Борис Конофальский - Инквизитор. Мощи святого Леопольда

Это была ловушка, те, что были вдалеке, должны были остановить людей кавалера, а рыцарь со своими людьми должен был ударить с тыла. Хорошо, что дозорные заметили навоз.

– Господин, я натянул арбалет,– произнёс Ёган,– что будем делать?

А что тут можно было делать. Восемнадцать пеших, из них шестнадцать в доброй броне, два арбалетчика. Да рыцарь, а двое, судя по цветам, его оруженосцы, да из тех, что сами не хуже рыцаря, оба в хорошем доспехе, оба с копьями. А у него осталось девять бродяг, со щитами из досок, да Ёган, холоп бывший, да Хилли-Вилли, вот и всё его войско.

И что тут можно сделать? Бежать, больше делать нечего, конечно, все не убегут. От такого рыцаря, из пеших ни кто, ни уйдёт, для него сейчас начнётся развлечение, что то типа охоты. Да и сам Волков, может и не успеть, конь у него конечно великолепный, но именно в него, вернее в его коня будут стрелять арбалетчики врага. Попадут – даже если только ранят, у рыцаря будет шанс догнать его.

– Хилли-Вилли,– позвал кавалер.

И мальчишки тут же подошли к нему. Они заметно волновались, да и не мудрено. Он сам волновался, только вида не показывал.

– Заряжайте мушкет. И слушайте внимательно, как только скажу палить – палите, – он наклонился и заговорил тихо-тихо, только, что бы эти двое слышали,– как стрельнёте – бегите, бросайте всё и бегите, только к воротам не бегите сразу, догонят. Сначала спрячетесь где-нибудь, отсидитесь. Ясно?

– Но, господин,.. – начал было один из них.

– Ясно?– Зарычал Волков.

– Да, – оба закивали.

Стали заряжать мушкет.

А тем временем люди рыцаря построились в два ряда, как положено, со знанием дела. Алебарды, пики, арбалеты. Каждый на своём месте. Щитов у них не было, с такими латами они ни к чему. Первый ряд весь в полоном доспехе. Рыцарь и его оруженосцы перед ними. Они были готовы начать.

Надо было, что то делать и Волков крикнул то, что обычно кричали вместо приветствия:

– Кто вы такой и что вам надо?

– А вы что, не видите моего герба?– Отвечал рыцарь, поднимая забрало.

– Вижу, но я с юга, – отвечал Волков.– Я не знаю вашего герба.

– Оно и видно, что вы не местный,– заорал один из оруженосцев рыцаря,– у нас на гербах ворон не рисуют.

– Это герб славного рода, Ливенбахов.– Крикнул второй,– а перед вами Якоб фон Бранц из рода Ливенбахов. А кто вы такой?

– Рыцарь божий, Иероним Фолькоф, приехал сюда волею епископа Вильбурга, что бы забрать мощи, из Ризенкирхе дабы уберечь их от осквернения.

– Господин, – тихо заговорил ближайший к Волкову солдат,– все Ливенбахи чёртовы еретики.

– Ливенбахи! – стал припоминать кавалер.

– Так вы чёртовы паписты,– крикнул рыцарь,– у вас есть индульгенция, Фолькоф, ваш пёс-папа, отпустил вам грехи? Лучше если было бы так, потому что сегодня вы умрёте. Или думаете, что у вас хороший конь и вам удастся сбежать.

Он был прав. Волков так и думал.

– Вы зарядили? – Спросил он у мальчишек.

– Да господин, мы готовы,– отвечал один из них.

– Убейте у него лошадь, и сразу бегите. Стреляйте, как скажу.

– Господин, может лучше, мы стрельнём в него самого? – Спросил тот, что держал мушкет.

– Хотя бы лошадь раньте,– зло зашипел кавалер.

И обернувшись назад крикнул:

–Ёган, арбалет.

Если мальчишкам удалось бы убить коня под рыцарем, а ему убить или ранить коня под одним из оруженосцев, его людям, гораздо хуже вооружённым, удалось бы убежать, во всяком случае, многим, если не всем.

Ёган переда ему арбалет.

– Приготовьтесь, – скомандовал он, видя, как рыцарь и оруженосцы разворачивают коней, готовиться к рывку.

– Мы готовы, – за всех ответил мальчишка, который, что уже начал целится в рыцаря.

– Как двинется, стреляй,– сказал кавалер.

И мальчишка, тот, что целился, тут же приказал своему товарищу, тому, что держал дымящийся фитиль:

– Запаливай.

Фффссшшпааахх!

Грянул выстрел. Белый клок дыма не спеша поплыл по улице, растворяясь в воздухе.

Все кони на улице вздрогнули, но Волкова волновал только один конь, а этот конь вел себя абсолютно так же как и все. Кавалер смотрел на него и понимал, что рыцарский конь готов кинуться в бой по первой команде ездока. Он был в порядке.

«Промахнулись, недоумки».– С горечью подумал он и глянул на мальчишек, те и не собирались бежать, со знанием дела они чистили ствол мушкета, один из них глянул на Волкова, поймал его взгляд и от души улыбнувшись, сказал:

– Попали.

Кавалер хотел заорать, обругать, сказать, что бы бежали, но в это мгновение, в абсолютной тишине, что стояла на улице, он услыхал звук, повернул голову и увидел как по брусчатке, прыгает, бьёт концами по камням, не желая успокаиваться пружинистое рыцарское копьё.

А потом на камни упал и щит со знаменитым гербом. Только теперь Волков глянул на рыцаря. Тот сидел на коне, наклонившись чуть вперёд, на луку седла, и держал пере собой руку, ладонью вверх, ковшом, словно собирал в неё что то. И то, что он собирал, было кровью, и капала она из шлема.

– Господина ранили, – оглушительно звонко крикнул кто-то, из людей рыцаря.

Да все и так это понимали, оруженосцы подъехали к нему с двух сторон. И вовремя, Георг фон Бранц, фон Ливенбах начал валится с лошади, они едва успели поймать его. Упасть не дали. Поддержали, и повезли прочь, а люди его расступились и снова сомкнулись, пропуская господина себе за спины.

– Господин, мы готовы,– сообщил один из мальчишек, тот, что держал зажжённый фитиль.– Говорите в кого палить.

Теперь ситуация изменилась, оруженосцы увозили своего рыцаря, но пешие все остались. Тот, что держал штандарт фон Ливенбаха, видимо сержант, грозно крикнул:

– Ребята, эти папские выродки ранили нашего господина, давайте ка перережем этих папских свиней.

Солдаты его поддержали, загремели оружием, раззадоривая себя.

«А ведь и в правду перережут»,– думал кавалер, он отлично понимал, что уж больно неравно вооружены люди фон Ливенбаха и его люди.

Тут же ему в кирасу прилетел арбалетный болт, кирасу не пробил, скользнул и улетел под мышку. А вот Ёгану досталось, слегка. Болт чиркнул по луке седла, и вошёл в ему в ляжку, на палец, не далеко от причинного места. Ёган заорал:

– Ранили меня. Господин, меня ранили.

Волков, несмотря на серьёзную ситуацию, невольно засмеялся, глянул на него и сказал:

– Ну вот, с почином. И не ори так, то не рана, пустяк.

А люди рыцаря двинулись на них, три пики, четыре алебарды. Плотный строй опытных людей закованных в железо, да два арбалетчика.

– Шаг, ребята, навалимся дружно,– орал сержант со штандартом.

– Хилли-Вилли,– крикнул кавалер,– палите в этого крикуна.

– Запаливай,– крикнул мальчишка, тот, что целился, – я на него давно навёл.

Фффссшшшпаааххх!