Роберт Стайн - Вкус ночи

По крайней мере, теперь у меня есть план. Я пойду в этот дом. Я найду Росса. Я скажу ему… скажу ему…»

Она откинулась на спину и закрыла глаза. Но все равно чувствовала, что этой ночью ей не уснуть.

За несколько минут до шести утра она на цыпочках спустилась по лестнице в темную кухню, где единственным источником света был подмигивающий огонек посудомоечной машины, и вышла через дверь черного хода. Старый «Сивик» согласился завестись лишь с третьей попытки. Она бросила взгляд на дом, желая убедиться, что скрежет мотора не разбудил отца.

Затем она переключила коробку передач и выехала в серые сумерки; высоко в небе клубились тучи, закрывая восходящее солнце, черные силуэты деревьев дрожали на утреннем прохладном ветру.

В дороге ей не встретилось ни одной машины — лишь несколько полусонных людей, бредущих на работу пешком.

Дестини осознала, что сильно, до боли в челюстях стискивает зубы. Сейчас лучшее время, чтобы искать Росса, в сотый раз заверила она себя. Вампиры как раз будут ложиться спать, утомившись за время ночных похождений.

«Смогу ли я разбудить его? Узнает ли он меня?

Конечно, узнает! Он же все равно остался Россом».

Она вела машину вокруг студгородка. По лужайкам носились белки. Солнце все никак не могло прожечь пелену облаков.

Через несколько мгновений Дестини подкатила к недостроенной высотке. На резиновых ногах, с колотящимся сердцем, выбралась из машины и устремила взгляд на кирпичную стену, зиявшую рядами оконных проемов.

Две огромные вороны наблюдали за нею с карниза на третьем этаже. Послышалось хлопанье крыльев, и в окно под самой крышей стрелою влетела летучая мышь.

— Ничего себе!

«Сколько здесь квартир! Как же мне найти Росса?

Бог даст, повезет, — решила она. — Я должна спасти его и мою сестру».

Собравшись с духом, она подошла к парадному входу, ведущему в темный вестибюль. Обойдя катушки проводов и кабелей и груды гипсокартонных блоков, миновала зияющую шахту лифта и начала подниматься по бетонной лестнице.

Эхо ее шагов гулко разносилось на лестничной клетке. Единственный звук, который она слышала, пока не достигла первого этажа — там уже были слышны стоны и вздохи засыпающих вампиров. Щурясь в неверном сером свете, она с ужасом смотрела на ряды зияющих дверных проемов.

«Начну отсюда, — решила она, цепляясь за перила. — Окликать его по имени нельзя. Эдак и другие проснутся. Придется заглядывать в каждую квартиру, пока я его не найду».

Дрожа всем телом, она заставила себя отойти от лестницы, вошла в заваленный мусором коридор и подошла к первой из квартир.

«Надо было фонарик взять! Я думала, сюда проникает хоть немного солнца». Бледный серый свет, падающий из окон в коридоре, казалось, лишь удлинял тени и делал мрак еще непрогляднее.

Просунув голову в дверной проем, Дестини заглянула в темную квартиру. В темноте ничего нельзя было разглядеть, но она слышала низкое, размеренное дыхание. Она сделала шаг внутрь. Затем еще шаг.

В сером мареве она разглядела двух девушек, лежавших на спине на приземистых койках у стены; темные волосы рассыпались по подушкам, рты широко раскрыты, обнажая кривые клыки, выскальзывавшие и втягивавшиеся обратно с каждым вдохом и выдохом.

Дестини попятилась в коридор. Следующие две квартиры, похоже, пустовали. Никакой мебели. Никаких звуков.

Протяжный, жалобный вздох пронесся по коридору. По спине Дестини пробежала дрожь.

Она заглянула в четвертую квартиру. И увидела тощего, маленького человечка, который спал прямо на полу, подложив подушку под лысую голову; его ввалившиеся глаза были широко раскрыты. Дестини охнула и попятилась, решив, что он увидел ее. Однако он продолжал крепко спать.

Стоны и резкие всхрапы преследовали ее, когда она шла к следующей квартире. Там, на голом матрасе, лежали, держась во сне за руки, мужчина и женщина, и с их клыков сочилась слюна.

Назад, в коридор. Вот уже почти и конец, и никаких следов Росса. Она обогнула кучу мусора, состоявшую в основном из газет и журналов, небрежно сваленных у стены.

Газеты вдруг зашуршали. Дестини остановилась. Что привело их в движение? Здесь ведь нет сквозняков…

Она уставилась на ворох бумаги. Из глубины кучи послышался скребущий звук.

— Ой… — тихонько вскрикнула она, когда из-под газет выскользнули две огромные жирные крысы.

Они повернулись и воззрились на нее снизу вверх, сверля ее взглядом и будто бросая вызов.

Дрожа всем телом, Дестини отступила назад. Настоящие ли это крысы? Или вампиры в обличье крыс?

Ей вспомнилась летучая мышь, мечущаяся по гостиной. Ливви? Могла ли это быть Ливви?

Крысы поднялись на задние лапы и одновременно шагнули к Дестини. Одна из них оскалилась и пронзительно зашипела.

Дестини хотелось развернуться и броситься бежать. Но она понимала, что не рискнет повернуться к наступающим крысам спиной.

Они неподвижно замерли на задних лапах, длинные, розовые хвосты хлестали туда-сюда, шурша по бетонному полу. Глаза их тускло светились, словно черные жемчужины. Они разинули пасти и угрожающе завизжали, яростно размахивая передними лапами и полосуя когтями воздух.

Нужно выбираться.

Дестини развернулась, чтобы бежать, — и с силой врезалась в фигуру, возникшую у нее за спиной.

— Эй!.. — Споткнувшись, она упала на человека, и оба отшатнулись назад. Ее щека коснулась шершавой ткани его свитера.

— Росс?.. — Она схватила его за плечи, чтобы устоять на ногах; плечи были твердые, как кости. Это был явно не Росс.

— П-простите, — выдавила она. — Я вас не заметила. Я просто…

Она уставилась на него. Он был хорош собой. Молодой. На вид примерно ее возраста. Короткие темные волосы, темные глаза, тонкий, прямой нос.

Затем он повернулся — и Дестини разинула рот, задохнувшись от ужаса.

Вторая половина его лица… отсутствовала! Плоть заканчивалась ровно посередине, линия раздела проходила точно по центру лица, а дальше шли твердые кости черепа.

Дестини таращилась на него с раскрытым ртом, не в силах от ужаса даже дышать. Безглазая глазница зияла пустотой, на челюстях не было плоти.

Уцелевшая половина его лица была нормальной, даже красивой. Другая же являла собой безглазый череп.

Дрожа, Дестини попыталась отступить.

— В чем дело? — прошептал он. Его зубы лязгали, когда он говорил, а единственный глаз дико вращался. — Не бойся. Не волнуйся. Ты узнаешь меня только с ХОРОШЕЙ стороны, детка…

Он схватил ее. Обвил руками. Руки у него были твердые, словно кости, — они крепко прижимали ее к нему.

— Нет, прошу…

Она не могла дышать.

Он так стиснул ее, что у нее заболели ребра. Грудь, казалось, вот-вот лопнет.

Он приблизил к ней лицо. Теперь она видела обе стороны: красивое лицо — и безобразный череп. Обе жестоко ухмылялись, половина губы вздернулась, обнажая зубы.