Дженнифер Макмахон - Молчание [litres]

Габриэлла посмотрела на Фиби и захихикала.

– Ты не можешь изменить то, что уже случилось, – сказала она. – Как и то, что еще произойдет. Одна из стражниц иногда приходила посидеть с нами. Она рассказывала разные истории и говорила, что все происходит по определенной причине. Мы не всегда знаем эту причину, но Тейло знает. Не фальшивый Тейло, а самый настоящий. Она говорила, что каждый из нас должен исполнить свое предназначение.

Предназначение. Значит, все дело в этом? Фиби прикоснулась к своему животу.

– Чушь, – сказал Сэм, глядя на Габриэллу в зеркало заднего вида. – Кто тебе это сказал? Хэйзел? Мать Эви?

– Нет, – ответила Габриэлла. – Старшая из них, мать Лизы. Она тоже когда-то была королевой у Тейло.

Если вы поверите, то люди будут сомневаться в вашем рассудке и называть вас сумасшедшими. Придет время, когда вы должны будете сделать выбор, когда ваши истинные убеждения будут подвергнуты испытанию.

Мы или они?

Мир магии или мир повседневной каторги, когда вы бредете по жизни с шорами на глазах.

Выбор за вами.

Они подъезжали к Хармони, когда Фиби дошла до последних нескольких страниц дневника.

Весна, мне 15 лет

Дорогой дневник,

Ребенок точь-в-точь похож на своего отца. Так говорит сестра. Они с Дэвидом теперь женаты, и мы все живем в общем доме, как и обещал Тейло. Дед скончался от удара молнии сразу же после свадьбы сестры и Дэвида. Как ни странно, иногда я просыпаюсь ночью и по-прежнему чувствую его холодные, костлявые пальцы у меня на запястье. Мать увезли в дом престарелых после инсульта, повредившего ее мозг. Люди в городе говорят, что наша семья в полной мере испытала несчастья и неудачи. Они приносят пироги и картофельную запеканку, но никогда не заходят в дом. В сущности, они задерживают дыхание, пока стоят на крыльце, и нервно заглядывают внутрь, как будто невезение – это микроб, который можно вдохнуть.

Иногда мне тоже так кажется. Над нашим домом нависло большое старое облако, похожее на гриб. Если вы проследуете до его источника, то окажетесь в Рилаэнсе. Там вы найдете Тейло, который смеется и танцует среди теней.

Сестра и Дэвид воркуют над Джином. Они играют в ладушки и поют глупые песенки, отчего он хихикает и пускает пузыри.

Я пыталась, но не могу заставить себя полюбить его.

Неважно, сколько раз я купаю его; от него все равно пахнет лесом. Как в Рилаэнсе.

Это кровь фей, которая течет в нем, говорит сестра.

А лишние пальцы… считается, что это признак магии, но для меня это зло в чистом виде.

Мое сердце рвется на части, когда я смотрю на Дэвида, играющего с Джином. Иногда мне приходится отворачиваться, потому что слезы приходят внезапно.

На прошлой неделе он заметил, как я плачу, глядя на него.

«В чем дело?» – спросил Дэвид. Он только что убаюкал Джина, и тот заснул. Сестра отправилась на рынок. Даже хуже, когда ее нет рядом, потому что тогда здесь только Джин и мы с Дэвидом.

«Иногда мне хочется, чтобы все случилось по-другому, – сказала я. – Мне хочется, чтобы мы с тобой…»

Его глаза сверкнули, и он отвернулся.

«Ты сделала свой выбор», – сказал он.

Я рассмеялась.

«Какой еще выбор?»

И тогда я все рассказала ему. Даже то, что сестра запретила мне говорить. Я рассказала ему о Тейло в лесу, о книге, которую мы нашли, и о том, как мы обе пообещали ему своих первенцев. Я сказала, что Тейло постоянно следит за нами, использует нас и играет нами, как пешками.

Он покачал головой и сказал:

«Ты чокнутая. Все это совершенно бессмысленно».

Может быть, он прав. Возможно, я и впрямь сумасшедшая.

«Я знаю, что тебе говорит сестра, но, пожалуйста, Дэвид, пожалуйста, если я когда-то была тебе дорога, то окажи мне услугу. Попытайся хотя бы на минуту представить, что я права. Я знаю, что ты считаешь мою сестру золотым человеком, но что, если она не такая? Что, если ты здесь по одной-единственной причине: они чего-то хотят от тебя?»

«Кто они такие?» – спросил он.

«Тейло. Феи. Они используют тебя, Дэвид. Я точно не знаю, для чего, может быть, для ширмы. А может быть, они просто забавляются, потому что знают, какая это пытка для меня».

«Мы с Филлис муж и жена. У нас нет секретов друг от друга».

Я снова рассмеялась; я просто не смогла удержаться.

«Этот дом – не что иное, как спутанный клубок темных тайн и секретов. Скоро ты убедишься в этом».

Он промолчал.

«Ты любишь ее?» – спросила я.

Он немного поморщился, и я улыбнулась.

«Ты знаешь, что я права, верно? Думаю, ты догадываешься, что здесь что-то не так. Возможно, ты ощутил его присутствие. Или даже видел, как он наблюдает из глубокой тени».

Теперь он выглядел смертельно испуганным, и я уверилась в своей правоте.

«Ты видел, да?»

«Мне нужно идти», – пробормотал он и отступил от меня.

«И я думаю, что ты не любишь ее. Не так, как любил меня. Помнишь, Дэвид? Помнишь, как ты собирался увезти меня отсюда? Мы хотели уехать в Калифорнию».

Тогда он шагнул вперед и обнял меня. Он весь дрожал. Его губы нашли мои губы, хотя я понимала, что это неправильно. Я понимала, что будут последствия, но в тот момент мне было все равно».

Весна, мне 15 лет

Дорогой дневник,

Меня отсылают прочь. В ссылку, как говорит сестра. Я, маленький Джин и еще не рожденный сын или дочь Дэвида, мы отправляемся в старый фермерский дом, которым владеет пожилая троюродная тетушка. У нее есть яблочный сад. Я буду собирать яблоки и научусь пользоваться прессом для сидра. Когда тетушка умрет, ферма станет моей. Все уже устроено.

Я больше никогда не буду жить в Хармони.

Я должна держаться подальше от Дэвида. Никаких контактов. По крайней мере, пока я не докажу, что могу контролировать себя.

«Что, если я откажусь?» – спросила я.

«Ты не можешь отказаться», – сказала сестра.

«Мне все равно, что он сделает со мной, – сказала я. – Тейло не может причинить мне большего зла, чем уже причинил».

Сестра покачала головой.

«Ты глупая маленькая шлюха. Он придет за Дэвидом».

Поэтому я собрала вещи маленького Джина, свою одежду и несколько книг, села в автомобиль и уехала, даже не попрощавшись».

Фиби закрыла дневник. Они проезжали валун с молитвой «Отче наш».

– Эви – твоя сестра, – сказала она.

– Я знаю. – Сэм кивнул с таким видом, словно наконец увидел что-то, давно маячившее впереди. – То есть я не знал точно, но в глубине души всегда чувствовал это. Думаю, Лиза тоже знала. По-моему, это была одна из тех тайн, о которой знали все вокруг, но никто не осмеливался сказать вслух. Каждый был слишком занят изобретением своей искаженной правды. Проще было перекладывать на проклятых фей вину за любые ошибки и дурные события, которые с нами происходили.