Александр Варго - Татуировка [сборник, litres]

– Хорошо, – сдался Андрей. – Тогда, если ты не против, я приму душ…

– Чувствуй себя как дома. Полотенце возьми зеленое, – ответила Лиза с улыбкой. – Знаешь, я думаю, одному тебе сейчас лучше не оставаться.

Андрей кивнул и вышел из комнаты. На кухне он набрал в чайник воды и поставил его греться, после чего скинул грязную одежду, отправил в стиральную машину, а сам пошел в ванную.

Совмещенный санузел своими размерами мог бы легко поспорить с единственной комнатой в квартире. Андрей считал настоящим расточительством отводить столько места под ванную комнату, однако он признавал, что находиться тут едва ли не приятнее, чем в комнате или кухне. И если на кухне еще было достаточно светло и уютно, то в зале царил пещерный мрак, а старый диван, стол и шкаф-стенка советских времен лишь усиливали неприятное впечатление.

Сантехника выглядела новой. Кафельная плитка сияла белизной, а кран и насадка душа были словно специально отполированы до блеска. Создавалось ощущение, что либо этой комнатой вообще не пользуются, либо Лиза или ее мама (если верить последним данным) уделяют чрезвычайно много внимания именно этой части квартиры. В прошлый раз Андрей этого как-то не заметил, занятый подсчетом средств гигиены.

Приняв душ, он обтерся указанным ему зеленым полотенцем, которое, впрочем, было единственным на вешалке, и вышел в одних трусах в прохладу коридора, чувствуя себя почти хозяином квартиры. Правда, внезапное появление Лизы быстро выгнало из него это чувство, сменив ощущением неловкости. Девушка переоделась в растянутую до колен домашнюю футболку. Больше на ней ничего и не было. Она протянула Андрею розовый халат.

– Только не это снова, – Андрей усмехнулся и сложил руки в молитвенном жесте.

– Другого нет, – Лиза хихикнула и еще раз настойчиво протянула халат.

Андрей принял его, невольно представив, как он сидит на хрупкой девушке. Фантазия рассмешила его.

– Чего улыбаешься? – спросила Лиза, тоже не сдержав смешка.

– Да так, вспомнил кое-что, – ответил он, облачаясь в нелепое розовое одеяние.

– Ну-ну… – Она направилась на кухню. Андрей побрел следом.

Лиза принялась разливать по кружкам чай.

– Мы так и не договорили, – сказала она, усаживаясь на стул.

Андрей провел рукой по влажным волосам и, пододвинув покосившийся табурет, сел напротив.

– Послушай, – начал он, придвинув кружку с горячим чаем, – в дневнике я нашел запись об одной из жертв Москарева. Твой отец встретил на улице мужчину с гитарой, который думал, что находится во сне.

– Я плохо помню детали, – сказала Лиза.

– Но ты помнишь, как именно твой отец нашел Москарева?

Лиза пожала плечами:

– Я только помню, что потом папа жалел, что помог его найти.

– То есть?

– Я не уверена, что поняла причину… Думаю, лучше, если ты найдешь это в дневнике.

Андрей отхлебнул чай и обжег язык. Кашлянул и задумался.

– Я думала, ты прочитал почти все…

Андрей мотнул головой.

– Я прочитал совсем немного. Если бы не эти провалы, возможно, успел бы продвинуться больше. А что ты думаешь о втором дневнике?

– Ты про тетрадь Москарева?

Андрей кивнул.

– Честно? Я особенно не вникала в это. Там ведь какой-то несвязный бред, а те комментарии, что давал папа, как мне показалось, порой просто притянуты за уши. Точнее, иногда они были вроде бы к месту, но когда начинается уже совсем немыслимый бред, отец своей расшифровкой запутывал все еще больше. Половину этих записей я даже не прочла.

Лиза откинулась на спинку и уставилась в темноту за окном. Крупные капли дождя вяло ползли по стеклу, извиваясь прозрачными червями.

– Но ты что-то помнишь о жертвах? – настаивал Андрей, однако Лиза будто совсем не хотела говорить на эту тему. Казалось, что она вовсе и не собирается помогать, несмотря на свое обещание. Но ведь она же завела этот разговор сейчас. На какой-то миг Андрей решил, что девушка ему не верит. Да, это походило на бред, но ведь именно она дала ему дневник и даже попросила найти отца… И все же Андрей сомневался. В конце концов, весь этот кошмар не происходил с ней лично, – все, что ей известно о той стороне, она почерпнула из дневника отца и того немногого, что поведал ей сам Андрей. Конечно, история Москарева не выдумка, да и анонимный звонок, который помог его найти, вполне совпадал с версией отца Лизы, но ведь это все можно было придумать. Может быть, Лиза сомневается? Допускает, что отец просто сошел с ума и выдумал всю историю.

«Но ведь есть я, – думал Андрей, – готовый подтвердить все происходящее! И все же, если история Смолина – выдумка, а я слетел с катушек и вижу то же самое, что и он? Взять хотя бы ту загадку в бизнес-центре, почти точь-в-точь совпадающую с историей из дневника… Только со Смолиным это происходило в торговом центре. Хотя… Постой! Ведь я узнал обо всем этом уже после… А как же реальные подтверждения: мох на подошве кроссовок, грязь на одежде? Но Лиза ведь может допускать, что я сам все это подстроил. Вышел, пока она спала, да измазался. И что? Теперь она мне подыгрывает? Нет, нет. Бред же!»

Но скверные мысли не уходили, Андрей продолжал сомневаться. Паранойя? Галлюцинации? Тяжелое расстройство… Может, и правда вышел да измазал всю одежду. Выдумал сам эти жуткие истории, а дневник лишь разогрел… Послужил растопкой для и без того полыхающего костра безумия…

Лиза прервала поток его мыслей, внезапно нарушив молчание:

– Вспомнила! Был мужик с гитарой. Была еще девушка, которую нашли во дворах, недалеко от Литейного моста. Потом помню парня, кажется, студент, приезжий… Еще была старушка – инвалид. В общем, Москарев был весьма неразборчив, а может, наоборот… – Лиза пожала плечами. – Ты найдешь все в дневнике, да и в Интернете должна быть информация о жертвах. Эту историю уже давно разложили по полочкам.

– Вот не все так просто в этой истории, – сказал Андрей. – Твой отец пропал, а судя по тому, что я вижу на той стороне, Москарев продолжает спокойно существовать, отравляя мне жизнь… А может, и не только мне.

– Почему ты думаешь, что это именно он? – спросила Лиза. – Может, причина в другом?

– Я не знаю… Другой версии у меня пока нет.

Лиза вздохнула и поднялась.

– Чаю еще хочешь?

– Нет, спасибо, – Андрей задумчиво разглядывал скатерть на столе. – Как ты думаешь, почему Москарев говорит о какой-то матери?

Девушка пожала плечами и снова уселась.

– Не забивай голову. Он же совсем шизанутый был!

И снова это поганое чувство, будто Лиза что-то недоговаривает или увиливает… Вроде бы делает вид, что поддерживает беседу и хочет помочь, но как только речь заходит о главном, пытается свернуть в сторону. Отводит глаза, нервничает…

– Кажется, я видел того гитариста, – сказал Андрей. – Точнее, то, чем он стал.