчик выстрели и не попал. Рыцарь, видя, что к его приближению готовы остановил коня, снова высекая искры из мостовой, развернулся, а второй солдат, задыхаясь и лязгая железом, благополучно добежал до телеги, до своих:

– Живой я, а Яков что?– Переводил он дух.

– Вон Яков лежит, проткнул он Якова.– Отвечали ему солдаты.

Рыцарь отъехал и остановился, а из проулка стали выходить пешие, в отличном доспехе, один нес штандарт. Пурпурное поле, с соболями по востоку и западу, с золотой рыцарской перчаткой в центре. Волков не знал этого герба, хотя пурпур всегда говорил о знатности, а золото о том, что род рыцаря стар.

Но сейчас не герб интересовал кавалера, далее по улице, шагах в ста, ещё из одного проулка, или быть может, целой улицы, выезжали конные, двое. И пешие шли за ними.