Михаил Сельдемешев - Ловцы желаний

Она энергично закивала.

— Не будете глупить?

Она так же энергично замотала головой в разные стороны. Я снял повязку. Девушка молча смотрела на меня отчаянным взглядом загнанного животного.

— Сейчас вы назовете мне причину, по которой я должен оставить вас в живых. Если я сочту причину веской, я немедленно отпущу вас. Даю три попытки. Начинайте.

— Если я не вернусь домой — мои родители этого не переживут. Они так любят меня — ведь я у них единственный ребенок, — сквозь слезы проговорила она.

— Вы взываете к моей жалости, — произнес я . — Но жалость я испытываю лишь к одному человеку — самому себе. Первая попытка — неудачная. Продолжайте.

— Прошу вас, — она схватила меня за руку. — Не убивайте меня. Я сделаю все, что вы скажете, исполню любую вашу просьбу…

— А теперь вы апеллируете к моим животным инстинктам, — сурово отреагировал я. — Но высший разум всегда подавляет низшие потребности. У вас осталась последняя попытка…

— Будьте вы прокляты со своими попытками! Таких, как вы, надо лечить, я ненавижу вас! — Она разрыдалась, закрыв лицо ладонями.

— Простите меня, милая девушка, — я убрал стилет в карман и вложил в ее руку носовой платок. — Я — не убийца, я всего лишь исследователь человеческой психики. Наверное, вы правы — меня надо лечить. Но, с другой стороны, чтобы лечить других, нужно сначала понять, как это делается. А для этого надо самому ощутить все, что только возможно. Одевайтесь, я ухожу. Прошу прощения еще раз, и не доверяйтесь больше первому встречному. И обязательно перечтите «Тартюфа».

— Я читала, — тихо ответила она.

— Вы — прекрасное существо, — сказал я. — Будь я нормальным человеком, возможно, у нас с вами могло сложиться что-нибудь светлое и романтическое.

— Что мешает вам сделаться нормальным? — отозвалась она, не поднимая глаз.

Эта неожиданная фраза из ее уст заставила меня застыть на какое-то время. Но вскоре я вышел из кустов и быстро зашагал прочь не оборачиваясь.

Дойдя до ближайшей лавочки, я сел, достал зеленую тетрадь и начал писать: «19 мая. Исследование поведения личности, принимающей решения в пограничных ситуациях …»

На следующий день, чтобы не зарабатывать лишние прогулы, я отправился на практику по химии, где меня ожидало скучнейшее занятие по смешиванию разнообразных реактивов.

Вернувшись с пятиминутного перерыва, я обнаружил в тетради с конспектами записку. В ней Альбининым почерком было написано: «Завтра приезжают мои давние знакомые. Мы отправляемся на пикник, и я хочу, чтобы вы были там моим кавалером. Ваша А.».

Я вырвал листок из тетради и написал кратко: «Извините, я не смогу».

Сложив бумажку вчетверо, я переслал записку Альбине.

— Яша! — окликнула она меня, когда я выходил из здания университета после занятий. — Вы сейчас домой?

— Домой, — ответил я.

— Пойдемте, нам по пути, если вы не возражаете.

Я не возражал, и мы пошли.

— В чем дело? Почему вы отказываетесь? — спросила Альбина.

— Вы сами знаете причину, — ответил я.

— Но ведь раньше вы были рады любому мгновению рядом со мной.

— И сейчас я хочу того же. Думаете, мне так просто отказаться от вашего предложения, Альбина?

— Тогда не отказывайтесь! Я вас, право, не понимаю, Яша!

— Пусть вашим кавалером будет тот, о ком вы думаете на самом деле, — ответил я.

— Но я хочу, чтобы это были вы…

— Мы оба знаем, что это — ложь. На днях вы мне все объяснили раз и навсегда. Я хотел играть главную роль в этой пьесе, а участь статиста меня не устраивает.

— Но у вас появился шанс получить эту роль, — сказала Альбина.

— Вы сами в это не верите. Прекратите терзать мою душу .

— А может, вы просто боитесь выйти на сцену? — спросила она.

— Какой толк, если меня все равно ожидает провал? Все, что мне теперь остается — это покинуть театр.

Мы подошли к моему дому.

— Вы не против, если я зайду к вам на минутку? — спросила она.

Мы прошли внутрь, и я сел на кресло. Альбина уселась рядом, на подлокотник, и взяла меня за руку:

— После пикника мы поедем к вам, вы почитаете мне на ночь какую-нибудь книгу. — Ее слова могли опьянить.

— Не мучайте меня! Перспективы, что вы нарисовали, так манящи, что в их реальность невозможно поверить.

— Пойдемте, Яша! Сколько еще можно вас умолять?

— Отпустите, Альбина, — я попытался убрать ладонь, которую она держала в своей.

— Не отпущу, — засмеялась она.

— Тогда мне придется подарить ее вам в качестве закуски на пикничок. — Я вынул из кармана стилет и приставил его острием к своему запястью.

— Сумасшедший! — она тут же выпустила мою руку и встала с кресла. — Откуда это у вас?

— Нашел.

— Последний раз предлагаю вам весь завтрашний день провести со мной. Подумайте — от чего вы отказываетесь, Яша, — Альбина стояла у двери.

— Наверное, я и вправду безумец, раз добровольно лишаю себя такого. Но самое обидное, что, согласись я, и вы впоследствии пожалеете об этом. Я отказываюсь, и завтра вы будете благодарны мне за подобный поступок. Профессор Бексаров — человек отходчивый. Я думаю, он сейчас как раз жаждет примирения…

Альбина вышла, хлопнув на прощание дверью, а я достал зеленую бархатную тетрадь и начал писать: «20 мая. А. набрела на развилку в своем пути…»

Был поздний вечер. Я стоял на мосту, погрузившись в свои размышления. От воды веяло прохладой. Сзади раздался шелест юбки и ветерок донес до меня аромат недорогих терпких духов.

— Вы не подскажете, который час, сударь? — произнес тихий женский голос.

Я обернулся. Передо мной стояла девушка, в облике которой даже при тусклом свете фонаря угадывался род ее промысла.

— Часов не имею, — ответил я. — Знаю лишь, что сейчас вечер, а впереди меня ждет долгая ночь в пустой холодной постели.

— Здесь неподалеку есть комната, где вы можете разделить постель вместе со мной за умеренную плату, — произнесла она. — Обещаю, эта ночь пролетит в один миг и станет одной из самых сладких в вашей жизни.

— Как тебя называть этой ночью, дитя порока? — спросил я, когда мы шли рядом.

— Можете называть меня так, как вам угодно, — ответила она.

— Хорошо, я что-нибудь придумаю, пока мы идем, — сказал я.

— А как мне называть вас? — спросила девушка.

— А, какое первое имя придет на ум, то и выберем, — ответил я. — Пусть будет, ну, хотя бы Яша.