Дженнифер Макмахон - Молчание [litres]

– Господи! – вскрикнул он. Фиби вбежала следом.

– Это комната Эви, – сказал Сэм.

Там была аккуратно заправленная двуспальная кровать. Рядом с кроватью стоял стол. Над ним висел плакат с картой таро «Повешенный».

Кожа Фиби стала холодной и влажной, как будто она вошла в пещеру.

– Знакомо? – спросил Сэм и указал на картинку. Там был изображен человек со связанными руками, подвешенный за ногу головой вниз; другая нога была согнута в колене.

– Это знак Тейло, – сказала Фиби, моментально узнавшая общие очертания повешенного тела.

На столе были разбросаны записные книжки. Сэм взял одну из них, перелистал страницы и нахмурился. Потом взял другой блокнот.

– Там полно записей, но я не могу расшифровать их. Похоже на твой цыплячий почерк, Би. – Сэм вопросительно посмотрел на нее.

– Дай посмотреть.

Сэм протянул блокнот, и она быстро просмотрела его.

– Многие люди пользуются собственной стенографией, – объяснила она. – Чтобы писать быстрее.

– А другие люди не могут прочитать написанное, – добавил Сэм.

– Да, она определенно пыталась сохранить свои записи в секрете, – сказала Фиби. – Но я прекрасно могу прочитать их.

– Правда?

– На самом деле это просто. – Она протянула раскрытый блокнот. – Видишь эти точки? Они обозначают артикль the . Она опустила большинство гласных. И упростила некоторые буквы, например, оставила букву «А» без поперечной черты. А вот эта закорючка – буква «Г». Слово означает «говорить».

Сэм прищурился, глядя на страницу.

– Ты и впрямь можешь это прочитать?

– Конечно, – ответила Фиби. – Она пишет о феях и Тейло, о волшебной двери в Рилаэнсе. – Она отложила блокнот и взяла другую записную книжку, более раннюю, в поношенной и выцветшей обложке.

– Хорошо, – сказал Сэм. – Итак, мы знаем, что Эви помогала Тейло, но кто он такой? Он определенно не выполз из тайного хода в лесу. Кто живет в этой подвальной комнате?

Лиза стояла в дверях, как будто боялась переступить порог. Она залилась высоким, нервным смехом.

– Не знаю, но Эви определенно знает, – сказала Фиби; живот снова перекрутило. – Но я уверена, что она не всегда выступала на его стороне. – Она указала на блокнот. – Послушай, это было в августе, пятнадцать лет назад:

Они держат ее настолько одурманенной, что она не знает, где находится. Видеть ее в таком состоянии – все равно что получить нож в живот. Это убивает меня, но так будет недолго. Ночью я прокрадусь в ее комнату, лягу рядом и пообещаю выручить ее. Я принесу ей шоколад, цветные карандаши и жевательную резинку. Однажды я найду способ разорвать заклятие. Мы сядем на лошадей и ускачем отсюда. Я воспользуюсь волшебным ключом и спасу нас обеих.

Фиби вспомнила слова Лизы о том, что Эви освободила ее. Но почему для этого понадобилось пятнадцать лет? Чему она противостояла?

Фиби посмотрела на плакат с повешенным человеком, закрепленный над столом. Больше всего поражало выражение полного спокойствия на лице человека. Повешенный вверх ногами, он выглядел совершенно невозмутимым, а кольцо желтого сияния вокруг головы делало его похожим на святого.

Она вернулась к блокноту и перелистала страницы, пока не остановилась на том, что привлекло ее внимание.

– Послушай еще, – сказала она.

Судя по всему, Эви выписывала выдержки из книги «Таро для начинающих»:

Повешенный безмятежно висит вверх ногами, отказавшись от всех мирских привязанностей. У него есть перспектива лишь с точки зрения человека, свободного от повседневной реальности. Он изгой, который кажется глупцом, но на самом деле он наиболее просветленный из всех остальных. Он понимает неизбежность перемен и полностью открыт для этого. Эта карта говорит о смирении. И о подвешенном состоянии между двумя мирами.

Он ходит между мирами.

Эта карта говорит о смирении.

Когда Фиби положила блокнот, ее взгляд задержался на кучке книг в стороне. Она взяла толстую книгу в желтой обложке под названием «Понимание агорафобии».

– Судя по всему, Эви проводила небольшое исследование.

Она готовилась сыграть роль несчастной и запуганной кузины, которая не может выйти из квартиры. Фиби перелистала книгу и обнаружила два моментальных снимка, заложенных между страницами. На одном из них был дом, где жили они с Сэмом.

– Она следила за нами, – заключила Фиби.

Другой снимок был детской фотографией Эви, Сэма и Лизы на скамейке. Все трое улыбались в камеру. Фиби заметила блестящий новый браслет Лизы на ее левом запястье. Сэм и Эви держали пластиковые пиратские ножи. В самом углу снимка, между детьми и океаном на заднем плане, маячила размытая фигура.

– Кто это? – спросила она, указывая на снимок и гадая, был это настоящий человек или игра света.

– Никто, – ответил Сэм. – Там больше никого не было.

Где-то позади в коридоре скрипнула дверь. Они застыли, глядя друг на друга.

– Он здесь, – просто сказала Лиза.

Фиби посмотрела на Повешенного и пошатнулась, охваченная внезапным головокружением, как будто ее саму подвесили вверх ногами. Желудок вывернулся наизнанку, и тошнота подкатила к горлу. Она поспешно вышла из комнаты и побежала по коридору в поисках уборной, которую нашла как раз вовремя. Фиби вырвало, она прополоскала рот тепловатой водой и посмотрелась в зеркало. На какое-то мгновение в зеркальном отражении появилась туманная фигура, двигавшаяся по диагонали. Фиби быстро обернулась. Никого и ничего.

– Вот дерьмо, – пробормотала она, вцепившись в умывальник. Ей показалось, что ребенок дернулся внутри, словно посох лозоискателя, предсказывающий что-то дурное.

На нетвердых ногах она вышла из ванной комнаты и увидела еще одну закрытую дверь на другой стороне коридора. Фиби медленно подошла к ней, повернула ручку и открыла дверь. Комната была теплой и наполненной сладким запахом, но с кисловатым привкусом.

– Ох, – произнесла она, хотя не собиралась ничего говорить. Перед ней находилась чудесная белая кроватка для младенца и стол для переодевания, нагруженный подгузниками, присыпками, подтирками и кремами от сыпи. На краю стола стояла бутылочка с молочной смесью. Фиби потрогала ее: еще теплая.

– Ты опоздала, – произнес голос. Он был суровым и незнакомым. Волоски на затылке у Фиби встали дыбом. Она попыталась обернуться, но обнаружила, что застыла на месте, как в ночном кошмаре.

На этот раз он заставил забеременеть их обеих. Он так или иначе хотел получить сына.

Они говорили о побеге. Когда родятся дети, они заберут их с собой и убегут.

– Они никогда нас не отпустят, – сказала королева. Она провела здесь гораздо больше времени и давно рассталась с надеждой.