Мэделин Ру - Истории из приюта [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Снова раздалось хихиканье, женственное и кокетливое. Оно доносилось из глубин Бруклина. Слышались голоса, но с такого расстояния они звучали приглушенно и неразборчиво. Джоселин соскочила с табурета и, сбросив туфли на каблуках, так было легче бежать, помчалась к лестнице. Сестра Крамер, конечно же, давно покинула свой пост, отправившись на ужин, а потом спать. На первом этаже ходили несколько санитаров и медсестер, но, похоже, они не заметили, как Джоселин проскочила к ступенькам.

Она снова погрузилась в холод и снова пыталась бороться с подступающим ужасом, который, казалось, сочился в помещении, пропитывая все вокруг, как липкая смола. Она спускалась практически беззвучно, нащупывая проход в арку, откуда доносилось хихиканье.

Теперь голоса звучали громче, четче, и Джоселин начала различать слова. У темной арки, открывающей путь в коридор, не было санитаров, которые могли бы ее остановить.

– П-подожди… Что ты делаешь? Мэдж? Что ты творишь? Таннер… Она слышала панику в его голосе, он дрожал, и от этого казалось, что голос принадлежит маленькому мальчику.

Джоселин побежала быстрее, пытаясь не поскользнуться в чулках и не упасть. Она тяжело дышала, запыхавшись, и не обращала внимания на то, что коридор становился все темнее, сужался, становясь похожим на тоннель со слабым лучом света в конце.

Джоселин резко остановилась, когда остальные пациенты вдруг начали кричать, словно в знак солидарности с хохотом Мэдж. Это было подобно выражению дикой, ужасной симпатии.

А потом крики сложились в напев. Она не слышала Люси, но слышала Дэнниса и его друзей по несчастью, которые выкрикивали фразу, которую она слышала в первую ночь:

– Помоги ей, помоги ей, ПОМОГИ ЕЙ!

Она обнаружила их в седьмой операционной.

Джоселин замерла в дверях. Это был худший момент для ступора, но она все равно не могла сдвинуться с места. Мэдж была там. Она стояла на операционном столе, к которому до этого привязывали Люси. Таннер метался вокруг него, расставив руки, чтобы схватить ее, если она упадет. Он бросался из стороны в сторону, не отрывая глаз от Мэдж, которая кружилась на передвижном операционном столе.

– Осторожно, куколка! – хихикнула она. В правой руке она держала молоток из нержавеющей стали, такой использовался вместе с орбитокластом при лоботомии. – Упадешь! Не упади и не разбей свое милое личико.

– Давай я сниму тебя оттуда, – предлагал Таннер, нервно облизывая губы и пытаясь приблизиться к ней.

Но Мэдж уворачивалась, и стол начинал трястись, грозя перевернуться вместе с ней. Она махала молотком то в сторону Таннера, то в пространство перед собой.

– Почему бы тебе не спуститься? – умолял он. Его лоб блестел от пота.

Напев в коридоре нарастал, становился оглушительно громким и более быстрым. Джоселин осторожно вошла в комнату, подняв руки в знак капитуляции.

– Я видела его, – говорила Мэдж. Ее голос звучал испуганно, как у маленькой девочки. – Я видела Микки Мауса, но где была Минни? Ее там не было. А она такая красивая. Такая красивая. Теперь она треснула. Теперь она сломана.

Джоселин уже добралась до островка света от включенных операционных ламп, но Мэдж этого не заметила, продолжая шатко покачиваться, подняв руки вверх и размахивая молотком, как маятником.

– Пожалуйста, слезь оттуда, и мы поговорим, – уговаривал ее Таннер, готовый поймать Мэдж, если она упадет, что казалось все более вероятным.

Джоселин задумалась, как бы забраться на стол и успокоить Мэдж. Как оказалось, это сложно сделать так, чтобы они не упали или чтобы Мэдж не разбила подруге голову молотком.

– Но он сказал, что я увижу! – закричала Мэдж.

От ее крика вой за дверью стал еще сильнее, громче, и слова начали отдаваться эхом у Джоселин в голове:

– Помоги ей, помоги ей!

– Осторожно, куколка! – выдохнула Мэдж, продолжая смеяться. Смех переходил в истерический хохот. – Осторожно, куколка! Осторожно! Ты упадешь! Не упади и не разбей свое милое личико!

На этот раз молоток, сверкнув сталью в свете ламп, взмыл в конкретном направлении. Джоселин и Таннер бросились к столу, но опоздали. Мэдж в очередной раз крутнулась и ударила себя молотком по губам. Ее зубы, крошечные белые кусочки, посыпались на них, как песчаный дождь. Джоселин прикрыла лицо руками и закричала, глядя сквозь пальцы, как молоток снова опустился на лицо Мэдж, на этот раз в центр лба.

Она продолжала хихикать, хихикать, хихикать… Удар. Таннер схватил ее за ноги и по возможности мягко стащил на пол, уклоняясь от ударов молотка, которым Мэдж беспорядочно размахивала. Джоселин пыталась выхватить молоток, но Мэдж сопротивлялась. Ее хихиканье превратилось в пассаж из пронзительных криков. Она уклонялась, вырывалась и ударяла себя молотком снова и снова, пока Джоселин наконец не вырвала его у нее из рук.

Посередине лба Мэдж разрасталась, словно паутина, темная гематома. Пока Джоселин с Таннером пытались ее успокоить, у нее по лицу потекла кровь, а смех начал постепенно стихать – вместе со светом, уходившим из ее глаз.

– М-Мэдж, Мэдж, ты можешь дышать? Господи, ты можешь дышать? Оставайся со мной, я сейчас кого-нибудь приведу… Я приведу кого-нибудь на помощь. – Джоселин оторвала полоску ткани от своей формы и попыталась остановить кровотечение.

Но кровь продолжала литься по лицу Мэдж, стекая по носу в рот, капая на Джоселин и на пол. Она была такого насыщенного цвета, что казалась черной.

– Я упала и разбила свое милое личико, – пробормотала Мэдж. Слова звучали неразборчиво из-за сломанных зубов. – Полагаю, он добился своего.

– Держись, Мэдж! Я знаю, что тебе плохо… Пожалуйста, держись!

– Почему? – прошептал Таннер. Он повторял это снова и снова. – Почему? Почему?

Над ними, поглотив скудный желтый свет операционных ламп, нависла чья-то тень. Мэдж обмякла у них на руках, и крики пациентов наконец затихли. Джоселин почувствовала, как тяжелая рука легла ей на плечо. Это был главврач.

Она вздрогнула и попыталась сбросить его руку.

– Вы сами все видите, сестра Эш, – сказал он. – Иногда надежды действительно нет. Что вы могли сделать? Что мог сделать каждый из нас? Если бы мы не успокоили разумЛюси – если бы мы не дали ей покой, которого она не могла найти сама! – она могла бы сделать с собой такие же ужасные вещи. А Дэннис… Дэннис может покинуть нас в любой день.

– Я не… Мэдж не сделала бы этого по своей воле.

У Джоселин не было сил взглянуть вниз. Она не могла смотреть на разбитое лицо подруги. Ее кожа была такой холодной, они обе были такими холодными, что кровь и внезапно хлынувшие слезы казались еще горячее, обжигающе горячими.