Ренсом Риггз - Карта дней [litres]

– Это невероятно вкусно! – сказал Миллард, промокая губы салфеткой.

Никто здесь не удивлялся ему и не таращился на парящую в воздухе салфетку: то ли жители Портала были очень вежливые, то ли не в первый раз уже сидели за столом с невидимкой.

– Правда, у меня есть один вопрос. Как приготовить трехсуточного барашка в петле длиной в одни сутки?

– Очень просто. Петлю создали, когда барашек уже два дня пекся, – объяснил Элмер. – Так у нас получается трехсуточный барашек каждый день .

– Какое изумительное применение петлевого времени! – восхитился Миллард.

– Это было еще до меня, – сказал Элмер. – Рад бы присвоить себе всю славу, но моя заслуга – только в том, чтобы снять его с вертела и нарезать.

– А теперь расскажите нам о себе, – вмешалась Эйлин. – Кто вы такие?

– Не будь такой резкой, – осадила ее Джун. – Это гости Пола.

– Это еще почему? Мы имеем право знать.

– Все в порядке, – сказала Эмма. – Я бы на вашем месте тоже хотела знать.

– Мы – подопечные мисс Сапсан, – ответил Енох с полным ртом картошки. – Из Уэльса. Вы про нас слышали?

Он сказала это так, как будто они действительно должны были знать о нас.

– Не-а, – ответил Джозеф.

– Что, правда? – удивился Енох. – Совсем никто не слышал?

Он недоверчиво оглядел стол.

– Гм. Мы вообще-то вроде как важные особы.

– Енох, не воображай, – сказал Миллард. – Он всего лишь хотел сказать, что мы пользуемся некоторой известностью в нашем частном сообществе из-за той роли, которую нам довелось сыграть в битве за Дьявольский Акр. Львиной долей успеха мы обязаны Джейкобу – вот он, – который…

– Заткнись, а? – прошипел я.

– …но вы тут, в Америке, возможно, лучше знаете его деда, Абрахама Портмана.

Они снова покачали головой.

– Извините, – ответил за всех Реджи, наклоняясь, чтобы что-то скормить щенку под столом. – Но о нем мы тоже никогда не слыхали.

– Вот странно, – сказал Миллард. – Я был совершенно уверен, что…

– Может быть, он путешествовал под вымышленным именем, – предположила Эмма. – Он умел видеть пустóты. И контролировать их. А?

– О! – воскликнула Эйлин. – Может, вы мистера Ганди имеете в виду?

Имя показалось мне знакомым, но я никак не мог вспомнить, где я его слышал.

– У твоего дедушки был необычный акцент? – спросил мужчина, сидевший рядом с Элмером.

– Был, польский, – ответил я.

– Ага, – он кивнул. – А мог он иногда путешествовать в сопровождении другого человека? Или молодой леди?

– Молодой леди? – Енох поднял брови и покосился на Эмму.

– Это точно был не он, – сказала Эмма и внезапно напряглась.

Джун выскочила из-за стола и убежала, а потом вернулась с альбомом.

– Наверняка у нас тут есть его фотография, – она принялась листать страницы. – Мы завели его специально, чтобы не забывать, кто приходит, кто уходит… Так мы знаем, кому можно доверять, когда они возвращаются после долгого отсутствия. Иногда враги пытаются выдать себя за друзей.

– Твари вообще мастера маскировки, – вставил Элмер.

– О, это мы знаем, – мрачно ответил я.

– Тогда стоит дважды проверить фотографию Пола, – сказала Эйлин. – Убедиться, что он тот, за кого себя выдает.

– Я что, так сильно изменился? – обиделся Пол.

– По-моему, ты выглядишь лучше, – успокоила его Ферн.

– Вот он! – Джун ввинтилась между мной и Эммой и положила на стол альбом. – Это Ганди.

На маленькой черно-белой фотографии под деревом отдыхал мужчина. Он разговаривал с кем-то, кто остался за кадром. Интересно, с кем и о чем? Лицо у него было довольно молодое, волосы черные, а рядом сидела симпатичная собака. В кепке. Это был мой дедушка, но я редко видел такие его фотографии, где он уже приблизился к среднему возрасту, но был еще молод, еще в расцвете сил. Жалко, что я его тогда не знал.

Друзья вскочили и столпились вокруг, чтобы тоже посмотреть. Эмма была бледна, как бумага.

– Это он, – едва слышно прошептала она. – Это Эйб.

– Так ты – внук Ганди? – удивился Пол. – Что ж ты раньше не сказал?

Ну, отчасти потому, что я не знал, что дедушка использовал прикрытие еще и для работы, а не только для получения прав (кстати, вот где я видел раньше фамилию «Ганди»). Но в основном из-за предостережения Эйча.

– Один человек, которому я доверяю, велел мне никому не говорить об охотниках на пустóты.

– Что, и другим странным тоже? – не поверила Джун.

– Вообще никому.

– Ума не приложу, почему, – сказал Элмер. – Они же для всех нас герои.

Убедившись, как люди реагируют на это имя, я подумал, может, стоит уже сделать послабление в правилах?

– Но как мы можем быть уверены, что эти люди говорят правду? О том, кто они такие? – спросила Эйлин. – Не хочу никого обидеть, но мы же их не знаем.

– Я могу за них поручиться, – объявил Пол.

– Ты-то сам давно с ними знаком? Всего день?

– Они убили двух бандитов, а еще одного задавили, – внушительно сказал Пол. – Они очень выручили странных из «Поместья “Богиня”» там, в Старке.

Элмер ткнул пальцем в дедушкино фото.

– Вы что, не видите сходства? Мальчик как две капли воды похож на Ганди.

Глаза Эйлин перебегали с фотографии на меня и обратно, и, судя по выражению ее лица, она была с этим согласна.

– Ты сказал, его настоящее имя было Абрахам?

Я кивнул.

– Как он поживает? Наверняка сильно постарел. Мы уже давно его не видели.

– К несчастью, – сказал Миллард, – несколько месяцев назад он нас покинул.

Поднялся печальный ропот.

– Сочувствую вашей утрате, – сказал Джозеф.

– И что его прикончило? – вставил Реджи.

– Как можно спрашивать о таком?! – возмутилась Ферн.

– Да ничего, все в порядке, – возразил я. – Пустóта.

– Он сражался до последней минуты, – сказал Элмер и поднял стакан с чаем. – За Абрахама!

И все за столом подняли стаканы и провозгласили:

– За Абрахама!

Эмма к ним не присоединилась.

– А что насчет людей, с которыми он путешествовал? – спросила она.

Джун снова принялась листать альбом.

– Парень в костюме и с сигарой – его помощник. Он бывал тут и помогал нам почти столько же, сколько Ганди.

Она перевернула еще страницу и вела по ней пальцем, пока не нашла портрет молодого Эйча. С тех пор, когда был сделан этот снимок, прошло немало лет.

– Фотография старая, но это точно он, – сообщила она.

Джун оказалась права. На древнем снимке без сомнения был Эйч: то же лицо, те же глаза, мгновенно оценивающие всего тебя целиком. В зубах у него торчала незажженная сигара. С фотографии на нас смотрел человек, у которого явно были занятия поинтереснее, чем позировать, и ему не терпелось к ним вернуться.