Альбина Нури - Глоток мертвой воды

Когда Алика не было рядом, Соне было только легче. Время от времени она ловила на себе его взгляд: оценивающий, выжидательный, ползающий по ее лицу, как мерзкая муха. Алик смотрел на нее, как будто она была не человеком, а каким-то мелким подопытным зверьком, и он обдумывал, как с ней поступить.

Когда приемный брат смотрел вот так, Соне казалось, что он замышляет против нее плохое. Но она помалкивала, ясное дело. Мама с папой ничего плохого в приемном сыне не замечали. А если и замечали, то не придавали значения. Он был непогрешим в их глазах — особенно в папиных.

Собственно, Соня не могла четко определить, что с ним не так . Ей было невыносимо жить в одной квартире с Аликом, но что стояло за этой киношной фразой, которую она когда-то произнесла в разговоре с мамой, Соня и сама не знала. В конце концов, мало ли на свете черствых, неуживчивых, надменных или попросту чудных людей?

Все это трудно было объяснить.

Алик перестал пугать ее по ночам — его приступы сомнамбулизма (да кто в это поверит?!) вроде бы прекратились. Соня считала, что дело не в успокаивающих травках, которые заваривала Алику мама. Все закончилось потому, что гаденыш добился какой-то своей цели (неизвестно, правда, в чем она состояла) или же попросту наигрался с ней.

Отношения у них так и оставались холодными. Вечерами они молча сидели каждый в своем углу, Соня старалась реже бывать дома, пропадая у Лили.

Подруга у нее что надо! Лиля — единственный человек, с которым Соня могла говорить откровенно обо всем на свете. В последнее время чаще всего они разговаривали про Алика.

— Терпеть его не могу, — жаловалась Соня. — А родители души в нем не чают, особенно папа. Алик то, Алик се… Отличник, красавчик, умница-паинька! Фу, тошнит! А на меня этот их драгоценный Алик смотрит как на пустое место. Одно хорошо — хоть по ночам перестал таращиться.

— Вывести бы твоего братца на чистую воду, чтобы они его обратно в детдом сдали, — задумчиво сказала как-то Лиля.

— А что, так можно? — В душе Сони забрезжила надежда.

Но никакого повода сделать это Алик не давал. Он был безупречен.

Уходя в салон красоты, мама велела Соне убраться в комнате. Но вместо того, чтобы приняться за дело и начать раскладывать вещи по местам, Соня позвонила по скайпу Лиле. Они договорились встретиться через полтора часа и сходить в кино. Сеанс, правда, только в пять тридцать, но зато можно будет погулять по торговому центру.

— «У Алика всегда такой порядок, а у тебя черт ногу сломит!» — передала Соня подруге мамины слова. — Вечно этот Алик!

— Какая разница, что где лежит? Вещи не становятся лучше, если лежат в правильных местах, — философски заметила Лиля.

— Вот именно! — с готовностью поддакнула Соня. — А между прочим…

В этот момент она услышала, как во входной двери поворачивается ключ.

— Ой, все, Лиль, — быстро проговорила она. — Кто-то пришел! Мама, наверное, что-то забыла. Пока!

Поспешно засунув планшет на полку, Соня принялась передвигать книжки на столе, делая вид, что только этим и занималась с самого ухода матери.

Дверь в детскую отворилась, но Соня специально не смотрела в ту сторону, как будто и не подозревала, что мама вернулась домой. Она даже принялась мурлыкать какую-то песенку, чтобы усилить это впечатление.

— Привет, — услышала Соня и быстро повернулась.

Это была вовсе не мама. В комнату зашел Алик.

— Ты почему не в библиотеке?

Названый брат усмехнулся и ничего не ответил, только подошел ближе.

— Тебе что-то нужно? — с вызовом спросила Соня.

Она вдруг почувствовала, что ей становится страшно. Не к месту вспомнилось, как Алик подходил по ночам к кровати и подолгу стоял, глядя на нее в темноте. Или склонялся к ее лицу, и ей начинало казаться, что от него пахнет чем-то гнилым. Застоявшейся болотной водой, сыростью подвала, густой влажной тьмой, в которой шевелятся слепые белесые твари.

— Да. Кое-что. — Алик снова растянул губы в ухмылке: — Нам никто не помешает.

— Помешает? О чем ты гово…

— Ты совершенно права. Вовсе я никакой не лунатик, — перебил он. — У меня были веские причины делать то, что я делал по ночам, но тебе о них не узнать. Я мог бы объяснить, но твой мозг слишком примитивен. Ты все равно не поймешь. Да и времени нет. У нас на все про все — полчаса, не больше.

— На что? Я все расскажу маме с папой! — выпалила Соня, пятясь от него. Но позади стоял диван, отступать дальше было некуда, и Соня упала на диван, поджав под себя ноги, не сводя с Алика испуганного взгляда.

— Не расскажешь. — Он покачал головой и подошел еще ближе.

Телефон лежал на столе, до планшета тоже не дотянуться, мелькнуло в голове у Сони.

«Да что ты перепугалась?! Было бы кого бояться! Он же младше на целых два года! И к тому же такой хилый!» — попыталась она взбодрить себя.

Но следующая фраза Алика окончательно сломила ее волю к сопротивлению.

— Ты правильно сказала своей мамочке: со мной что-то не так . Но ты даже не догадываешься, насколько оказалась права! — Это прозвучало почти весело. — Хочешь, например, я расскажу тебе, как подох твой кот?

Соня молчала, сжавшись в комочек.

— Это я открыл балконную дверь и окно. Все подумали на Полину, она и сама так подумала, хотя и не помнила, как это сделала. Только твой кот не падал вниз. Поэтому никаких следов крови там, на траве, и быть не могло. Я ударил его папочкиным молотком, а потом вымыл молоток в раковине, засунул труп в пакет и выбросил. Заметь — глупый Хоббит не сделал ни малейшей попытки убежать от меня или спрятаться. Сидел, прижав уши, и смотрел, как я подхожу. Твой кот позволил мне убить себя. Но в этом нет ничего странного. Ты сама скоро увидишь: я умею быть очень убедительным.

— Неправда! Ты все врешь! — плача, выкрикнула Соня.

Поверить в то, что Хоббита, ее любимого друга, жестоко убили, что он не просто пострадал от своего чрезмерного любопытства, высунувшись за птичкой и не удержавшись на узком краешке, было невозможно. Это было так чудовищно и дико, так не похоже на все то, с чем ей приходилось сталкиваться в жизни!

А человек, который совершил это зверство, — маленький мальчик, ее приемный брат, стоял перед ней и говорил об этом буднично и спокойно. Даже не так — он хвастался этим поступком!

Но зачем он это делает? Зачем мучает ее?

— Твоя мать знает, — невозмутимо сказал Алик. — И отец тоже. Кто-то видел, как я иду по двору с пакетом, и сообщил Полине. Она не сказала кто, но я уверен: это твоя не в меру болтливая подружка. — Мальчик укоризненно покачал головой. — Но ничего, мне пришлось придумать подходящее объяснение, которое всех устроило. Тебе, само собой, решили не сообщать подробностей. Все сговорились и молчали.

Мама знает! И папа, и даже Лиля…