Игорь Бер - Запертые двери [СИ]

— Молодой человек, — все также величественно и безапелляционно произнес святой отец, — я не компетентен в поражениях. Я всегда иду за победой и не останавливаюсь на полпути, как это свойственно большинству человеческим созданиям. Я просто знаю, когда надо ставить точку в затянувшейся игре.

— Значит, для вас все это игра?! — Ненависть к стоящему перед ним существу, переросло в нечто всепоглощающее и сам не ведая что делает, Тим замахнулся, зажав ладонь в кулак, на того кто стоял перед ним и изображал из себя отца Вениамина.

Рука Тима прошла сквозь лицо демона, встретив такое же сопротивление, если попробовать нанести схожий удар по водной глади. И тут же, Тим с криком вытащил свою руку из нематериального тела.

Сьюзен сразу же сошла со своего места, поспешив ему на помощь, хотя и не имела понятие, чем она могла помочь.

Тим сжимал в левой руке правое запястье, так как вся ее верхняя часть была покрыта ожогами.

— В следующий раз старайтесь не действовать столь импульсивно, — посоветовал «Предвестник». — Учитесь управлять своим гневом и это продлит вам вашу жизнь. А теперь мне пора идти. Надеюсь, ваш друг, а вернее ваша подруга, не будет долго мучиться.

Тим уже хотел вновь на него ринуться, когда тело демона охватило пламя, от чего они с Сьюзен попятились назад. Лицо священника быстро начало покрываться ожогами и пузырями, но свою улыбку он по-прежнему сохранял на устах. Его одежда, как и неприкрытые участки кожи начали чернеть и склеиваться в единую массу. Глаза потекли по щекам, нос и губы обуглились, вследствие чего им на обозрение предстал оскал черепа.

А за несколько секунд до его полного перевоплощения в прах, его черное обугленное лицо начало меняться. Сначала оно стало лицом Джонатана Хорна, не живого, а того, которого Тим повстречал в номере отеля. Затем появилось женское лицо с одним черным и другим кровавым глазом, которое тут же узнала Сьюзен. Сьюзен не успела вскрикнуть от страха, как лицо превратилась в худощавую старуху — мать Мэри Рирдон. Ее сменило лицо диспетчерши отеля, с которой Майк провел наверное лучшую ночь в своей жизни, но которая могла оказаться и последней. Последние два лица мало чем были похожи на человеческие. Одно скорее принадлежало гремучей змеи, а последнее и вовсе непонятному существу — с морщинистой серой кожей, кривыми выпирающими зубами, широким расплющенным носом и маленькими красными глазками.

Никто из них не знал, кому принадлежало последнее лицо, но все мысленно решили, что подобная тварь способна свести сума любого.

Когда пламя угасло, на том месте где стоял знахарь, осталось только лишь темное пятно.

— Что произошло, — спросила Сьюзен. — Он умер?

— Если и умер, то не в том смысле как мы это понимаем, — ответил ей Тим, с трудом сдерживаясь от стона боли. Рука казалось, горела в том же огне, в котором исчез и «Предвестник». Но подобный ответ никого не обрадовал.

Смерть демона могло значить лишь одно…

Сьюзен прикрыла рот и, когда Тим ее прижал к себе, зарыдала у него на груди. Майк вцепился обеими руками в свои волосы и закачал отрицательно головой. Затем он резко обернулся в сторону дверей и побежал к ним.

Также как и Тим ранее, он с разбегу налетел на них, но при этом предусмотрительно поставив перед собой плечо. Дверь задрожала, но выдержала удар. Майк попытался вновь и продолжал ее таранить беспрерывно. Та дрожала, гудела, но оставалась на прежнем месте.

— Нет! — взревел Майк, продолжая безнадежную осаду. — Так не должно было случиться!

— Майк, прекрати! — попытался остановить его Тим, не рассчитывая, правда, что его услышат. Но Майк успокоился, его дыхание было сбивчивым и тяжелым. — Здесь должен быть другой выход.

Майк кивнул в ответ и перевел взгляд на стену, что была справа от алтаря. Часть ее была прикрыта черной материей, за которой наверняка должна была быть дверь.

— Надо разделится, — уверено произнес он, обращаясь к Тиму. — Я пойду в ту, что с права, а ты бери левую. — И, не дожидаясь согласия, Майк поспешил скрыться за темным навесом.

— Подожди, — остановила Тима Сьюзен, прежде чем он отправился в противоположную комнату той, в которую вошел Майк. Сьюзен сняла с плеч рюкзак и достала из него одну из сменных своих маек. Порвав ее на лоскутки, она перевязала обожженную руку Тима. — Теперь можешь идти, и еще…я люблю тебя, Тим Ашер.

— Я тоже тебя люблю Сьюзен Робертс. Любил и буду любить всегда.

Прежде чем уйти, он поцеловал ее в губы и этот поцелуй помог ему собрать те толики спокойствия, что все еще оставались у него.

Он отсутствовал около пяти минут, а когда вернулся, рядом с Сьюзен был и Майк и судя по лицу последнего, его поиски не привели к желаемому. Тиму тоже не улыбнулась удача — он попал в небольшое темное помещение, где хранились предметы предназначенные для христианских ритуалов. Также он обнаружил и дверь, которая могла вести на улицу, но она была давно и прочно заколочена и судя по ее заброшенному и пыльному виду ей не пользовались по назначение уже много лет.

— И что нам теперь делать?! Мы должны ей помочь! Мы не можем бездействовать! — уже почти кричал Доннахью.

Сьюзен сидела на первой скамейке и с грустью смотрела на образ распятого Христа. Тим решил, что она не воспринимает сей образ с тем, что уже должно было произойти с Мэри, иначе в ее усталом взгляде не было бы столько спокойствия и отрешенности.

— Здесь должен быть другой выход! — твердил Майк и при этом озирался по сторонам, до тех пор, пока его взгляд не остановился на мозаичных окнах церкви. — Через окно. Мы можем выбраться через окно!

— Они слишком высоко расположены. Нам не достать, — заметил очевидное Тим.

Но Майк не стал соглашаться со сказанным, а вместо этого взял один из подсвечников, в котором все еще горели свечи и отправил его в свободный полет, на встречу с одним из окон. Окно разбилось в дребезги, а подсвечник скрылся в образовавшейся дыре.

— Майк, это бесполезно, — попытался вновь его остановить Тим, но Майк не стал его слушать в этот раз. Он подошел к той скамейке, на которую он упал после сильного толчка Мэри и начал с силой ее раскачивать.

— Помоги!

Тим не стал себя долго ждать и поспешил к нему на помощь. Скамейка была хорошо приколочена к полу, к тому же связана с другими рядами параллельными брусьями, но под сильным натиском, гвозди заскрипели и с диким скрипом начали вырываться из дерева. Этот звук напомнил Тиму о том, как они с Санни и Гарри ломали доски гроба, в котором покоились останки Лестера Купера. Они синхронно шатали скамейку из стороны в сторону, пока не вырвали ее словно гнилой зуб изо рта старого молитвенного дома. Майк взялся за один конец скамейки, Тим за другой и они вместе понесли ее к разбитому окну. Майк приподнял свой край и прислонил его к стене, при этом до окна оставалось около полуметра, в то время как Тим прижал свою сторону к полу и подпер ее ногой.