Дженнифер Макмахон - Молчание [litres]

– Нет, – отрезала ее мать. – Тейло будет в ярости.

Поэтому они дали ей умереть.

Ее звали Лиза, Королева фей.

Девушка слышала разговоры стражниц. Они говорили, что теперь она стала бесполезной.

– Она совсем спятила, – сказала одна из них. – Долбаная психопатка, вот кто она такая. Даже не мать для собственного ребенка. Просто сиделка, наугад выбранная на улице, потому что Джину показалось, что Лиза слишком одинока. Поэтому он привел эту проклятую наркоманку! Что за подруга для Королевы фей? Отвратительно!

– Уже слишком поздно, – сказала другая. – На самом деле это ты виновата. Ты должна была держать Джина под контролем. Сейчас она служит цели и выкармливает ребенка. Когда девчонка станет не нужна, мы избавимся от нее и позаботимся об уликах.

Улики.

Очевидно.

В конце концов.

Совсем спятила .

Когда-то, давным-давно, жила-была девочка, которая считала себя особенной, но на самом деле была просто тупой. Плохая девочка, которая прогуливала школу и крала сигареты и бренди у своей матери. Она ушла из дома в шестнадцать лет в надежде на нечто большее. Она жила на улице. Научилась зарабатывать деньги. Было забавно, за что платили некоторые парни. Забавно и странно, а потом не смешно. Так говорила ее мать; иногда она скучала по матери, но в целом нет. Каждый день на улице был похож на промывку золотоносного песка: никогда не знаешь, что найдешь.

Он был одет в черное и выглядел ненамного старше нее. Темные волосы зачесаны назад. Козлиная бородка. Сапоги начищены до зеркального блеска, так что можно было видеть отражения уличных фонарей и облаков. По его словам, он был волшебником. Он дал ей двадцать долларов только за улыбку. Потом она увидела его руки в перчатках с дополнительными пальцами.

На следующий день он пришел с марихуаной и пригоршней таблеток, ярких и разноцветных, как леденцы.

– Что скажешь, если я покажу тебе целый параллельный мир рядом с нашим и докажу, что существа, которые живут там, правят нашей судьбой?

Девушка рассмеялась.

– Знаешь, иногда ты просто сидишь на месте и улавливаешь краешком глаза движение – всего лишь тень, – и недоуменно моргаешь. Уверен, с тобой это случалось.

Девушка кивнула. Она хорошо поняла, что он имеет в виду. Это происходило с ней постоянно.

– Это они, – заявил он.

Она достала косяк и закурила.

– Такие люди, как мы с тобой, понимают, что все остальные живут в мире иллюзий, верно? Дым и зеркала, скрывающие реальную жизнь. Тот парень в рубашке за семьдесят долларов. Женщина с огромной кружкой кофе латте. Но мы с тобой знаем другие вещи.

Девушка пыхнула дымом в его сторону и улыбнулась.

– Что ты имеешь в виду?

– Я могу показать тебе правду. Могу забрать тебя отсюда и навсегда изменить твою жизнь.

Теперь девушка просто устала. Да и больше не была девушкой. Сколько ей лет – двадцать с лишним? Скорее, тридцать с лишним. Время ничего не значило в мире фей. Тело ныло от боли. Болели зубы. Ночью она лежала в кровати и слышала голоса, неслышные для остальных. Они становились громче, потом тише, но всегда присутствовали рядом, как биение пульса. Странное сердцебиение в ушах. Дети Лизы. Ее дети. Голос Лизы: «Я жила рядом с поселком Рилаэнс. Моего брата зовут Сэм. Если я когда-нибудь выберусь отсюда, он будет первым, к кому я пойду».

Когда они посадили младенца на детское питание, она поняла, что все кончено. Однажды ночью Эви пришла в ее комнату и сказала:

– Ты должна уйти. Немедленно.

Эви была добра к ней в эти последние недели. Она тайком приходила к ней и ребенку, когда стражниц не было рядом. Они разъезжали по окрестностям. Эви отвозила ее в библиотеку и даже разрешала выбирать книги. Это было далеко, в таком месте, где никто не мог узнать их.

Но теперь Эви была в панике, потому что открыла окно и помогла ей вылезти наружу.

– Куда мне идти? – спросила девушка.

– Так далеко, как только сможешь, – прошептала Эви.

Девушка протолкнулась наружу и убежала. Но она бежала не ради собственной жизни. Речь шла о жизни Лизы, той девушки, которая была Королевой фей. Для девушки жизнь Лизы была более реальной, более яркой и полной надежды, чем ее собственное прошлое.

Когда-то, давным-давно, жила-была девочка по имени Лиза, она жила в доме вместе с отцом, матерью и братом Сэмми. Она ела на завтрак кашу и называла ее овсянкой. Ее отец был очень болен, и она думала, что может спасти его. Она была хорошей девочкой.

Хорошей девочкой.

Хорошей девочкой .

– Значит, ты говоришь, что Тейло вообще не существует, – сказала Фиби.

– Правильно, – отозвался Сэм. Они мчались по темным извилистым дорогам, торопясь обратно в Рилаэнс и отчаянно надеясь, что ребенок будет там. – Это всего лишь персонаж из какой-то гребаной сказки, в которую верили моя мать и Хэйзел, потому что ее им вдалбливала их мать. А потом они передали ее своим детям. Хэйзел всегда была немного… неуравновешенной, поэтому восприняла историю слишком буквально. Она начала искренне верить, а потом случилась беременность. – Сэм сделал паузу, чтобы перевести дыхание. – Наверное, ее изнасиловали, – содрогнувшись, добавил он. – А потом, чтобы справиться с этим, она убедила себя, что это ребенок Тейло. Она прятала его и воспитывала в безумной вере, что он рожден от фей. В некоторых семьях есть дерьмо вроде рака и сердечных заболеваний, которые передаются по наследству, ну а у нас есть зловещие истории.

Это имело некий пугающий смысл. Легенда, которая передается из поколения в поколение и заставляет каждого следующего ребенка чувствовать себя особенным, словно они были частью чего-то гораздо большего и волшебного, по сравнению с повседневным миром школьных друзей и коллекций минералов. « На другой стороне холма живут феи. Твой прадед на самом деле был подменышем, оставленным в колыбели вместо человеческого младенца».

Разве не все этого хотят? Иметь свой секрет и быть гораздо более особенным, чем твой сосед? Разве не все втайне желают обрести иной мир, куда можно войти и стать королевой?

Фиби понимала это желание.

Она никогда не считала себя какой-то особенной. Она едва закончила школу и не имела никаких перспектив. Дочь алкоголички, не предназначенная для великих дел.

Но какая-то часть ее существа – отчаянная и патетичная часть, желающая быть особенной, – хотела того, чтобы Тейло и вправду выбрал ее матерью для первенца Сэма.

Фиби тяжело сглотнула, как будто в горле застрял мячик для гольфа. Она помнила, что ей сказала доктор Острум: что жители Рилаэнса не исчезли в одну ночь, что это был постепенный процесс переезда в другие места. Каждый городок нуждается в своей легенде, говорила она.