Ренсом Риггз - Карта дней [litres]

– Он был напарником Ганди, – сказал Джозеф. – Забавный парень. Знаешь, что он однажды сказал? Я как раз только вернулся из Вьетнама, а тут он приезжает, в этой своей большой старой колымаге…

– А что насчет девушки? – бесцветным голосом поинтересовалась Эмма.

Джозеф замолчал посреди фразы и чуть не фыркнул.

– Ой-ой, – гадко заулыбался Енох, – кто-то вышел на тропу войны.

– Девушка? – сказала Эйлин. – Помнится, они называли ее Ви. Необычная особа.

– Очень тихая, – подхватил Элмер. – Молчит и смотрит. Сначала нам казалось, что она протеже Эйба и что в один прекрасный день он собирается передать дело ей… Но иногда вдруг складывалось впечатление, что на самом деле это она ими вертит.

– Я как-то слышал, что она вроде бы раньше работала в цирке. Сама так сказала, – добавил Элмер.

– А я – что она была в русском балете, – сказала Ферн.

– А я – что сбежала на Запад и стала ковбоем, – сказал Реджи.

– А я – что она убила семерых во время драки в баре в какой-то техасской петле, и потом ей пришлось бежать в Южную Америку, – сказала Джун.

– Выходит, она была аферистка, – припечатала Эмма.

– Если подумать, – сказал Джозеф, внимательно ее разглядывая, – она была немного похожа на тебя. На самом деле, когда я тебя увидел, подумал даже сначала, что ты – это она.

Я думал, что у Эммы из ушей дым повалит. Я наклонился к ней и прошептал:

– Уверен, это совсем не то, о чем ты думаешь.

Она не обратила на меня внимания.

– А ее фотография у вас есть?

– Ага, вот, – сказала Джун и ткнула в снимок пальцем.

На картинке Ви выглядела так, будто на завтрак она ела гвозди. Или зарабатывала на жизнь, объезжая медведей гризли, и только что слезла с одного из них, а тут ее взяли и сфотографировали. Руки скрещены на груди, подбородок вызывающе задран. Мне пришлось согласиться с Джозефом: она и правда немного походила на Эмму. Правда, вслух я бы в этом ни за что не признался.

Эмма так впилась в фото взглядом, словно хотела навсегда выжечь ее облик у себя в памяти. Она немного помолчала, потом сказала:

– О’кей.

Я видел, что она усилием воли подавила все свои чувства по этому поводу: можно было невооруженным глазом видеть, как ком эмоций спустился по горлу и провалился в желудок. Затем ее лицо просветлело, она улыбнулась Джун – чуть-чуть слишком сладко – и сказала:

– Большое спасибо.

– Вот и ладушки, – сказала та и, захлопнув альбом, пошла к своему стулу. – А то у меня уже еда остыла.

Реджи наклонился ко мне через стол:

– Так что, Джейкоб? Ганди научил тебя всему, что знал сам? Охотиться на пустóты и все такое? У тебя наверняка полно всяких историй!

– Ну, вообще-то нет, – сказал я. – Я рос, думая, что я обычный.

– Он даже не знал, что он из странных, до этого самого года, – охотно пояснил Миллард.

– Ну, ничего себе! – ужаснулся Элмер. – У тебя, выходит, тот еще интенсивный курс получился.

– Это точно.

– Больше «интенсивный», чем «курс», – добавил Енох.

– А тебе известно, что твой дедушка был одним из двух странных, которых я первыми встретил в жизни? – сказал Джозеф.

Он уже доел и теперь откинулся на спинку стула, покачиваясь на задних ножках.

– Я тогда понятия не имел о странном мире и жил в Кларксвилле, штат Миссисипи. Стоял 1930 год. Мне было тринадцать, родители померли от испанки. Я ничего не знал о странных, но чувствовал, что во мне что-то меняется – это проступал пророческий дар. А потом я понял, что за мной что-то охотится… но первыми до меня добрались Ганди и Эйч. Они-то и привезли меня сюда.

– За столько лет они доставили сюда много детей, – подтвердил Элмер.

– Но почему так далеко? – не понял Миллард. – Неужели не было петель ближе к тому месту, где вы жили?

– Только не для прорицателей, – вздохнул Джозеф.

Я посмотрел на друзей: судя по всему, их мучил один и тот же вопрос.

– То есть здесь у вас могут жить только прорицатели? – спросил я.

– Ой, нет. Нет-нет, мы не такие, – запротестовала Ферн. – Мы пускаем к себе в петлю любых странных.

Она указала на дом по ту сторону двора.

– Смит, например, контролирует ветер. Мосс Паркер, его сосед, – телекинетик, он может передвигать вещи, но только съедобные. Это очень полезно, когда нужно накрыть на стол.

– Несколько лет у нас тут жил мальчик, который умел превращать золото в алюминий, – добавила Джун. – Хотя это, конечно, не самый востребованный навык.

– Однако есть петли, которые чужаков к себе не пускают, – сказал Элмер. – Они бы вас сразу выгнали.

– Они не доверяют никому, кроме таких же, как они, – пояснила Эйлин.

– Но мы же все странные, и в этом одинаковые, – возмутилась Бронвин. – Этого что, недостаточно?

– Видимо, нет, – сказал Реджи.

Он кинул хрящик в траву, и щенок тут же кинулся за ним.

– А разве это не против правил имбрин – если вместе живут только странные какого-то одного типа? – не унималась Бронвин.

– Конечно, нет, – возразил Енох. – Вспомни овечьих шептунов в той монгольской петле или плавучий город в Северной Африке.

– Есть множество причин, по которым странные с одним и тем же даром могут сбиваться вместе, – сказал Миллард. – Я, например, знаю несколько невидимых общин.

– О, – сказала Бронвин. – А я-то думала, это незаконно.

– Размежевание по талантам не поощряется кодексом имбрин, так как способствует клановому мышлению и ненужным конфликтам, – сказал Миллард. – А вот что строго запрещено , так это закрытые петли, в которых разрешается жить только странным одного типа, а всех остальных изгоняют.

– Это все, конечно, прекрасно, – заметил Элмер, – но имбрин у нас тут почти не осталось. Так что на их кодексах далеко не уедешь.

– Но почему их почти не осталось? – спросила Бронвин. – Куда они все подевались? Никто так и не смог нам этого объяснить, и я уже, честно говоря, начинаю заводиться.

– Здесь всегда так было, сколько мы себя помним, – пожал плечами Реджи.

– Но кое-кто помнит и другое, – раздался голос позади нас.

Я обернулся и увидел ту самую старую леди с повязкой на глазу. Она ковыляла к столу.

– Вижу, вы решили начать без меня.

– Простите, мисс Энни, – сказала Ферн.

– Никакого уважения к старшим, – проворчала она, однако судя по тому, что все сидевшие за столом дружно поднялись, чтобы приветствовать ее, к ней относились с большим почтением.

Мы последовали общему примеру и тоже встали. Ферн даже вскочила и проводила мисс Энни к ее месту во главе стола. Добравшись до него, мисс Энни ухватилась за край столешницы и медленно опустилась в приготовленное для нее кресло. Только после этого все снова сели.