Альбина Нури - Глоток мертвой воды

Ночь прошла без происшествий. Полине даже удалось неплохо выспаться, а проснулась она на полчаса раньше звонка будильника. Глянула в окно. С вечера моросил дождик, но сейчас погода вроде бы разгулялась. Она быстро встала и направилась в ванную.

Вскоре Полина уже вышла из подъезда. Во дворе тут и там лежали неопрятные кучи серого снега, всюду была грязь и лужи. Сердитый холодный ветер настойчиво дергал ее за рукава, пытаясь забраться под теплую куртку. Она натянула капюшон, низко склонила голову, чтобы защитить лицо от порывов ветра, и поспешила к машине.

И все-таки, несмотря на серое небо, холод и ветер, в воздухе уже пахло весной — чем-то неуловимым, волнующим душу. Приближение этого времени года всегда угадывается безошибочно.

Бывает, осенью выпадают погожие дни, и, наоборот, весной случается зарядить дождям, но перепутать эти сезоны невозможно. Только по весне воробьи голосят, как чумные, и ручьи бегут весело, сверкая и переливаясь перламутром, а солнце светит вдохновенно, обещая скорое воскресение всему сущему. Еще немного — и можно будет убирать подальше тяжелую зимнюю одежду, надевать легкие плащики вместо надоевших долгополых шуб, пуховиков и пальто.

Полина села за руль, и машина тронулась с места. Ехать придется около трех часов: хватит времени настроиться на разговор. Впрочем, настраивайся — не настраивайся, если Михаил не захочет говорить, ничего не выйдет.

Но Полина сказала себе, что сделает все, только бы вызвать его на откровенность.

Еще немного, и она окажется на месте.

Добиться свидания с человеком, который не приходится тебе родственником, оказалось непросто, но ей это удалось. И потом, в каком-то смысле, их можно было считать таковыми — в смысле, родственниками…

Полина знала, что Михаил Стрельцов содержится в колонии общего режима, примерно в ста пятидесяти километрах от Казани. Осужден он был за причинение смерти по неосторожности — так, кажется, звучала его статья. В пылу ссоры Михаил, будучи не вполне трезвым, с силой толкнул свою жену Наталью на груду кирпичей: супруги собирались пристроить к дому веранду. Женщина упала, ударилась виском и скончалась на месте.

Через несколько часов Полина сидела напротив Михаила в комнате для свиданий. Общаться им предстояло через стекло, при помощи телефона, и она нервничала. Прежде Полина видела этого человека только на фотографиях, но совершенно не запомнила его лица. Теперь же видела, что между Михаилом и его ангелоподобным племянником нет никакого внешнего сходства.

Это был худой и костлявый мужчина невысокого роста с шишковатой головой. Он был похож на собаку породы бассет: вытянутое длинное лицо, большие печальные глаза с опущенными вниз уголками. Полина знала, что они почти ровесники — Михаил был старше ее на три года, — но не могла этому поверить. Выглядел Стрельцов лет на пятьдесят, не меньше.

Выражение лица у него было странное: удивленное, будто он постоянно вопрошал, что происходит, и вместе с тем обреченное, словно знал, что ничего хорошего ждать не приходится.

Михаил сидел прямо, казалось, на нем был корсет, который не давал согнуться. На Полину он не глядел. Она сказала, как ее зовут, и мужчина еле заметно качнул головой, держа трубку возле уха, однако ничего не ответил.

Полина заготовила приветственную речь — логичную, краткую и содержательную, ясно и понятно объясняющую, что ей нужно, но слова не шли с языка. Она стушевалась, позабыла все умные и гладкие фразы и вместо этого сказала:

— Я пришла спросить вас про Алика. Он живет с нами, и все… все пошло не так, когда он появился.

Михаил снова кивнул, то ли соглашаясь, то ли подтверждая, что так и должно быть, и опять промолчал.

— Помогите мне, пожалуйста. Расскажите о нем, о его матери. Это очень важно!

Ее собеседник продолжал молчать, приклеившись взглядом к поверхности стола.

— Наша дочь умерла. Считается, что это суицид, но я думаю, что к ее смерти причастен Алик. Я почти сошла с ума и уверена, что он намеренно изводит меня. Если вы можете чем-то помочь, скажите, если нет, я уйду.

Договаривая эти слова до конца, Полина увидела, что поведение ее собеседника изменилось. Он больше не сидел безучастно, опустив глаза долу. Теперь Михаил смотрел прямо на нее со страхом и сочувствием и, едва она умолкла, сказал:

— Мне жаль вашу дочь. — Голос у него был тихий, но глубокий, приятного тембра. — Вы не ошибаетесь, он вправду вас мучает. Но вам никто не поверит. Вам вообще не следовало брать его. Как и нам с Наташей.

Услышав столь ясное и определенное подтверждение всему, о чем хотела спросить, Полина вдруг поняла, что не хочет верить этому человеку. Не готова, не желает верить! Потому что если он прав, то что тогда делать им с Женей?

— У нас не было своих детей. Наташа не могла, и… когда Маша, моя сестра, умерла, мы сразу взяли Алика. Даже не раздумывали.

— Вы его раньше видели?

Стрельцов отрицательно покачал головой.

— Мы с сестрой больше по телефону общались. Знаете, как бывает. — Он вздохнул. — Жили далеко друг от друга, особо-то не наездишься. Мария рано замуж вышла, на Урал уехала. Они с Леонидом в Казани познакомились, он к родственникам погостить приезжал. Понравились друг дружке, закрутилось у них, она и укатила к нему… Только-только техникум железнодорожный окончила. Потом муж у нее под машину попал, она там осталась. Я тоже женился.

— Отчего умерла ваша сестра? Заболела? Что с ней стало?

Михаил пожал плечами:

— Сердце. Врачи так сказали. Хотя Маша раньше не жаловалась. — Стрельцов опять вздохнул и замолчал, задумавшись о своем.

— Вы взяли Алика, и что случилось потом? — нетерпеливо спросила Полина.

— Поначалу все хорошо было. А после… — Он сжал трубку, пытаясь совладать с собой. — Так прямо и не скажешь. Черт его знает… Сначала жена стала жаловаться, что спит плохо. Вроде как сны у нее плохие начались. В смысле, кошмары. Потом беспорядок начался.

— Беспорядок? — переспросила Полина.

— Ну, вроде с вечера Наташа положит что-то на стол, а утром оно на полу окажется. Или ночью вдруг свет везде зажжется. Мы еще шутили, мол, домовой объявился. Только вскоре не смешно стало, а страшно. Ссориться мы с женой начали, то за одно зацепимся, то за другое. Раньше не было такого. Меня прямо так и тянуло вон из дому… — Он переложил трубку из одной руки в другую. — Выпивал, конечно. Больше стал пить, это верно. Но руки ни на кого не поднимал, не было такого.

— Мне говорили, у Алика не было друзей, он не мог найти общего языка с одноклассниками.

— Он и не искал. — Михаил хмыкнул и покачал головой. — В жизни не видел, чтобы ребенку не хотелось поиграть, потрепаться с мальчишками, по улице поболтаться. Нелюдимый был. Сидел в своем углу, читал, писал что-то. Зайдешь к нему — уставится своими глазищами и молчит. Ну и выйдешь, от греха подальше. Животные его не любили. Боялись. — Стрельцов поглядел на Полину, и глаза его стали еще печальнее. — У нас кошка жила — сбежала. Собака была, двор охраняла. Пришли как-то вечером с работы — подохла.