Елена Асеева - Четыре дня, четыре ночи [СИ]

Досказал, допел те чудесные слова жизни русич, и губы его снова наполнились алой жизнью, спина и шея разогнулись, грудь сомкнулась, поглотив голубую душу, и ноги в коленях окрепли, перестав трястись. Он широко улыбнулся, и смело глянул в черные очи Зла, ибо Свет и Добро живший теперь в нем, не позволяли бить челом перед темной Ночью. Руслан помотал головой, пошевелил плечами и почувствовал внутри себя силу… ту силу, которая не давала право мучить и изводить его голубую душу, когда-то совершенными и давно уже познанными и продуманными ошибками, кои свойственно допускать человеку на своем трудном жизненном пути. И как только почуял он в себе силу Богов Света, черные очи в кругу потухли, а через секунду и вовсе заполнили своей темнотой, бывший некогда белым круг, поглотив, сожрав все светлое по краям, и обратив его в тьму, без всяких крапинок и примесей. А Руслан, лишь чернота поглотила свет, пошел дальше, вперед… туда вглубь Пекла, вслед за выглядывающим из плотного тумана хвостом Барсика, который продолжал идти, не замечая того, что хозяин останавливался и преодолевал зло тьмы, наверно его, серо-белого кота, это и вовсе не касалось. Но стоило Руслану догнать кота, поравнявшись со зданием и обходя его слева, Барсик тихо замурлыкав, молвил:

— Это храм Чернобога… мур… Здесь собрано все Зло Вселенной, отсюда Повелитель и Господь Тьмы раздает свои приказанья и рассылает по Яви демонов.

Руслан слушал кота внимательно, однако он уже и сам догадался, прочувствовав это на себе, что перед ним храм Чернобога, повелителя Пекла и властителя Севера. Он, молча, оглядел здание слева, затем сзади и поразился тому, что со всех сторон храм выглядел одинаково разрушено, кособоко и уродливо. И, казалось, что не только тот, кто сидит в этом храме был злом и смертью, но и само здание насытилось, напиталось злом и смертью.

Руслан уже миновал храм Чернобога, направляя свою поступь за хвостом кота, когда внезапно уловил молниеносно пролетевший, мимо него, сладковатый запах цветов. Запах был не только мимолетным, но и таким обманчивым, что русич так и не понял, ощутил ли он тот аромат на самом деле или тот ему всего лишь почудилось. Потому как только улетел этот аромат цветов, вновь нестерпимо сильно запахло плесенью и гнилью, и еще, по мере того как Барсик и его хозяин шли вперед, к этим двум запахам стал примешиваться запах крови. Это был тоже тонкий запах, но он не был мимолетным… и почему-то Руслан предположил, что где-то недалеко, может всего лишь в двух шагах от него, кто-то ножом надрезал человечью плоть и выпустил на землю, и туман красную людскую кровь.

А меж тем кругом них продолжала, царить тишина и теперь уже не слышалось повизгивания измученных животных, да и туман стелившейся подле земли не колыхался, а стоял на одном месте, и съедал он и поступь кота, и поступь самого человека.

Они шли довольно долго, кот впереди, а его хозяин позади, внезапно, без всяких предупреждений Барсик остановился, поднялся на задние лапы, выглянув из, теперь ставшего синем, тумана и махнув головой вправо, тихо заурчав, сказал:

— Видишь, там… вдали ледяные горы, в них торчат головы правителей, князей, государей, царей, королей, кесарей, императоров, монархов, президентов, если сказать короче — всех тех, кто поставлен был Богами Света править своими народами. Править, заметь себе, справедливо и честно… Но они забыли о дарованной им чести и теперь, теперь слезами, которые выплакали их народы, пытаются растопить эти льды и спасти свои черные души… мур… Да, вот беда только… слезы людские, пролитые от их правления, никак не растапливают эти льды… Потому что слезы те — слезы страданий и боли, в них несчастье и горе, тяжелая, а порой и невыносимая жизнь… и в них нет света и добра, а поэтому не могут они растопить эти льды… Хму…хму…хму… — захихикал кот. — А эти дурни того не знают… ведь они чернющие, как само зло… хму…мур…

Кот опустился на четыре лапы, и замер на месте, продолжая тихо смеяться в синем тумане, хвост его, поднятый кверху и похожий, Руслан, наконец-то догадался, на булаву, утыканную острыми колючками, слипшийся шерсти, взволнованно вздрагивал от того смеха. Еще долю секунды человек смотрел на этот хвост, подавляя в себе возникшее желание, пнуть этого злобного кота в зад, а потом перевел взгляд и посмотрел туда, куда только, что указывал Барсик. И увидел как, словно из земли укрытой синим туманом, вверх мгновенно устремились высокие горные кручи, они дотянулись до черной усеянной звездами вышины, и своими угловатыми верхушками затерялись где-то там. Сами горы были покрыты льдами бело-голубого цвета и утыканы черными, похожими на тени головами. Но при этом в отличие от тени, черные головы душ сохраняли свой телесный образ и на них были хорошо видны и глаза, и рот, и нос, и брови, и щеки, и уши и даже короткие, точь-в-точь подстриженные под троечку волосы. А сами части лица смотрелись более темного цвета, почти чёрными, чем вся остальная физиономия.

Горы выросли совсем рядом так, что казалось, сделай несколько шагов, и ты наступишь на душу-голову какого-то тирана, обильно умывающегося людскими слезами. Руслан пригляделся и смог увидеть у самого основания одной горы, что была ближе всех к нему, голову-душу того самого князя….предателя веры предков, истории и Богов. Да только теперь лицо того государя, было совсем не радостным и счастливым как загодя, а наоборот очень даже несчастным, из его черных глаз текли мелкие серебристые слезы, похожие на крошечки соли, они проделали на его щеках глубокие голубоватые борозды. Вытекающие из глаз и струящиеся по бороздам на лице соленые слезы, будто и не сбегали теком, а скатывались и падали на ледяную поверхность горы, тотчас оборачиваясь льдинками.

— Нет, ему прощения, никогда! — тихо откликнулся кот из своего синего тумана и довольно заурчал.

— Да, — чуть громче сказал Руслан, и, собрав полный рот слюны, сплюнул, намереваясь покрыть тем плювком лицо предателя. — Никогда не будет ему прощения!

Но белая слюна гнева человека, вылетев изо рта, не долетела до головы государя, а почему-то приземлилась на стелющийся по земле сине-черный туман, и, упав сверху на него, так и осталась лежать, выделяясь своей беловатой прозрачностью.

— Далеко, — пояснил Барсик, утопающий в тумане, но верно видящий сквозь его плотное покрывало, как плюнул в сторону князя-предателя Руслан. — Это все иллюзия… на самом деле он очень далеко от тебя и твоя слюна вряд ли к нему долетит… хму…хму… мур.