Тим Миллер - Горячая линия для самоубийц

Он протянул ему фартук и щиток для лица. Эл надел их и снова взялся за пилу. Он видел такую по телевизору. Такими пилили кости, при вскрытии. Он подошел к Чарли и схватил его за ногу.

— Прости, Чарли. Думаю, будет немного больно.

— Нет! — крикнул Чарли, когда Эл начал пилить кость на лодыжке. Кровь брызнула на фартук и щиток. Он пожалел, что не было стеклоочистителя, чтобы его очистить. Крики Чарли были громче, чем визг пилы, которая отрезала ему ногу. Кровь брызнула из раны.

Он отбросил ступню в сторону, один из мужчин вручил ему паяльную лампу. Эл зажег ее и прижег рану, пока она не почернела.

— Вот так. Кровотечение прекратилось. Ты же не хочешь истечь кровью?

— Пошел ты! Я сгною тебя в чертовой тюрьме, ты, членосос! — крикнул Чарли.

— Нет, Чарли. Не сгноишь.

Эл взял пилу и начал пилить левую руку Чарли в локте. Чарли кричал и пытался вырваться, пока рука не отделилась от тела. Эл снова прижег рану паяльником. Затем поднял отрезанную руку и провел пальцами по члену Чарли. К его удивлению, пенис дернулся.

— Ого. Что это? — Сказал Эл, снова проводя пальцами по члену прокурора. — Ебена мать. Тебе это нравится!

— Прекрати! Пожалуйста!

— Чувак, тебя заводит собственная отрезанная рука.

— Это непроизвольно! Пожалуйста, перестань!

Эл гладил член Чарли, пока эрекция не стала полной.

— Я впечатлен, Чарли. Ты, наверняка, умеешь сделать женщину счастливой.

— Пошел ты!

Эл гладил и гладил отрезанной рукой пока член Чарли не начал пульсировать. Он быстро убрал руку и поднес к эрегированному члену паяльник, включив его. Стоны Чарли превратились в пронзительный вой раненого животного. Эл с интересом наблюдал, как член Чарли потемнел, а затем почернел, превращаясь в ничто. Он продолжал жечь его, глядя, как яички Чарли тоже превращаются в ничто, пока пах его врага не превратился в обугленный кусок плоти.

Одного из мужчин вырвало. Эл посмотрел на высокого наемника, тот пожал плечами.

— Ты крутой, спортсмен. Это дерьмо действительно воняет.

Чарли лежал на столе, дрожа, у него не было руки и ноги, и на месте причиндалов чернела дыра. Эл взял набор плоскогубцев и тисков, подошел к лицу Чарли. Он вставил расширитель, чтобы открыть ему рот, Чарли попытался закричать, когда Эл плоскогубцами вырвал верхний передний зуб. Он швырнул зуб на пол, прежде чем вырвать следующий. Эл с хрустом рвал зубы жертве.

Прошло чуть больше часа, но Эл сумел вырвать все зубы Чарли. Чарли кричал и рыдал, из его рта сочились кровавые пузыри. Эл снял щиток и взял полотенце, чтобы вытереть лоб.

— У тебя все в порядке, спортсмен? — спросил мужчина в маске.

— Да. Это довольно утомительно.

— Хорошо, побереги силы. У тебя тут есть еще один.

— Еще один кто?

Двойные двери позади них распахнулись, и человек в маске вкатил другой стол. На нем была привязана его обнаженная жена, Дорис.

— Вот.

— Дорис? Что? Это моя жена!

— Да, господин мэр! — сказал мистер Блэк, появившись позади него.

— Она тоже связалась с нами. Она хотела, чтобы мы просто убили вас, чтобы она могла получить страховку жизни. По-видимому, она не поняла концепцию горячей линии для самоубийц. Поэтому вы удостаиваетесь чести забрать ее жизнь.

— Боже, Дорис? Зачем?

— Ты гребанный неудачник, Эл. Я знаю о твоей тяге к маленьким девочкам, уже много лет, просто закрывала на это глаза. Твое финансовое дерьмо, с ним бы я еще могла смириться. Черт, я даже могла бы смириться с тем, что ты трахаешь детей, пока это говно не начало всплывать. Я не собираюсь быть женой педофила в тюрьме. Мы должны были поехать в Вашингтон. Вместо этого ты слил себя в унитаз. Все должно было выглядеть так, будто ты раскаялся и покончил с собой, я бы получила поместье, страховку и, что еще лучше, общественное сочувствие. Я могла бы баллотироваться в конгресс! А сейчас? Думаю, ты просто убьешь меня. Но знай, они убьют и тебя.

Она огляделась и увидела Чарли, который задыхался от крови, прерывисто дыша.

— Какого черта? Ты это сделал?

Эл улыбнулся и кивнул.

— Ага. Сейчас я рад, что они привели и тебя. Я понятия не имел, что ты такая хладнокровная сука. Я имею в виду, я знал, но всегда думал, что у тебя есть кусочек нежности ко мне.

Он повернулся к столу и поднял большой крючкообразный нож.

— Полагаю, сейчас мы увидим, сколько у тебя нежных кусков.

Следующие несколько часов он резал, рвал и кромсал свою жену способами, которых бывалые наемники никогда раньше не видели. Даже парень, называвший его «спортсмен» вынужден был выйти на улицу, чтобы проблеваться. К тому времени, когда он закончил, безжизненное тело Дорис лежало на столе. Ее матка лежала на животе, а кишки были обмотаны вокруг нее. Глаза были вырваны и болтались на зрительных нервах. Её рот был раскрыт, нескольких конечностей и частей тела не хватало.

Эл бросил нож в сторону и посмотрел на мистера Блэка.

— Ну что теперь? Технически она наняла вас, ребята. Так что я снят с крючка? Черт, вы, ребята, получили, что хотели. Так что можете уничтожить эти видео, и убить всех в том притоне или даже дать мне это сделать. Черт, я стану легендой.

— Не совсем, господин мэр, — сказал мистер Блэк. — Понимаете, для нашей программы, должны быть правдоподобные мотивы. Поэтому сегодня утром я отправил видео и фотографии в местные новости. Кадры покажут в ближайшие час или два, я думаю, что полиция вскоре появится здесь. Они найдут ваши тела, красивые и аккуратные. А мы исчезнем, как призраки, как всегда.

— Что? Нет! Вы не можете … — прежде чем он закончил, высокий человек в маске приставил пистолет к его виску. Эл почувствовал холодную сталь и сразу понял, что должно произойти.

— Подождите! — крикнул он, его прервал звук выстрела и следом накрывшая его темнота.

Кори Каллахан

Рид, Техас

Кори ненавидел физру. Это, должно быть, было самое близкое к средневековым пыткам в современную эпоху. В шестнадцать лет Кори был проклят почти всем, чем мог быть проклят подросток. Он был невысоким, тощим, страдающим аллергией почти на все, что не давало ему жить, как нормальному человеку, и он был геем. Хоть быть геем и не причиняло ему страданий, но в таком консервативном городке, как Рид, лучше было иметь Эболу.

Кори не относился к открытым геям. Но он всегда был нежным и бесконфликтным, и люди считали его геем, даже раньше, чем он понял это сам. Он хорошо учился, но в городе, где футбольной команде средней школы поклонялись, как греческим богам, тощий гей-ребенок не имел шансов. Ежедневно он делал все, что мог, чтобы избежать ребят из футбольной команды. Кори не считал, что с ним что-то не так, и это вызывало у людей чувство враждебности к нему.

— Ты слишком застенчив, — говорил ему друг, Сэм. — Ты идешь по коридору, опустив глаза. Ты избегаешь зрительного контакта. Они сразу понимают, что ты меньше и слабее их. Ты показываешь страх, это как размахивать красной тряпкой перед быком. Тебе нужно вести себя более уверенно.